Зубы тигра - Леблан Морис - Страница 15

Саверан наскочил на своего противника, вырвал у него из рук палку, сломал ее об его голову, и с другой половиной палки в руках пустился бежать, преследуемый вторым шофером и тремя полицейскими, выскочившими из дому. Он был шагов на тридцать впереди преследователей. Один из них выстрелил, но промахнулся. Спустившись на второй этаж, дон Луис и префект узнали, что инспектор Ансенсио скончался, не приходя в себя. Мазеру же был ранен легко и рассказал, как было дело. Когда он и инспектор вслед за Савераном поднялись к мансарде, тот быстро запустил руку в какой-то мешок, висевший между старыми фартуками и куртками прислуги, и, выхватив оттуда револьвер, выстрелил в упор в Ансенсио, который свалился замертво, вырвавшись затем из рук схватившего его Мазеру, он выпустил еще три пули, из которых последняя попала бригадиру в плечо.

Итак, в сражении, в котором в распоряжении полиции были прекрасно тренированные силы, а противник не имел как будто никаких шансов, он благодаря неимоверной дерзости сумел изолировать и вывести из строя двух своих преследователей, привлечь остальных в дом и, расчистив себе таким образом путь, бежать.

Бледный от гнева господин Демальон вышел на двор, а оттуда на бульвар. К дому подошел запыхавшийся полицейский, из тех, что бросились догонять преступника.

— Ну, что? — спросил префект?

— Господин префект… он свернул в боковую улицу. Там его поджидал автомобиль… На ходу… он сразу оставил нас далеко позади.

— Наемный автомобиль?

— Да, такси.

— Так это нетрудно будет разыскать.

— Если только шофер не был с ним заодно, — заметил подошедший Вебер. — Не говоря уже о том, что такой ловкач, как Гастон Саверан, наверное, сумеет замести следы. Трудная перед нами задача, господин префект.

— Да, трудненько вам будет справиться, — прошептал молча наблюдавший со стороны дон Луис, когда ему на минуту удалось остаться с глазу на глаз с Мазеру. — Каков бандит? Он действует не один… У него есть сообщники… И даже в моем собственном доме! Ты слышишь, Александр?

Узнав от Мазеру все подробности о том, что произошло до его прихода, дон Луис вернулся к себе. Там ему тоже предстояло провести расследование поведения мадемуазель Девассер. Оно заинтриговало его, пожалуй, не менее, чем роль Гастона Саверана в деле о наследстве Космо Морнингтона.

Он не мог забыть крика, который вырвался у девушки, когда он говорил по телефону с Мазеру, и ее искаженного страхом лица. Ясно, что вызвано это было его фразой: «Как, мадам Фовиль покушалась на самоубийство?» — и отсюда вывод напрашивался сам собой. Дома он прошел к себе в кабинет и осмотрел телефонную кабинку. Она помещалась в сводчатом углублении, метра в два шириной и отделяемом от кабинета только бархатной портьерой, всегда почти откинутой. За портьерой среди резных украшений притолоки, дон Луис нашел кнопку: стоило только надавить ее, падала железная штора, едва не убившая его два часа тому назад.

Он несколько раз испробовал механизм и убедился, что он в полном порядке и сам по себе функционировать не может. Следует ли заключить отсюда, что молодая девушка хотела убить его, но чего ради?

Он протянул руку к звонку, чтобы пригласить ее к себе. Но время шло, а он не звонил. В окно он увидел ее во дворе. Походка у нее была неторопливая, плечи и бюст покачивались с гармоничным ритмом. Луч солнца тронул ее волосы.

Дон Луис все утро просидел на диване, куря одну папиросу за другой: ему было не по себе. Он был недоволен и самим собой, и ходом событий, которые не только не проливали свет, но все больше запутывали дело. Стремился действовать, но каждый раз наталкивался на новые препятствия, которые парализовали его волю к действию, и в то же время не давали никаких указаний относительно тех, кто перед ним эти препятствия выдвигал.

