Фаталуния - Вольских Алека - Страница 40

— Та не, я не о зубе! — отмахнулся его сосед. — Лун какой?

— А-а… — понимающе протянул Наум и ответил: — Медный.

— Жаль, — вздохнул лощеный, разочарованно постучав тросточкой по деревянному полу, — жаль, что не серебряный.

В это время к стражам подошел Акакий Ляпсус и спросил, что они будут заказывать. Стражи нерешительно молчали — ни одно из тех блюд, с которыми они уже успели заочно познакомиться, почему-то не прельщало. Тогда Мольфар взял инициативу в свои руки и заказал для всех овощное рагу. Когда Акакий Ляпсус отходил от стола, Ростик точно видел, как Санька отчаянно сцепил челюсти, будто хотел этим сказать, что лучше умрет от голода, но не пожертвует ни единым зубом.

Когда господин Ляпсус принес заказ, стражи не спешили начинать ужин. Анчутка вообще смотрел на свою тарелку так, словно оттуда с минуты на минуту должен выскочить черт с рогами, родственную связь с которым он категорически не собирался признавать.

Видя нерешительные лица своих спутников, Мольфар поднял руку над столом ладонью вниз. Одновременно с тем его смарагд в медальоне неярко загорелся, разлив над столом изумрудный свет, и спустя мгновение из нескольких мисок с рагу выскочили монеты — два медных и один серебряный лун.

— Я не понял, — хмуро сдвинул брови Анчутка, когда свет смарагда потух, а Мольфар собрал монеты, зависшие в воздухе над мисками, и положил их на стол. Глум посмотрел на Лиса и с упреком спросил: — А почему это у нас с Саней в мисках медные луны, а у тебя серебряный? Ты что, какой-то особенный?

— Еще бы! — ухмыляясь, заявил Арни. — Не пристало мне, дружище, ломать зубы о медь. Только о серебро!

— Да какая разница, из-за каких монет без зубов оставаться?! — зыркнул на Анчутку Санька; он был в шоке, что именно ему попалась одна из монет. — Лучше вон Ростику с Невером завидуй — им вообще монеты не попались. Везучие…

Ростик тем временем заметил, что за соседним столом Мераби проделала то же самое, и монеты вынырнули из мисок Решки, Дрю и Фиалки. Он даже подумал, а может, Санька прав: не определяет ли таким образом Проклятый Город самых невезучих?

— Можно смело есть, — тем временем сказал Мольфар, и все накинулись на еду, поскольку сильно проголодались.

Ужин уже был почти закончен, когда к Мольфару подошел хозяин трактира.

— Прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, однако вами интересуются.

— Кто интересуется? — спросил Мольфар.

— Придворный его высочества принца Дориана, господин маг, — ответил Акакий Ляпсус. — Проводить его к вам?

— Да, будьте любезны, — ответил Мольфар и, когда хозяин трактира отошел, повернулся к своим спутникам со словами: — Принц уже знает, что мы в городе. Что ж, это очень кстати.

Арефа Шмяк имел такой вид, как будто во время уборки, вытирая пыль с книжных полок, он сначала упал со стремянки, потом стремянка упала на него, а в довершение всего уже на стремянку упал и книжный шкаф.

Под глазом у господина Шмяка красовался фонарь размером с куриное яйцо, отливающий синевой и желтизной одновременно. Правая рука у него была забинтована, а на левой щеке, прямо под синяком, был наклеен пластырь.

— Добрый вечер, многоуважаемые стражи Ордена, — радушно заулыбался он.

У господина Шмяка не хватало как минимум пары зубов, отчего он немного шепелявил. Ростик почему-то подумал, что, наверное, когда на стремянку падал книжный шкаф, господин Шмяк забыл закрыть рот.

— Его высочество осведомлен о том, что Орден почтил своим посещением Фаталунию, — обходительным тоном сообщил он, — и приглашает вас в Фаталунский замок — резиденцию его высочества. Принц справедливо полагает, что столь высокие гости не должны останавливаться в трактирах для простолюдинов.

Мольфар улыбнулся, сощурив глаза до узких щелочек:

— Что вы, уважаемый, вполне приличный трактир, — Ростик увидел, как приосанился Акакий Ляпсус, вытирающий пыль за столиком поблизости и не упускающий ни слова из разговора мага и царедворца его высочества. — А нам приходилось бывать в разных местах. Маг готов ко всему — его трудно удивить.

