Канун Армагеддона - Легостаев Андрей - Страница 43

— Сегодня тебе предстоит еще одно испытание. Выше голову, наследник Алвисида, я уже был таким, как ты…» Алголиане разбудили Уррия, когда солнце поднялось достаточно высоко. «Пора, — сказали ему, — вас ждут». Его накормили и отвели к воротам храма-крепости, где сидели на конях остальные рыцари, решившие отправиться в путешествие с графом Маридунским. Оруженосец, выделенный ему бароном, подвел коня. И сразу отправились в путь. Со всех сторон навалились чужие мысли, Уррия шатало в седле, он словно задыхался — кто-то думал о жаркой красотке, с которой провел ночь, кто-то боялся предстоящего пути, кто-то надеялся на сумасшедшее богатство в конце путешествия, один из слуг подобрал уроненную чужим господином золотую монету и жутко боялся разоблачения.

К Уррию подъехали с двух сторон граф Маридунский и барон. «Представь, что на тебе боевой шлем с опущенным забралом, — сквозь переплетение обрывков чужих мыслей донесся до него голос графа. — Сосредоточься на своем, на том, что интересует только тебя. Потом будет легче…» Действительно, стало легче. Чужие мысли его не интересовали — в своих бы разобраться. А если чьи думы и хотелось бы узнать — графа Маридунского или барона Ансеиса, то как раз они-то были скрыты непробиваемой защитой. Радовало лишь то, что, по словам барона, собственные мысли Уррия тоже не были никому недоступны, даже такому, как выяснилось, могущественному магу, как Хамрай.

А, собственно, что у Уррия есть, кроме меча и кинжала, подаренных вчера, и этих самых дум, в которых самому-то невозможно разобраться? Только будущее. Он должен стать героем, таким как, например, граф… Но и будущее это какое-то… пустое. Ведь все уже сделано, Алвисид почти собран, что ему остается? Лишь завидовать графу! Зачем ему эти волшебные свойства, если они ему не понадобятся никогда?

Да и путешествие не радовало юношу. Шел третий день пути; погода стояла пасмурной, временами моросил мелкий, противный дождик. Граф говорил, что до цели их путешествия ехать дней десять. И ничего интересного не попадалось взгляду: те же леса, деревеньки, да поля, что и в Маридунском графстве. Вдали изредка высились на холмах мрачные замки; иногда проезжали небольшие города, но в постоялых дворах по решению барона не останавливались, разбивали лагерь где-нибудь на поляне недалеко от дороги, жгли костры, готовили ужин и на ночь выставляли караулы. Но на них никто и не думал нападать…

Ничего нового, интересного путешествие пока не принесло. Может, много лучше было бы, если бы барон отпустил его с тем блистательным рыцарем в Каледонию. Не пришлось бы слушать брюзжания старого сэра Бламура.

Граф Маридунский сам с Уррием не заговаривал, а обращаться с вопросами к столь неожиданно обретенному отцу юный рыцарь стеснялся. Вот и приходилось слушать скучные разговоры о порядках, заведенных сэром Бламуром в Рэдвэлле, или о давно забытых рыцарских турнирах, где блистал старый граф Маридунский, отец Радхаура, и, получается, его, Уррия, дед. Но от этого рассказы не становились более интересными.

— Стой! — неожиданно поднял руку ехавший в голове отряда, вместе с сэром Радхауром и Отлаком, барон Ансеис.

Весь отряд вынужден был остановиться.

— Впереди, милях в четырех, разбойничья засада. По нашу душу!

— Ну так и что? — хмыкнул сэр Гловер. — Нам ли бояться каких-то разбойников?

Уррий был полностью с ним согласен. Да и Отлак тоже. Хамрай по их глазам видел, что оба недавно посвященных в звание рыцаря так и рвутся в бой.

— Никто и не боится, — усмехнулся барон Ансеис. — Только быть утыканным как подушечка для иголок разбойничьими стрелами — не велика честь. Там три дюжины лучников, да и просто бойцов больше, чем нас втрое. Где только успели собрать столько?

— Но не поворачивать же обратно, бычья требуха! Вперед, покажем гнили из-заугольной остроту рыцарский мечей!

— Кто думает так же, как граф Камулодунский?

