Вьетнамский коктейль - Леденев Виктор Иванович - Страница 24

Смеялся даже «мой» солдат. Пулеметчик даже убрал руку со спуска и облокотился на пулемет, чтобы не упустить ни единого мгновения этой комедии. Лучшего случая могло больше не представиться. Пистолет пускать в ход не решился — даже легкий хлопок могли услышать, и потому я решил не рисковать. Как можно осторожнее я раздвинул тростник и листья, но все-таки их шелест заставил солдата обернуться. Я ударил ножом в единственно необходимое место — ямочку под горлом. Гортань надо резать, при колющем ударе нож может слегка отклониться и человек успеет вскрикнуть. Теперь же нож проткнул все дыхательные пути и перегородил их широким лезвием. Чтобы не заливать кровью дно джонки, я оставил нож, там, куда его и всадил и быстро втянул солдата под навес. Как ни молниеносно я старался провести эту акцию шум потревоженных листьев, куда я втаскивал патрульного, который еще был жив к стати (ненадолго, правда), потревожил и пулеметчика и второго патрульного. Пулеметчик едва успел схватиться за спуск, как выстрел «стечкина» оборвал его дальнейшие хлопоты. Хлопок глушителя послужил сигналом для Нго — он сунул руку под канат и в руках его оказался АК — 47. Короткая очередь отбросила патрульного к борту джонки. Все три пули попали в грудь, и на губах солдата показалась кровавая пена. Этот тоже был не жилец…

Я был прав в предположениях — еще один солдат прикрывал присутствие проверяющей группы, но это заметил и Нго. Патрульный лежал плашмя на палубе, укрывшись за рубкой, и успел сделать только два выстрела, как длинная, на весь магазин, очередь Нго навсегда оставила солдата у стены рубки.

Настала очередь лейтенанта, который оказался не храбрецом и с ужасом наблюдая, как за десять секунд от его группы остались одни воспоминания, медленно поднял руки и сложил их на затылке. Тханг сначала уложил упавшие пакеты с опиумом на место и только после этого достал кольт из кобуры офицера. Во всех его действиях чувствовалось глубокое презрение к людям, которые, как оказалось, не умеют воевать, хотя хвастают об этом на весь мир.

Нго и я перепрыгнули на борт катера — там могли быть еще люди, и один смелый человек за несколько секунд мог превратить нашу временную победу в сокрушительное поражение. С двух сторон мы осторожно обошли рубку — там стоял, предварительно подняв руки, и уложив свою М — 16 на палубу наводчик носового орудия, которому не довелось принять участие в абордаже. Нго нагнулся за винтовкой, как солдат, который прятал в сложенных на затылке руках нож, бросился на него. К счастью он чуть-чуть промахнулся, и нож вонзился вьетнамцу повыше лопатки, почти в плечо. Зато глубоко, силенки у этого парня было с избытком. Они катались по палубе, причем от удара Нго выронил автомат, и потому оба пытались схватить валявшееся оружие. Пистолет я употребил, как молот для быка — добротно сделанной рукояткой я от души врубил американцу по голове, когда она на насколько мгновений оказалась сверху. Нго не смог без моей помощи выбраться из-под туши американца, которого я, кажется, выключил навсегда («стечкин» пистолет тяжелый и очень прочный), и бегло осмотрел рану — пока они валялись по палубе, нож оставался в ране и теперь разворотил плечо Нго весьма неприятно. Я оставил нож в ране, чтобы избежать кровотечения, уложил тайца на живот и приступил к дальнейшей инспекции катера. Кто знает, что еще может произойти. Вход в моторный отсек был закрыт, но жалюзи для охлаждения и вентиляции были приоткрыты как раз настолько, чтобы туда пролезла рука с гранатой. Я подсунул М — 16 под решетку для упора и осторожно подполз к отверстию.

— Эй, парень, ты там один?

В ответ прозвучала короткая очередь. Я достал гранату Ф — 1, во всем мире известную, как «лимонка»и прокричал: «Сейчас я просуну руку вот в эту дырку с гранатой без чеки. Даже если вы мне отстрелите руку, граната все равно свалится к вам, как подарок от Санта Клауса. Выбора у вас нет — хотите помереть, как крысы на утопающем корыте — пожалуйста. Не хотите, открывайте люк и выбрасывайте все оружие, даже перочинные ножички. Даю десять секунд на размышление — у меня рука слабая, я эту гранату долго не удержу, так что со временем у вас туговато… Жизнь гарантирую.»

Чей-то голос глухо донесся из отсека: «Мы согласны, отойдите от люка на три метра. Зачем им три метра, я не понял — я и с трех метров могу попасть гранатой в лунку для гольфа, но послушно отошел. Из люка показалась на долю секунды, как и положено мотористу, измазанная физиономия и скрылась. Потом на палубу полетели М — 16, » калашников «, два кольта и один нож. Потом вылетел и складной туристский нож. Похоже все.

