По заданию преступного синдиката - Лебрэн Мишель - Страница 13

Тогда на тротуаре по обе стороны ворот скапливались любопытные пешеходы, бросавшие завистливые или враждебные взгляды на вымощенный двор и элегантный фасад особняка.

Всякий раз кто-нибудь восхищенно присвистывал, завидя импозантный серый «бентли», свежевымытый и сверкающий.

Затем Мария, повернувшись к «бентли», давала знак шоферу выезжать.

С едва уловимым шумом мотора автомобиль грациозно вливался в поток машин. Горничной оставалось только вернуться во двор и закрыть ворота, с презрением игнорируя вопросы любопытных.

Но исключительно в этот день — и потому, что она получила такой приказ, — Мария оказалась красноречивой.

Провожая взглядом машину с Патриком в безупречно белой ливрее за рулем, увозившую Веронику и Франсуа в Орли, Мария ответила няне, спросившей у нее, была ли восхитительная блондинка в светлой норковой шубе кинозвездой:

— Нет, это мадам Мюрэ. Она слепа, бедняжка!

Зеваки зашептались. Неизбежный уличный философ изрек, что чертовски верно сказано: не в деньгах счастье, действительно так, дорогая мадам, и все разошлись по своим делам,

На заднем сиденье «бентли» Вероника ворчала:

— Я задыхаюсь под этим париком.

Франсуа, явно намереваясь загладить свою вину, предложил:

— Может быть, мне опустить стекло или увеличить мощность кондиционера?

— Не надо, — ответила она недовольным тоном.

Она приподняла на мгновение свои черные очки и вновь опустила их со вздохом на нос. Она однозначно решила заставить своего любовника заплатить — и очень дорого — за его маленькое развлечение с Кристиной. К сожалению, Франсуа, по-видимому, не осознавал серьезности своего положения и выдерживал ее нападки с ироничным спокойствием.

Тогда Вероника уставилась в крепкий затылок шофера, и очень скоро ей в голову пришли такие мысли, от которых у нее раскраснелись щеки.

Ибо у Вероники-то имелись принципы.

— Хочешь сигарету?

— Нет, спасибо.

— Ты не возражаешь, если я закурю?

— Даже если и возражала бы, это ничего бы не изменило.

— Спасибо, ангел мой.

Пока он прикуривал свой «Честерфилд», она наклонилась вперед и обратилась к шоферу:

— Вы хорошо помните свои инструкции?

Он ответил, не поворачивая головы:

— Я вас высаживаю в Орли, где вы открыто садитесь на самолет, вылетающий рейсом 421 в 17,15 на Ниццу. Дождавшись взлета и ответив на возможные вопросы любопытных, журналистов, полицейских, я как можно быстрее возвращаюсь на улицу Сен-Пер, обращая внимание, не следят ли за мной. Я ставлю в гараж «бентли»,

Он слегка повернул руль влево, чтобы обогнать вереницу машин, и, вновь попав в правый ряд, продолжил:

— Сразу по возвращении я снимаю ливрею и выхожу через черный ход, Я иду пешком до площади Инвалидов, где встречаюсь с мадам Мюрэ и Марией, которые будут меня ждать в черном «ситроене». Мне остается только отправиться к югу в два этапа. Правильно?

— Правильно. Вы вооружены?

— Как военный корабль. Но, несмотря на все эти предосторожности, ничего не произойдет, держу пари.

Ничего не ответив, Вероника поглубже уселась на подушках. В течение нескольких часов ей предстояло играть роль слепой миллионерши. Это ей нравилось.

Между тем слепая миллионерша готовилась исполнить роль бедной зрячей женщины. При помощи Марии она надела темный парик. На лице ее не было косметики, она надела простой непромокаемый плащ белого цвета, в который раз проверила, лежит ли в ее сумке пистолет, и заявила:

— Едем. Посмотри, не караулит ли кто возле дома.

Мария, неловко чувствуя себя в коротком демисезонном пальто, с трудом пыталась придать себе вид светской женщины. Но ей не хватало шика и непринужденности.

По правде говоря, ей было не по себе.

Держась под руку, обе женщины пересекли двор. Мария вышла первой, взглянула на улицу и прошептала:

— По-моему, все в порядке.

