Фоторобот - Лебрэн Мишель - Страница 6

В то время как он поспешно одевался, торопясь побыстрее покинуть эту незнакомую комнату, девица проснулась, назвала его «дорогой» и попросила, чтобы он ее поласкал. Возвратившись к себе, он обнаружил в своей знаменитой записной книжке имя, адрес и номер телефона этой женщины, записанные его собственной рукой без малейшего признака дрожи в почерке. Патологический случай.

Ему следовало бы сходить к психиатру. Но он не делал этого, потому что догадывался, что тот ему скажет. «Уважаемый, ваше подсознание отвергает состояние опьянения, которое воспринимает ваш разум. И оно полностью выбрасывает из вашей памяти все тягостные для вас ситуации».

— Ну что, давайте еще выпьем!

Они провели вечер, болтаясь по кафе, играя в электронный бильярд, а закончили его в кабаре со стриптизом. Потом Жильбер отвез домой Паскаля, у которого машина была в ремонте, вернулся к себе и завалился спать. За весь вечер он не выпил ни капли спиртного.

Ему нравилась однокомнатная квартира Клотильды. Там он чувствовал себя как дома. Большая и вместе с тем уютная комната с темной мебелью и светлыми стенами. Везде книги, пластинки, подушки. Ему нравилось просыпаться в большой кровати, на розовом белье, по которому скользили первые лучи солнца. Рядом с ним, лежа на животе и уткнувшись носом в подушку, спала Клотильда, еще голая и теплая. Он поднялся осторожно, чтобы не разбудить Клотильду, и вдруг почувствовал, как нежность и радость жизни наполняют его. В сущности, это и было счастье — проснуться рядом с женщиной, которую любишь.

Подойдя к открытому окну, он глубоко вдохнул свежий воздух. Клотильда жила на седьмом этаже, и выхлопные газы машин успевали рассеяться, прежде чем подняться на такую высоту.

— Сколько времени, дорогой? — чуть приподнявшись, пробор мотала Клотильда.

— Восемь часов. Ты можешь еще поспать.

— Восемь часов! Ты шутишь!

Полностью проснувшись, она спрыгнула на пол, сразу же завернулась в халат и побежала в ванную, бросив на ходу:

— Не смотри на меня! Я ужасно выгляжу!

Он засмеялся и снова вытянулся на кровати, положив руки вдоль тела и ни о чем не думая, кроме как о солнце, которое грело ему лицо. Он крикнул:

— А не поехать ли нам в отпуск на юг?

— В июле? Ты с ума сошел! — возразила она. — Это похоже на метро в часы пик! Мы там умрем от жары!

— Тогда в Бретань! Там совсем наоборот!

Взрыв смеха. Шум душа. Клотильда имела очень четкое представление о своей репутации, и Жильбер знал, что ему нужно быстро одеться и спуститься первым, пройдя незамеченным мимо консьержки. Иногда эти ребяческие предосторожности его забавляли. Но таким утром, как сегодня, он был бы не прочь побездельничать в обществе Клотильды до обеда. Вот только Клотильда не хотела заставлять ждать своих возможных клиентов! Что можно сделать против воли женщины? Конечно, если только эта воля не является вашей собственной! Это было больным местом Жильбера. Вздыхая, он поднялся, пошел на кухню и принялся за приготовление кофе и тостов. Потом, включив радио, он вышел за почтой на лестничную площадку, стараясь при этом остаться незамеченным. Он раскрыл газету и прочитал, сначала рассеянно, а затем с интересом отчет о расследовании убийства в Медоне.

СЕНСАЦИОННЫЙ ПОВОРОТ ДЕЛА

Полиции удалось установить, что это не первое убийство, совершенное маньяком. Можно установить очень тесную связь между убийством, имевшим место в четверг в Медоне, и преступлением, которое было совершено аналогичным образом три недели назад в Сен-Жермен-де-Пре. В обоих случаях жертва была молодой и вступила в контакт с преступником по доброй воле. В обоих случаях убийца привез свою жертву на машине, удушил ее, а потом изнасиловал и под конец ужасным образом обезобразил. Далее следовали сведения о жертве:

