Воспоминания биржевого спекулянта - Лефевр Эдвин - Страница 48

Я всегда считал эту свою операцию с кофе наиболее законной из всех моих сделок на товарных биржах. Я, в общем-то, даже видел в ней скорее не спекуляцию, а помещение средств. Я занимался этой операцией более года. Если здесь и возник элемент игры, то только из-за происков патриотических кофейщиков, имевших немецкие имена и немецкие корни. У них был кофе в Бразилии, и они продали мне кофе в Нью-Йорке. Комитет по ценам установил предельную цену для единственного товара, который не подорожал в ходе войны. Они защитили публику от еще не начавшейся спекуляции, но не могли ее защитить от неизбежного роста цен на кофе. Даже когда цена зеленых зерен была примерно девять центов за фунт, жареный кофе начал дорожать, как и все остальное. Выиграли только кофейщики, которые его жарили. Если бы цена на зеленый кофе выросла всего на два или три цента за фунт, я нажил бы миллионы. Но публике это обошлось бы дешевле, чем последовавший за закрытием кофейной биржи рост цен.

В спекуляции говорить о прошлом – гиблое дело. Такие разговоры никуда не ведут. Но эта операция с кофе имеет определенную образовательную ценность. Вначале все выглядело очень привлекательно. Рост был настолько надежным, настолько логичным, что, по моим расчетам, мне было просто не отвертеться от нескольких миллионов долларов. Увы, я отвертелся.

Я помню еще два случая, когда я пострадал от действий биржевого комитета, который без предупреждения изменил правила ведения торгов. Но в тех двух случаях моя позиция, хотя и была технически грамотна, не обладала такой коммерческой несомненностью, как операция с кофе. Осуществляя спекулятивные операции, никогда и ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Именно этот опыт подвиг меня в списке спекулятивных рисков добавить к непредвиденному непредвидимое.

После этого эпизода с кофе мне настолько везло с другими видами сырья и с акциями, что обо мне начали распространять дурацкие слухи. Профессионалы с Уолл-стрит и газетчики приобрели привычку ставить в вину мне и приписываемым мне наездам все неизбежные падения цен. Временами мою игру на понижение объявляли непатриотичной – даже если я в этой игре вовсе не участвовал. Мне кажется, что размах и эффективность моих операций раздули только потому, что публика жаждет получить разумное объяснение каждого движения цен, и вот газеты сделали меня демоном рынка.

Я уже тысячу раз отмечал, что никакими манипуляциями нельзя обрушить цены акций и удержать их там. И в этом нет ничего загадочного. Причину легко поймет каждый, кто даст себе труд полминуты об этом поразмышлять. Вообразите себе, что крупный спекулянт совершил наезд на акции, то есть опустил их цену ниже их действительной стоимости. Что непременно должно за этим последовать? Против этого спекулянта немедленно начнут работать ин-сайдеры, скупающие собственные акции. Те, кто знает, чего на деле стоят акции, обязательно станут их скупать по выгодной цене. Если же инсайдеры не способны скупать собственные акции, значит, общие условия таковы, что они не могут свободно распоряжаться собственными ресурсами, но ведь такие условия невозможны на рынке быков. Когда люди говорят о наездах на рынок, они неявно предполагают, что такие наезды есть нечто неоправданное, почти преступное. Но ведь продажа акций в расчете на понижение, по цене ниже их действительной стоимости, – это очень опасное дело. Хорошо бы не забывать, что, если после наезда курс акций не начинает расти, значит, компания не осуществляет скупку собственных акций, а значит, наезд не приходится считать неоправданным. Если же наезд на акции был действительно неоправданным, тогда цены не остаются на нижнем уровне. Я должен определенно заявить, что в девяносто девяти случаях из ста так называемые наезды представляют собой совершенно оправданное падение цен, иногда ускоряемое действиями опытного биржевика. Но сколь бы большими средствами он ни располагал, он не может произвольно вызвать такое падение цен.

