По заданию преступного синдиката - Лебрэн Мишель - Страница 11

— Итак, — продолжила Кристина, — ты садишься в самолет с Франсуа и играешь мою роль. Для этого ты меня достаточно знаешь. Попробуй немного утрировать неуверенность движений слепой. Если ты споткнешься на лестнице, удача обеспечена. Полицейский, вероятно, постарается сесть непосредственно позади тебя. Во время полета ты скажешь Франсуа, что изменила свои планы и хочешь поехать до Италии. В Ницце возьми такси до Вэнтимиля. Там тебе будет легко уйти от полицейского, сняв очки, парик и переодевшись. Ты приедешь к нам в Вильфранш. Франсуа останется на некоторое время в Вэнтимиле, чтобы задержать полицейского. В это время я спокойно уеду на машине с Леоном и Марией. Прекрасный план, правда?

— По-моему, опасный.

— Для тебя? Ты боишься, что тебя убьют в самолете?

При этой мысли Кристина рассмеялась. Вероника довольно слабо возразила.

— Бедняжка Вероника! Ты будешь под защитой мсье из Интерпола. Он будет там имен но с этой целью, ты не забыла?

— Я боюсь не за себя, а за тебя! Отправиться в такую долгую дорогу на машине... одной...

— Ты забываешь о Марии и Леоне. Я со гласна, что от Марии нельзя ожидать особой по мощи, но Леон сильный и умеет пользоваться оружием. А самое главное — ты забываешь о моем лучшем телохранителе... вот об этом малыше!

Как у фокусника, в ее правой руке появился маленький перламутровый пистолет.

Леон, шофер Мюрэ, хотя и мог жить в их особняке на улице Сен-Пер, предпочел не покидать свою маленькую квартирку на Монмартре. Его не особо утомительная служба позволяла это. К тому же ему разрешалось пользоваться одной из машин Боба Мюрэ.

В этот вечер он ехал домой, чтобы собрать чемодан. Он припарковал «фиат-600» неподалеку от дома, зашел к колбаснику купить продукты на ужин, затем к булочнику.

С пакетом в руках и батоном под мышкой Леон вошел в подъезд, поздоровался с консьержкой, которая вручила ему несколько писем. Потом он спокойно поднялся на шестой этаж и вставил ключ в замочную скважину.

Сначала он прошел на кухню, где оставил продукты, потом вошел в комнату, чтобы включить телевизор. Там его ожидал сюрприз; он увидел мужчину лет тридцати — тридцати пяти, в элегантном сером костюме, с сигарой во рту. Мужчина сказал с улыбкой:

— Садитесь. Будьте как дома. Выпьете чего-нибудь?

У шофера кровь застучала в висках, когда он увидел на ночном столике свою лучшую бутылку коньяка, из которой незнакомец уже прилично отпил. Он покраснел.

— Послушайте, вы! Что за наглость!

— А вы совсем не гостеприимны, мой дорогой Леон. Не стойте как столб. Садитесь!

— Как вы вошли?

Незнакомец тряхнул связкой отмычек.

— При помощи вот этого. Честные люди очень плохо защищены от грабителей. На месте страховых компаний я повысил бы ставки.

Разъяренный Леон, бормоча угрозы, подошел к незнакомцу и схватил его за отвороты пиджака. Тот сбросил его руки без видимых усилий, одновременно сбив с него спесь.

— Хватит. Ты сейчас сядешь и спокойно меня выслушаешь. Не то я тебе врежу. Я хочу тебя по просить о небольшой услуге. Это сущий пустяк.

В углу большой гостиной Кристина, сидя на корточках, выбирала пластинки. Ее ловкие пальцы двигались по верху конвертов, где были напечатаны шрифтом для слепых названия и фамилии исполнителей.

Сначала она выбрала запись Майлза Дэвиса «Sketches of Spain», поставила пластинку на проигрыватель. Послышалась музыка, прекрасная и печальная.

Кристина улеглась на полу, повернувшись лицам к окну, и предалась терзающим душу мечтам. Помимо воли она думала, что чудо все же возможно и что благодаря какому-нибудь фантастическому достижению науки профессору Кавиглиони, быть может, удастся вернуть ей зрение...

Неожиданно разозлившись, она сняла пластинку и отбросила ее в сторону, быстро заменив ее на Вивальди, чья музыка была более оптимистичной.