Дениза Д. была известна в кругу людей сомнительной репутации района Сен-Жермен-де-Пре под кличкой «мисс Тилт» из-за ее пристрастия к игральным автоматам, ее связи с мужчинами не поддаются подсчету. В настоящее время полиция проверяет алиби многих молодых людей, имена и адреса которых найдены в бумагах, принадлежавших жертве. Ниже шло короткое сообщение о предыдущей жертве:

Жозефина Ф., 23 года, работала библиотекарем в районе Монтрёй. Она тоже отличалась довольно развратным поведением, что вовсе не облегчает полиции расследование этого дела. К тому же, ее труп был найден как минимум через месяц после смерти, что делает практически невозможной проверку алиби. Наконец журналист делал заключение:

Остается пожелать, чтобы расследование закончилось по возможности быстрее, так как, пока опасный маньяк находится па свободе, следует ожидать других преступлений.

— Ванная комната свободна. Поторопись. Что, есть какие-нибудь интересные новости?

— Да так!

Когда он вышел из душа, кофе уже ждал его. Слушая музыку, они вместе позавтракали, потом обменялись прощальным поцелуем.

— Увидимся вечером?

— Ты скот! Хочешь моей смерти? Нет, сегодня вечером и завтра я сплю, Жильбер. Может, поужинаем вместе в понедельник? Он почувствовал себя обманутым.

— Так что же, в воскресенье мы никуда не пойдем?

— Ты же знаешь, что я иду к своим. Он уступил с трудом.

— К своим, к своим! А есть ли у меня семья?

— Как говорил Рыжик[1]: «Не всем посчастливилось быть сиротой!».

Увидев, что он хмурится, она ласково поцеловала его и подтолкнула к двери. Он резко обернулся и в упор спросил:

— Кло, ты что, находишь меня слишком толстым? Ее замешательство длилось мгновение, потом она рассмеялась.

— Ну, ты и спросил! Конечно же, ты уже больше не тот стройный молодой человек, которого я знала, но еще ничего. Если бы только ты не сутулился! Держись прямо!

Дверь закрылась за ним, и он, расправив плечи, молча спустился по лестнице. Но, выйдя на улицу, он сразу позабыл обо всем и снова сгорбился.

Жильбер любил поспать. У себя дома он редко вставал раньше девяти часов. Поэтому всякий раз, когда по милости Клотильды он оказывался на улице ранним утром, ему казалось, что все вокруг изменилось, стало каким-то необычным. И что его больше всего удивляло, так это толпа людей, которые уже были на ногах и казались вполне выспавшимися и бодрыми, чтобы идти на работу.

Он подошел к своей машине и решил отправиться за покупками, используя таким образом образовавшееся у него время. Он пообедает у себя дома по-холостяцки. Иногда ради развлечения он готовил себе что-нибудь, так, как он делал это в туристических походах.

Возвратившись в свой квартал, он зашел сначала в бакалейную лавку, затем в молочную, чтобы заплатить за молоко за неделю и купить яиц и масла. Хозяйкой молочной лавки была толстая краснолицая женщина, у которой была пятнадцатилетняя дочь. Девочка помогала своей матери. Заметив Жильбера, она покраснела. Жильбер улыбнулся и подмигнул ей.

Между ним и девчонкой был один секрет. Ожидая своей очереди, в то время как сплетницы беседовали между собой, Жильбер охотно во всех деталях разглядывал девчонку. Впрочем, «девчонка» — не совсем точно сказано. Скорее, неспелый плод, обладающий двумя маленькими дерзкими грудями под блузой в обтяжку, хитрыми, глубоко посаженными глазами и тонкой талией. Итак, малышка покраснела и повернулась спиной к Жильберу.

Неделей же раньше, с наступлением темноты Жильбер пошел погулять на Марсово Поле, которое он любил за его тишину и покой. И там, на лавке, он увидел девчонку в компании мужчины лет тридцати. И будь она дочкой Жильбера, он задал бы ей такую трепку, что она надолго ее запомнила бы: ведь она страстно целовала этого типа, а он в свою очередь лапал малышку, переходя все границы дозволенного для сидящих на — скамейке сквера. Жильбер лишь кашлянул. Девчонка подняла глаза и узнала его. С этого вечера Жильбер смотрел на нее как на женщину, а она на него как на шантажиста.

— Вы что, с кровати упали, господин Жильбер? — осведомилась молочница.

— Да. Я хотел бы три яйца, четверть фунта масла и…