Кроме Радхаура, который промолчал, так думали все рыцари — и сэр Бламур, и сэр Манч, и барон Кайрон, и французский виконт Сикард, гостивший во время праздника в Рэдвэлле и сейчас увязавшийся за графом Маридунским. Промолчали также шестнадцать алголиан, отправившихся с ними в путешествие, да их никто и не спрашивал.

— Что ж, — снова усмехнулся барон, — покажу вам маленький фокус. Кто хочет ринуться в бой — пусть отъедет шагов на десять вперед. Ждите, закрыв глаза.

Барону верили, его уважали. И потому рыцари, считавшие зазорным бежать при первой же опасности, выехали вперед. Уррий и Отлак, естественно, тоже. К ним присоединились почти все воины графской свиты и часть оруженосцев, желающих отвагой обратить на себя внимание господина.

— Все закрыли глаза? — подъехав, спросил барон.

Услышав утвердительный ответ, старый маг произнес едва слышно заклинание, сделав что-то руками: те, кто находились рядом, сидели в седлах, плотно зажмурив глаза, те же, кто остался, не рассмотрели его движений, просто, к своему изумлению, увидели, что всадники поскакали вперед и… остались на местах.

— Это то же самое чародейство, которым вы когда-то давно спасли жизнь Ламораку, создав его точного двойника? — поинтересовался Радхаур у барона, провожая взглядом устремившийся по дороге отряд.

— О, нет, — рассмеялся Хамрай. — То колдовство достаточно сложное и требует человеческой жизни… Зато и двойник — человек. А здесь — видимость одна, простейшая магия. Отличается от тех, что могут сотворить маги средней руки, лишь тем, что наши герои, оставаясь здесь с нами, увидят, что ждет их отражения…

После событий трехдневной давности, когда в него пытался вогнать ужас сам Повелитель Зла, Уррий уже ничему не удивлялся. Открыв глаза, он увидел, что скачет вперед в окружении рыцарей и воинов и, конечно, Отлак несется рядом с ним. Но тело Уррия не ощущало движения. Он пытался проверить, легко ли подаренный чудесный меч Алвисида выходит из ножен — глаза видели, что рука слушается, но тело движения опять не ощутило. «И пусть будет, что будет, — решил юноша, — барон Ансеис знает, что делает. Впереди разбойничья засада — значит будем готовы!»

— Славного рыцаря ты воспитал, — сказал Радхаур, глядя вслед устремившимся вперед призракам.

Граф Гловер и сэр Бламур, как ни странно, после некоторого раздумья все же решили остаться с ними, резонно предположив, что разбойники и прочие приключения — удел более молодых и не стоит старикам отбирать у них славу. Они подъехали к барону и остановились поодаль, обсуждая очередное чародейство, к которым за долгие годы успели привыкнуть и не очень-то удивлялись.

— Которого ты имеешь в виду? — улыбнулся Ансеис Радхауру. — Отлака или Уррия?

— Обоих, — вздохнул Радхаур. — Если ты уверен, что Моонлав откроет нам путь к сердцу Алвисида, стоило ли брать мальчика с собой?

— Так решил Алвисид, — пожал плечами Хам-рай. — Он быстро понял, что не удержится от соблазна использовать второго Наследника для путешествий, а магическую силу ему в любой момент предоставят Мекор и хэккеры. Представляешь, что про него стали бы говорить — бог на костылях?

Радхаур хмыкнул.

— Не все средства хороши, — продолжал Хам-рай. — Страшнее всего полусредства. К ним привыкаешь — жить-то можно, и перестаешь стремиться к главному. В этом смысле Алвисид — более человек, чем даже мы с тобой…

— Признаться, я не очень понимаю твои слова, барон.

— Возьмем, скажем, меня, — вздохнул Хамрай. — У меня была великая цель — возродить Алвисида. Любой ценой. Чтобы снять дурацкое заклятье. Чтобы иметь возможность любить женщин, продолжить род. Я шел к этой цели десятилетиями. Но свершилось чудо, я познал Любовь. Любовь с большой буквы, на которую никакое заклятье Алвисида не действует. Нельзя сказать, чтобы я вообще перестал интересоваться возрождением Алвисида, но весьма подрастерял свой пыл… Так и Алвисид — будут при нем постоянно Уррий и Мекор, он быстро привыкнет к такому положению вещей. Он этого не хочет. И, по-моему, правильно.

Радхаур рассеянно кивнул, думая о чем-то своем.