— Прекрасно. Я пойду одна. Ты меня про сто предупредишь, если возникнут непредвиденные препятствия.

Кристина переступила порог, высоко подняв голову, с улыбкой на губах. Она воскликнула, пожалуй, чересчур звонким голосом:

— О, у меня глаза болят от солнца!

Она сделала вид, будто бы что-то ищет в своей сумке, и вытащила оттуда солнцезащитные очки, надела их, тогда как Мария закрывала дверь на ключ.

Бок о бок они дошли до бульвара Сен-Жермен, следуя в направлении, обратном движению автомобилей. Таким образом, их преследователь мог лишь идти за ними пешком.

Не спеша, болтая о том о сем, два или три раза останавливаясь перед витринами модной одежды, которыми Кристина очень интересовалась, они дошли до площади Сен-Жермен-де-Пре и сели в такси, стоявшее перед пивной Липп.

— Который час? — спросила Кристина.

— Без четверти шесть.

— Тогда у нас есть еще время. Мсье, пожалуйста, проедемся по Лесу, затем вы нас выса дите на площади Инвалидов.

Час спустя они прибыли на назначенное место. Черная машина ожидала их возле Эспланады уже с багажом. Автомобиль был взят напрокат на неопределенный срок на имя Патрика Вебера. Мария, у которой были ключи от машины, открыла дверцы. Кристина устроилась на переднем сиденье и, благодаря своим чутким пальцам, тотчас же освоилась с расположением приборов на щитке. Пять минут спустя она могла найти с первого раза крышку бардачка или прикуриватель. Незаметно, как она всегда это делала, Кристина пощупала указательным пальцем циферблат своих особенных часов.

— Семь часов. Уже темно?

— Нет, солнце еще не зашло. Светло будет еще с час, а может, и больше.

— Я хочу пить. Но где же Патрик?

Мария принялась защищать шофера:

— Вылет самолета в пять с четвертью. Пока он вернется из Орли, проедет через весь Париж, поставит в гараж «бентли»,.. Скоро он будет здесь.

— Лишь бы ничего не случилось.

— А что может случиться?

Именно в этот момент произошел инцидент.

Позади «ситроена» имелось свободное место. Неожиданно, ревя мотором, подъехал бежевый «ягуар», и его водитель начал припарковываться задним ходом.

Этот маневр был прекрасно выполнен, но водитель решил выровнять положение автомобиля и подал чуть вперед.

Возможно, он допустил оплошность, слишком сильно нажав на педаль акселератора, — капот «ягуара» врезался с шумом сминаемого железа в заднюю часть «ситроена».

Кристину, не ожидавшую удара, бросило вперед, и, вскрикнув, она ударилась головой о ветровое стекло.

Мария же сжалась в клубок от ужаса, увидев через заднее стекло водителя «ягуара», выскочившего из своей машины и направляющегося к ним.

Это был тип атлетического сложения с искаженным от ярости лицом.

— Мадам... Кристина... он идет... Что же нам делать?

— Выйти, идиотка, и наорать на него! И не вздумай больше называть меня мадам!

Подкрепляя слова делом, Кристина открыла дверцу машины и вышла. Ориентируясь левой рукой по кузову, Кристина дошла до задней части машины и опустила глаза, как бы разглядывая повреждение,

— Мадам, — сказал тип, — я очень сожалею. У меня соскользнула нога... Мне это обойдется по крайней мере в сто тысяч франков! — закончил он, комически рыдая.

— А мне во сколько это обойдется, вы не задумывались? — воскликнула Кристина, у ко торой не было ни малейшего представления об ущербе.

К ней на помощь пришла Мария и отчаянно закричала:

— Боже мой! Открыт багажник! Замок совершенно испорчен... Что же нам делать?

Тип еще раз извинился, заверил, что у него страховка на все случаи, и протянул визитную карточку, которую Кристина сжала в руке.

— Мне очень жаль. Еще раз извините меня. Только не забудьте заменить левый задний фонарь, если вы намерены ехать сегодня ночью.

Тогда Кристину, которая достаточно долго сдерживалась, прорвало, и она громко сказала, чтобы он услышал:

— Идиот! Вы бы лучше поучились водить машину!

Тип, потеряв на несколько секунд дар речи, пришел в себя и забормотал: