Ночь в Шотландии - Хокинс Карен - Страница 25

— Отлично. Поступайте как хотите. Майкл направлялся сюда, когда его задержали, и я считаю его своим другом. Просто знайте, если мистер Янг заявит, что вы самозванка, вы заплатите за свой обман.

— А что бы вы сделали, если бы я оказалась самозванкой? — От его угрозы Мэри почувствовала дрожь в спине.

— Вам бы лучше надеяться, что этого вы никогда не узнаете.

Мэри сжала кулаки. Она чувствовала такое сильное разочарование, что едва не топала ногами. Она оказалась в такой трудной ситуации, скучала и грустила, волновалась и… О, еще тысячи других неприятных эмоций. Она-то готовилась к захватывающему путешествию, но никто ни слова не сказал ей о том, что придется ждать.

— Послушайте, Эррол, мы ни о чем не договоримся, пока не приедет Янг, поэтому, — Мэри вскинула руки, — будем ждать, черт возьми. Между прочим, а что страшного в том, чтобы позволить мне пройти в библиотеку или в гостиную? Разве я не могу хотя бы поесть вместе со всеми? Мне так скучно! Я не могу оставаться под замком в этих четырех стенах еще пять или шесть дней!

— Я не позволю вам бродить по дому и искать этот чертов ларец.

— Так пусть лакеи присматривают за мной, — с недоумением пожала плечами Мэри.

— Безопаснее, когда вы заперты здесь. — Граф немного помолчал, задумавшись. — В дополнение к двум стульям я пришлю вам побольше книг, чтобы вы хоть как-то продержались до приезда мистера Янга.

— Вы так добры, — почти выплюнула от злости Мэри.

— На самом деле я осторожный. Именно поэтому мои исследования принимают в Королевском обществе.

— Это неправда. К вашим исследованиям относятся уважительно благодаря вашей способности распознавать важность обычных по внешнему виду предметов. Возьмите свое выступление, которое вы сделали перед Королевским обществом о Храме Птаха, и почему он должен быть расположен в Мемфисе, а не в долине реки Тигр, как говорили многие. Мартиник и этот глупец Дэниелс написали тот нелепый доклад, в котором говорилось, будто храм упоминался в некоем папирусном свитке. А вы опровергли это кое-как сделанное исследование, указав, что в свитке было перечислено, куда разослали различные предметы, а не откуда они произошли. Майкл говорил, будто это надолго рассорило членов Королевского общества, так как большинство приняли объяснения Мартиника и Дэниелса, не проверив факты. Вот чем вы, лорд Эррол, известны.

Ангус прищурился, и у Мэри появилась надежда, что своими знаниями она его убедила.

— Значит, вы следили за моей работой, — спустя мгновение сказал граф.

— Майкл сказал, что вы, как никто другой, разбираетесь в предметах древности и он предпочтет довериться вам, чем десятку Дэниелсов и Мартиников.

— Я польщен. Но это не поможет вам обрести свободу бродить по моему дому и украсть этот предмет.

Так, ну хватит. Мэри решительно подошла к нему, едва сдерживая себя.

— Эррол, я не собираюсь смиренно сидеть в этой комнате и ждать, пока Янг сделает вылазку в ваш Богом забытый замок!

Ангус, раскачиваясь на каблуках, сложил руки на груди. Темноволосый, зеленоглазый, в темной одежде, с вечным повязанным на шее шарфом из черного шелка, который закутывал его до самого подбородка, он был похож не на степенного исследователя, а на настоящего пирата, жестокого и бесстрашного.

— Это мой дом, и здесь я — хозяин. Единственные законы, которые я признаю, — это мои законы, и чем скорее вы поймете, что это означает, тем лучше.

— Прекрасно. Будьте хозяином вашего сгоревшего замка. А я — хозяйка своей собственной жизни, и я сама выбираю, каким законам подчиняться, а каким — нет, включая ваши, лорд Эррол. Это тюремное заключение я сделаю невыносимым для всех и особенно для вас. Вы уже видели, что я могу это сделать, и теперь ни перед чем не остановлюсь.

