Ночь в Шотландии - Хокинс Карен - Страница 16

Ладно, как бы там ни было, ее план сработал, потому что граф был здесь.

— Вижу, что мы вас разбудили, — улыбнулась Мэри, аккуратно сложив руки перед собой, — и у вас из-за этого плохое настроение. Но мое поведение нельзя назвать безосновательным. Я просила, чтобы нас выпустили, но нам отказали.

— По моему приказу.

— Вот именно. Поэтому мне пришлось пойти на крайние меры. Если вы откроете дверь и оставите ее незапертой, я обещаю больше не шуметь.

— Нет.

Вежливая улыбка пропала с лица Мэри. Никаких объяснений, никакой оценки ее логики, просто «нет», сказанное беспощадно ледяным голосом.

— Хорошо, — вздернула подбородок Мэри, — тогда я продолжу свой концерт. — Она взялась за стул, наклонила его вперед, а потом с грохотом опустила на пол.

— Прекратите это делать.

— Нет, пока вы не выпустите меня из этой комнаты.

— Не давите на меня таким способом, — прорычал Граф, протестуя. — Вы пожалеете об этом.

— Не давите на меня, милорд. Я не смирюсь с грубым обращением.

У него побелели губы, пока он пытался сдержать неприличную грубость в ответ.

У Мэри гулко заколотилось сердце, и ей пришлось подавить в себе детское желание подхватить свои юбки и сбежать. Она же хотела раззадорить его к действию, и теперь его внимание было привлечено к ней. «Спокойнее. Смотри врагу в лицо и не отступай».

— Ситуация невыносима, — начала Мэри. — Мне не нравится сидеть взаперти.

—А мне не нравится, что вы так сильно шумите, что я даже не могу подумать в тишине.

— Тогда позвольте мне выйти. Обещаю вести себя хорошо. Я буду примерной гостьей, пока мы будем ждать весточки от мистера Янга.

— Нет. Я не позволю вам бродить по замку, выискивая за моей спиной этот проклятый артефакт.

Мэри нахмурилась, нетерпеливо притоптывая одной ногой.

— Я не слышу вашего предложения воздержаться от такого поиска, — поднял бровь граф.

— Думаю, я могла бы дать вам такое обещание, но только это будет нечестно, — с сожалением в голосе ответила Мэри. — Как бы сильно мне ни хотелось получить свободу, бесполезно притворяться, что мне не хочется прикоснуться руками к этому артефакту.

— Таким признанием вы оказываете себе плохую услугу.

— Такова правда. — Мэри еще крепче сжала спинку стула и наклонилась вперед. — Эррол, на чаше весов жизнь моего брата. Я должна получить этот артефакт.

— Вы весьма убедительны… — прищурился граф.

Мэри закрыла глаза и сосчитала до десяти.

— Вы поймете, как ошибались, когда мистер Янг подтвердит, кто я такая.

— Если это случится, артефакт — ваш. Но пока вы останетесь в этой комнате и перестанете шуметь.

— Эррол, я не могу…

— Нет. И это мое последнее слово. Здесь больше не о чем говорить. — Граф развернулся и направился к двери.

— Нет.

Взявшись за ручку двери, Эррол остановился и бросил через плечо мрачный взгляд на Мэри.

— Что?

— Я сказала «нет». Не в моем характере послушно сидеть и не протестовать против таких дикостей.

— Вы будете делать так, как вам сказали, это все, — сверкнул он глазами и повернул ручку двери.

Мэри схватила стул, наклонила его и с грохотом опустила вниз. БАМС!

Потом она повторила это. И еще раз… И еще… Граф развернулся и, бормоча проклятия, направился к ней, гневно сверкая зелеными глазами.

Мэри инстинктивно отступила назад и, как оказалось, правильно сделала, потому что граф взял этот несчастный стул и пошел с ним к окну. К ужасу Мэри, он открыл окно, выглянул во двор и выбросил стул на улицу. Всей своей массой стул ударился о булыжники, которыми был вымощен двор, и разбился в щепки.

Мэри захлопала ресницами.

— Вот, — улыбнулся граф, отвернувшись от окна.

— Это было…

Мэри не могла подобрать слова, она вообще не могла поверить, что он такое сделал.