Теорию, что большая часть неожиданных или особенно резких падений цен является результатом игры на понижение, изобрели, скорее всего, для облегчения жизни тем спекулянтам, которые на самом деле в рынке ничего не понимают и играют как слепые, а потому предпочитают не думать самостоятельно, а верить всякому вздору. Ссылка на наезд, которой неудачливых спекулянтов так часто утешают их брокеры и финансовые советчики, представляет собой просто перевернутый совет. Разница вот в чем: медвежья наводка – это отчетливый и ясный совет продавать без покрытия. А перевернутый совет, то есть объяснение, которое ничего не объясняет, служит одной цели – удержать человека от разумной продажи без покрытия. Если курс начинает резко падать, то совершенно естественное дело продавать эти акции. Для этого есть надежная причина, – ты ее не знаешь, но можешь на нее положиться, а потому такие акции следует продавать. Но если акции падают в результате наезда крупного биржевика, лучше такие акции не продавать, потому что, когда он завершит свою операцию, цена обязательно полезет вверх. Перевернутый совет!

Глава 16

Cоветы! До чего же людям нужны советы! Причем не только получать, но и давать. Здесь переплетены алчность и тщеславие. Порой бывает очень занятно наблюдать за тем, как вполне интеллигентные люди охотятся за советами. А тому, кто дает ценные советы, можно не беспокоиться об их качестве, потому что жаждущим нужны любые советы, не обязательно надежные и разумные. Если он принесет удачу, прекрасно! Если нет, может быть, следующий совет окажется более удачным. Я думаю о среднем клиенте среднего комиссионного дома, на которого и направлена лавина слухов, сплетен, «внутренней» информации и советов. Есть особого рода манипуляторы, продвигающие компании на рынках, которые верят только в советы, и ни во что иное. Для них поток советов является лучшей в мире смазкой самого увлекательного и жизненно важного общественного механизма. И те, кто раздает советы, и те, кто их получает, включены в цепь распространения информации и постоянного широковещательного рекламирования. Усердный труд такого энтузиаста-манипулятора подогревается иллюзией, что всем в мире можно управлять с помощью советов, если, разумеется, их правильно преподносить. К своему делу он относится как настоящий художник.

Ежедневно я выслушиваю сотни советов от всевозможных людей. Я расскажу историю с компанией «Олово Борнео». Акции компании были выброшены на рынок в самый разгар бума. Группа учредителей послушалась совета очень умного банкира и решила не обращаться к услугам синдиката, профессионально осуществляющего размещение новых акций, а сама выпустить акции новой компании на рынок. Это был хороший совет. Но учредители в силу отсутствия опыта сделали всего одну ошибку. У них не было точного представления о том, на что способен рынок акций в период сумасшедшего бума, но при этом им не хватало разумного и либерального доверия к самому рынку. Все они были согласны в том, что для размещения акций на рынке нужно установить разумную цену, но они выбрали такую цену, что она отпугнула участников торгов.

В соответствии с правилами учредители должны были придерживаться назначенной ими же цены, но на диком рынке быков их свинская жадность обернулась своего рода умеренностью. Публика покупала все, на что удавалось обратить ее внимание. Солидное вложение средств никого не интересовало. Всем нужны были легкие деньги, гарантированный выигрыш. Благодаря массовому экспорту военного снаряжения деньги лились в страну рекой. Мне рассказывали, что прежде, чем была зарегистрирована первая сделка с акциями «Олова Борнео», учредители умудрились трижды поменять начальную цену акций.

Меня пригласили принять участие в сбыте этих акций, но, присмотревшись к ситуации, я отказался от предложения, потому что, если уж приходится осуществлять какие-либо маневры на рынке, я предпочитаю действовать самостоятельно и в одиночку. Я всегда использую собственную информацию и собственную тактику торговли. Когда акции «Олова Борнео» появились-таки на рынке, я, зная о ресурсах и планах учредителей, а также о возможностях рынка, купил десять тысяч этих акций в первый же час. Их дебют на рынке был весьма успешен. Учредители даже решили, что спрос настолько силен, что было бы глупостью сразу расстаться со всеми акциями. Они примерно в одно время выяснили, что я купил десять тысяч их акций и что они, скорее всего, смогут сбыть все акции далее при цене на двадцать пять или тридцать пунктов выше начальной. Поэтому они решили, что моя прибыль на этих десяти тысячах акций будет слишком жирным вычетом из тех миллионов, которые они считали уже как бы полученными. И тогда они затормозили работу по росту курса, чтобы вытряхнуть меня из игры. Я на это никак не среагировал. Тут они решили плюнуть на меня с моими акциями, потому что боялись упустить рынок, и начали взвинчивать цену, стараясь при этом выпускать из рук как можно меньше акций.