За секунду до того как сдвинуться с места, у Ангуса потемнели глаза. Мэри предприняла отчаянную попытку к бегству, но наступила каблуком на край платья.

Он обхватил ее за талию, развернул к себе и приподнял так, чтобы их лица оказались на одном уровне. Мэри понимала, что он сердится и пытается показать ей, кто здесь решает ее судьбу, и на сотую долю секунды испугалась по-настоящему.

Но потом к ней вернулся здравый смысл. Майкл очень высокого мнения об этом человеке, а она доверяет интуиции брата. А собственное внутреннее чутье подсказывало ей, что граф — сложная личность и свой отпечаток на него наложила произошедшая трагедия, а также удаленное расположение замка. В какой-то степени она даже симпатизировала ему из-за этой ситуации и…

— А теперь послушайте меня, — заявил граф тихим, но грозным голосом, уничтожив даже намек на симпатию с ее стороны. — Я больше не буду говорить, кто, кому и что будет делать. Вы приехали в мой замок добровольно и останетесь здесь до тех пор, пока я не разрешу вам уехать.

Как он превращается в такого властного человека?

— Если вы хотите, чтобы я прислушалась к вашим правилам, вам придется договариваться со мной намного дольше, чем вы это делали.

— Будьте осторожны, мисс Херст, или как вас там зовут на самом деле. Я не шучу. Я говорю, что вы останетесь здесь, значит, вы останетесь.

Мэри лишь недоверчиво хмыкнула в ответ.

Ангус не верил своим ушам. Она фыркнула ему в ответ, одним жестом отмахнувшись от него. Да как она смеет? Ей-богу, он покажет ей, что станет терпеть и чего не потерпит никогда. Ангус приподнял ее повыше, задумав поцеловать. «Ты поклялся, что больше не будешь ее целовать, — прошептал ему внутренний голос, — будь осторожен».

Но страсть пыталась взять верх над благоразумием. Его тело ощущало каждый изгиб ее фигуры, чувствовало мягкие груди, прижатые к нему.

Так или иначе, он все равно победит ее, заставит подчиниться своей воле. Ангус уже знал, что существует только один способ остановить ее возмущенную речь.

Но он поклялся больше не терять контроль, а если он ее поцелует, то неизвестно, найдет ли потом в себе силы сделать шаг назад.

Пока Ангус боролся с этой мыслью, его пленница схватила его за воротничок и, сверкнув глазами, поцеловала.

Одним тяжелым ударом нестерпимая смесь удовольствия и ярости сокрушила самообладание Ангуса. Он еще сильнее прижал Мэри к себе и, уступая страсти, решительно ответил на ее поцелуй.

Глава 9

«Я уже две недели сижу в этом жарком вонючем порту и жду, когда местные власти дадут добро на наш груз, чтобы мы могли отплыть. Таково искусство ведения переговоров: поспешишь — проиграешь, но и если долго раздумывать будешь, тоже проиграешь. Я проигрывать не люблю.

Если сегодня мы не получим вестей от хозяина порта, то с наступлением темноты намерены отплыть. К порту правила и военные корабли. Если не отплывем, то наши запасы закончатся раньше, чем мы выйдем в море. Возможно, на это они и надеются. Чтобы обеспечить корабль продовольствием со складов хозяина порта, требуется целое состояние; вот так он и зарабатывает свои настоящие деньги.

Иногда наступает такой момент, когда надо взять судьбу за шиворот и объяснить ей необходимость поторопиться. Сейчас, наверное, такое время как раз наступило».

Какой бы ни была причина, толкнувшая Мэри к этому глубокому, бесконечному поцелую, она не отпускала ее, и Мэри оказалась бессильна справиться с нею. Поцелуи бывают хороши, когда приправлены страстью. Ее страсть вспыхнула к несносному графу. Эта страсть будто всегда присутствовала здесь, бурля на поверхности, окрашивая каждое сказанное им слово, каждое движение, которое он делал с чувственным оттенком.

Продолжая удерживать Мэри одной рукой, другую граф переместил вниз, подхватив ее под ягодицы и приподняв выше. Он с легкостью удерживал ее, словно она весила не более двух стоунов.