Когда дверь открылась, она почти не обратила на это внимания. Она услышала, как к ней приближаются чьи-то шаги, но звуки доходили до нее словно через толстый слой ваты. Она не знала, был ли это мужчина или женщина, ей было все равно.

Кто-то взял ее за предплечье. Почувствовав чью-то руку, она нехотя подняла голову.

— В чем дело?

Голос Франсуа Суплэ был странным:

— Крис, только что звонил Леон. Он не сможет отвезти вас в Вильфранш.

Внезапно она вернулась к действительности, осознав свою небрежную позу, вероятно весьма откровенную, и натянула юбку на колени.

— Как? Почему?

— У него очень серьезно заболела мать. Он должен быть постоянно рядом с ней. Он очень сожалеет, что подвел вас. Он надеется, что вы на него не рассердитесь.

— Ну и шутник этот Леон! Подайте мне телефон, я ему скажу пару слов!

— Вы хорошо знаете, что у него дома нет телефона. Он звонил из автомата. Впрочем, я с трудом узнал его голос, он, видимо, очень волновался.

— Это просто безумие! Я же все-таки не могу сама себя отвезти в Вильфранш!

— Есть несколько выходов из положения. Во-первых, вы можете улететь самолетом.

— От этого я категорически отказываюсь. Об этом не может быть и речи.

— Во-вторых, я могу сам вести машину до Вильфранша.

— Этого я также не хочу. Полицейский, приставленный наблюдать за мной, будет удив лен, увидев, что я еду в сопровождении лишь Марии в качестве защитника.

— В-третьих, выход, предложенный самим Леоном. Он пришлет нам вместо себя своего кузена. Похоже, у этого парня прекрасные рекомендации. Он свободно говорит по-английски и физически крепок.

Лицо Кристины прояснилось.

— С этого-то и надо было начинать, мой дорогой Франсуа. Я полностью доверяю Леону, который безупречно служил все четыре года. Его кузен мне подходит. Когда мы его увидим?

— Он должен зайти через час-два.

— Значит, все улаживается! Я надеюсь, мама Леона очень быстро выздоровеет. Помогите мне встать.

Он подхватил ее под мышки и притянул к себе. Когда она оказалась рядом с ним, то почувствовала, как участилось дыхание Франсуа, и непроизвольным движением обняла руками его шею. Франсуа прошептал, задыхаясь:

— Послушайте, Крис...

— Что, Франсуа?

В то же самое время она опустила веки, чтобы он не видел ее мертвые глаза. Она стояла вплотную к нему, прижавшись грудью к его груди.

— Вы меня волнуете, — выдохнул он.

— Я давно знаю это. Но вы никогда не осмеливались мне об этом сказать. Почему? По тому что я хозяйка или потому что я не такая, как другие?

Он не ответил. Она продолжала, почти крича:

— Скажите мне это, Франсуа! Почему? По тому что за слепой не ухаживают?

— Замолчите, пожалуйста.

— Франсуа, поцелуйте меня! Я тоже этого хочу!

Он крепко обнял ее. Их жадные губы соединились. Так как он увлекал ее в сторону дивана, она отстранилась.

— Не здесь... Иди сюда.

И, взяв мужчину за руку, слепая безошибочно повела его в свою комнату.

Вероника нашла Франсуа в кабинете-библиотеке. С сосредоточенным видом он изучал какие-то бумаги. Бросив на него взгляд инквизитора, она промолвила:

— Ну как?

— Что «как»?

— Расскажи, как все прошло с Кристиной?

Улыбка слетела с лица Франсуа Суплэ. Он чересчур нервно закрыл папку, которую держал в руках, медленно прикурил сигарету с белым табаком.

— Если я правильно понимаю, мадемуазель опять подслушивала под дверью.

Вероника не отреагировала на его иронию, только пожала плечами.

— Вы так шумели, что даже глухой от рождения все услышал бы. Ей все-таки удалось тебя соблазнить!

По ее щекам текли слезы, она и не думала их вытирать. Желая утешить Веронику, Франсуа хотел было взять ее за руку, но она резко отстранилась.

— Не дотрагивайся до меня. Никогда больше не дотрагивайся до меня.

— Вероника, если это может тебя утешить, у меня ничего не получилось.

— Еще бы! И у нее тоже, я в этом уверена! Но она разыграла комедию удовольствия достаточно громко, чтобы я это слышала, чтобы я знала, что ей удалось отнять тебя у меня...