— Теперь вы станете вести себя прилично и тихо сидеть в своей комнате, как вам уже сказано. Я прослежу, и вам принесут книги, чтобы не было скучно. Надо надеяться, что через неделю или чуть больше мы получим весточку от мистера Янга.

— Неделю?

— Я попросил мистера Янга приехать сюда, — нахмурился Эррол, — и лично подтвердить, кто вы такая, чтобы не возникло недопонимания. На это потребуется примерно неделя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Неделя? Целая неделя?

Мэри сжала кулаки. Она так злилась, что готова была топнуть ногой, но потом решила, что не доставит графу такого удовольствия.

— Милорд, мне кажется, вы не понимаете. Я должна доставить артефакт своему…

— Своему брату Уильяму. Вчера вечером вы говорили мне об этом. Думаю, ваш брат может подождать: я не отдам артефакт, пока не уверюсь, что вы — та, за кого себя выдаете. Я должен проявлять осторожность ради Майкла Херста, больше ничего не остается.

— Он не нуждается в вашей осторожности, — вздернула подбородок Мэри. — Ему нужна ваша помощь, которую вы могли бы оказать, просто отдав мне этот артефакт и отпустив меня, чтобы я могла вовремя доставить его!

— Значит, вы не намерены вести себя благоразумно, — нахмурился граф, сжимая и разжимая кулаки.

— Если вас интересует, смирюсь ли я с вашими угрозами, то мой ответ — нет.

— Отлично.

Эррол подошел к другому стулу, поднял его и тоже выбросил в окно. Он проделывал это снова и снова. Комната начала пустеть, и по ней гулял холодный воздух с улицы, колыхавший занавески на окнах и заставлявший Мэри вздрагивать, когда очередной стул разбивался о булыжники.

Когда граф добрался до последнего стула, обитого роскошным гобеленом, Мэри не выдержала:

— Немедленно прекратите это! Какое ужасное расточительство! Такие красивые стулья!

— Если я захочу опять поставить их здесь, то закажу еще, — пожал плечами граф и с этими словами сбросил вниз последний стул.

Мэри потерла виски. Когда она росла в доме викария, то стул, особенно такой тонкой работы, как этот, считался богатством, которым можно восхищаться и беречь его, а не выбрасывать, как разбитую тарелку. Расточительство избавило ее от страха лучше любого другого средства.

Если бы граф Эррол был одним из ее братьев, она бы призвала его к порядку несколькими тщательно подобранными выражениями. Но он был ее заклятым врагом, поэтому в предстоящем противостоянии свой гнев она несла как щит, используя в качестве буфера презрение.

Мэри не знала, как поступил бы в данной ситуации Майкл, да ее и не волновало это. Она поступит по-своему. Если мебель ничего для него не значит, тогда пусть выбросит за окно все.

Она окинула взглядом то, что оставалось в комнате, и показала на маленький стульчик:

— Я и с помощью этого могу шуметь.

— Вы бросаете мне вызов, — нахмурился Эррол.

— Но кто-то же должен.

Сердито хмурясь, граф подошел к стульчику, взял его и выбросил в окно.

Мэри подождала, пока не услышала стук упавшего на камни стула, и указала на обитый гобеленом стул у туалетного столика.

— И этот тоже.

Спустя секунду и этот стул полетел к остальным, выброшенным за окно.

— Ну, и это, разумеется. — Мэри показала на набор для камина. — Вы не представляете, какой шум можно учинить с помощью металла.

И секунды не прошло, как и набор оказался в той же груде разбитой мебели за окном.

— Что-нибудь еще? — мрачно поинтересовался граф.

— О, я уверена, что отыщу что-нибудь. — Мэри подарила графу сверкающую улыбку, сдерживая свой гнев. — Только из-за того, что кто-то не в состоянии владеть собой, я на мировую не иду.

На какую-то секунду Мэри даже испугалась, что зашла слишком далеко, потому что граф угрожающе поджал губы. Но он повернулся и принялся выбрасывать в окно все, что смог сдвинуть с места. Когда с этим было покончено, в комнате остались только огромный шкаф, массивная кровать и тяжелый туалетный столик с мраморной столешницей.

— Да, — Мэри окинула взглядом почти пустую комнату, — это было потрясающе. Наверное, теперь уже немного поздно говорить об этом, — пожала она плечами, видя, как граф прищурился, — но разве вы не могли просто вынести мебель отсюда, а не крушить ее таким ужасным образом?