Арефа Шмяк непонимающе поморгал, решив, что маги предпочитают остаться здесь, вместо того чтобы погостить в замке. Мольфар заметил это и сказал:

— Однако мы принимаем приглашение принца, почтенный господин Шмяк.

Фаталунский замок стоял на высокой крутой скале, казалось, под самым небом. Круглые с острыми зубцами и маленькими окнами башни замка вонзались в темно-синее ночное небо, а над ними застыла, сияя таинственным серебристым светом, большая круглая луна. На фоне луны мелькнул силуэт летучей мыши и тут же исчез.

— Город летучих мышей, — поморщился Арни с недовольным видом.

— Ага, — пробурчал Анчутка, — и, в отличие от них и нашего рубеала, мы не умеем летать, между прочим.

Все повернули к нему свои лица, а Анчутка в свою очередь повернулся к Арефе Шмяку.

— Лучше бы мы остались в трактире, — сказал он ворчливым голосом. — Там хоть поспать можно. А на эту скалу мы всю ночь ползти будем.

— А действительно! — воскликнула Фиалка. Уперев руки в бока, она уставилась на Арефу Шмяка требовательным взглядом и без обиняков выпалила: — Вы что, спятили, господин придворный? Это ж несколько часов на своих двоих! Да еще по такой крутизне! Мы, между прочим, с дороги, вы запамятовали?

— Что вы, что вы! — замахал руками господин Шмяк. — Как можно! Нет-нет, никто не пойдет пешком.

— Нет? — недоверчиво переспросил Лис.

— Ну разумеется, нет, — заверил возмущенных стражей Арефа Шмяк и для вящей убедительности изо всех сил затряс головой из стороны в сторону. Ростик даже подумал, что при здешнем повальном невезении делать этого ему не стоит категорически — еще голова отвалится.

— А как же мы попадем в замок, любезный? — вежливо спросил Мольфар.

Арефа Шмяк заулыбался беззубым ртом и рукой показал куда-то вверх, в направлении замка.

Все до единого стражи подняли головы: по узкой извилистой тропе спускалась карета, запряженная единственной черной лошадью. Карета ехала сама по себе — кучера на козлах не было. Но самым удивительным было то, что ни копыта лошади, ни колеса кареты не издавали ни единого звука. И только когда экипаж спустился со скалы и стражи могли различить его очертания, Ростик услышал негромкий цокот копыт и тихое, почти неслышное шуршание колес.

Карета объехала вокруг стоящих тесным кругом стражей и остановилась.

— Принц предоставил вам свою карету, любезные господа маги. Всего несколько минут — и вы в замке.

Преодолев временную растерянность, стражи, однако, быстро сориентировались и поспешили к карете. Внутри она оказалась неожиданно просторной, чего никак нельзя было предположить: снаружи карета выглядела какой-то маленькой, декоративной, и, на первый взгляд, могла вместить не больше двух человек. Вместила она двенадцать. Единственным, кто не стал забираться в карету, был Орландо. Как всегда, не сказав ни слова, он бесшумно и стремительно взмыл вверх, растворившись в сумраке ночного неба.

— Трогай, — непонятно кому негромко приказал Арефа Шмяк, и карета действительно тронулась с места.

Ростик сидел у окна и наблюдал, как карета все выше и выше поднимается над городом по узкой тропе — к замку на самой вершине скалы. Дома и жители Фаталунии остались где-то далеко внизу, и Ростик подумал, что в своем замке принц Дориан, наверное, должен чувствовать себя отшельником.

Наконец карета подъехала к замку и остановилась. Стражи вышли наружу вслед за Арефой Шмяком. Здесь, на вершине скалы, полная луна была просто огромной: казалось, сядь на спину дракона — и он домчит тебя в два счета. Она освещала замок сзади, четко вырисовывая контуры башен и шпилей, которые выглядели темными и мрачными.

В этот момент на землю опустился Орландо и присоединился к остальным.

— Прошу вас в Фаталунский замок, всемогущие маги Ордена, — торжественно сказал Арефа Шмяк и повел стражей вверх по лестнице. Через приоткрытые двери гости один за другим входили внутрь. Они не заметили, откуда в руке придворного его высочества взялся факел, который тот высоко поднял над головой, освещая стражам путь.