— Выходить спокойно — сначала руки, а потом все остальное. Без рук выходить из отсека было, видимо, трудно, потому механики (их все-таки было двое) вылезали медленно и неуклюже. Энди уже успел стать рядом с надежными кусками веревки и прочно укрепил руки мотористов за спиной. Вроде все были в сборе, и я поспешил к Нго, который находился на грани потери сознания. Я поднял его на руки и перетащил на джонку. Уложив на импровизированный операционный стол, я стал перебирать все медикаменты, что у нас имелось, потом вдруг вспомнил, что и у американцев что-то должно быть и побольше нашего. Энди оставил мирно сидящих мотористов на палубе, заглянул в рубку и вылетел оттуда с большой сумкой с красным крестом.

Да, американцы были оснащены получше: антибиотики, шприцы, обезболивающие, средства от шока и даже транквилизаторы. Я уж не говорю об всяких антисептиках и горах перевязочного материала. Теперь можно было начинать. Энди отошел в сторонку, а Тханг стал медбратом. Сначала вкатил Нго вокруг раны несколько уколов новокаина — достать нож из человеческого тела дело не простое и могло быть очень болезненным. На всякий случай я еще вкатил ему наш тюбик» антишока» из своей личной аптечки и обеими руками взялся за нож. Тханг придерживал тело. Разрезанные острым ножом мышцы и особенно кости, мертвой хваткой зажимают лезвие, и вытащил его я с большим усилием, стараясь еще больше не расширить рану.

Теперь кровь, ранее закупоренная ножом, хлынула ручьем. Я был в растерянности — как остановить эту реку крови, чтобы хоть увидеть серьезность повреждений тканей. Но Тханг опередил меня. Он схватил пару здоровых тампонов из американских запасов, окунул их в широкую банку с антисептиками (из тех же запасов) и просто заткнул ими рану. Свободной рукой он ткнул в моток лейкопластыря, мы приклеили многократно тампоны к телу и после этого плотно забинтовали. Я еще вкатил дозу антибиотиков, а Тханг достал один из пакетов с опиумом, отщипнул кусочек и всунул в рот Нго. Тот, было, попытался вытолкнуть кусочек изо рта, видимо ему трудно было глотать, но Тханг сжал ему челюсти и Нго вынужден был проглотить.

— Теперь он будет спать, и видеть красивых женщин во сне. Ему больше всего нужен покой. Все ваши лекарства хорошие штуки, но сейчас ему нужен только сон.

Какая-то вековая убежденность прозвучала в его словах, и я промолчал, только склонил голову в знак согласия. Уложив Нго в тень на корме, мы приступили к осмотру трофейного корабля.

Вообще мы вели самый настоящий пиратский образ жизни, и где-нибудь в 16 веке нам бы цены не было! Катер был — загляденье: два четырехцилиндровых двигателя «Дэвидсон», автоматическая пушка и 12 — мм пулемет, несколько базук и М — 16 с подствольными гранатометами. До Вьентяна, по настоящему достаточно крупного центра в Лаосе, оставалось не более ста миль…

Река Меконг, воскресенье, борт американского патрульного катера RG5 BM, милях в десяти от Вьентяна.

Больше чем полдня мы торчали в оказавшемся узком притоке Меконга, облепленные москитами от ушей до пяток и занимались переоборудованием наших судов. Мачту джонки мы срубили, чтобы она не демаскировала нас, катер и джонку завалили охапками свежего тростника и трудились, как пчелки. Пленные механики оказались покладистыми парнями и когда поняли, что мы ни с кем не воюем, не торгуем ни оружием, ни наркотиками, а просто хотим удрать подальше от этой войны, согласились помогать нам. Из-под груды бананов мы извлекли скорострелку, чем немало удивили лейтенанта, и установили рядом со штатной и умелыми руками Тханга и Энди спарили их и зачехлили так, что только опытный глаз мог это определить. Пулемет же установили прямо в рубке. Это значительно сократило ее площадь, но мы люди скромные, нам особенно места много не надо, хватило бы места рулевому. Зато пулемет не торчал наружу и мог открывать только фланговый огонь, да и то только не всегда — нашей команды без Нго не хватало для всего нашего арсенала. Между прочим Нго проспал почти сутки и выглядел, словно и не вчера здоровенный американский амбал засадил ему тесак чуть ли не под лопатку. Он даже рвался помогать, но мы очень ласково уговорили его, что при следующем нытье мы просто набьем ему морду, привяжем к доскам, заменяющим кровать и будем кормить с ложечки банановым джемом со свиной тушенкой. Видимо действие наркотика еще не закончилось, потому что Нго воспринял угрозу очень серьезно и снова заснул, чем очень облегчил нашу жизнь.