Часов в двенадцать ему подали карточку:

«Густав Демальон».

Подойдя к окну, дон Луис при помощи своих зеркал убедился, что на площади все обстоит по-прежнему: прогуливаются его обычные надсмотрщики и только.

«Бояться, очевидно, нечего, — решил он, — префект воодушевлен, как я и предполагал, самыми лучшими намерениями в отношении меня. Неплохой был ход, когда я спас ему жизнь».

Господин Демальон вошел молча и едва наклонил голову, что могло быть принято за поклон. Сопровождавший его Вебер не нашел нужным скрывать, какие чувства возбуждает в нем дон Луис. Не обращая на него внимания, Перенна пододвинул одно кресло, но господин Демальон заходил взад и вперед по комнате, как бы собираясь с мыслями.

Молчание затягивалось. Дон Луис ждал невозмутимо. Наконец, префект остановился и заговорил:

— Вы прямо сюда приехали с бульвара Ричарда Валласа?

— Да, господин префект.

— И прошли в этот кабинет?

— Да, господин префект.

Помолчав, Демальон сказал:

— Я уехал минут через тридцать-сорок после вас, сразу в префектуру. И там получил по пневматической почте вот это — прочтите. Сдано, как видите, у биржи в половине десятого.

Дон Луис прочел:

«Сим предупреждает вас, что Гастон Саверан, скрывшись, встретился со своим сообщником — сеньором Перенна, иначе, как вам известно, Арсеном Люпеном.

Арсен Люпен указал вам место жительства Саверана, так как хотел отделаться от него, как от наследника Морнингтона. Но сегодня они помирились, и Арсен Люпен помог Саверану найти надежное убежище. Доказать их сообщничество нетрудно: Саверан передал Люпену оставшуюся у него часть палки. Вы найдете ее под подушками на диване, стоящем между окном и кабинетом Перенна».

Дон Луис пожал плечами, письмо нелепое, ведь он не выходил из кабинета. Он молча вернул его префекту.

— Что вы скажете на это обвинение?

— Его легко проверить — диван перед вами. — Демальон выждал несколько секунд, затем подошел к дивану и приподнял подушки. Обломок палки был налицо. У дона Луиса вырвалось движение гневного удивления — он этого никак не ожидал. Но тотчас же овладел собой. Где доказательства, что обломок палки именно Саверана?

Господин Демальон угадал его мысли.

— Другая половина при мне, — сказал он и вытащил из внутреннего кармана пальто обломок, приложил к найденному — обе половинки точно сошлись.

Молчание. Перенна не мог прийти в себя. Каким образом Гастон Саверан в течение каких-нибудь двадцати минут мог проникнуть к нему в дом и даже в эту комнату? Даже гипотезы о его сообщнике в доме недостаточно, чтобы это объяснить.

— Говорите же! — нетерпеливо воскликнул префект. — Защищайтесь!

— Защищаться не приходится, господин префект.

— Но, в таком случае… если вы сознаетесь… если… — он взялся за ручку окна.

— Прикажете позвать ваших людей? — спросил Луис.

Демальон отошел от окна и снова заходил по комнате. Остановился перед доном Луисом.

— А что, если я усмотрю в этом только предательство одного из ваших слуг, не компрометирующее вас? И, принимая во внимание услугу, которую вы нам оказали, оставлю вас на свободе?

Перенна невольно улыбнулся. Он все-таки не ошибся. Они нуждаются в нем.

— Вы снимете надзор, за мной не будут больше следить?

— Да.

— Господин Вебер отрешится от своего предубеждения?

— Во всяком случае, будет поступать так, как будто отрешился. Не правда ли, Вебер?

Тот издал какое-то ворчание, которое при желании могло быть истолковано, как знак согласия.

— В таком случае, господин префект, — воскликнул Луис, — я уверен, что одержу победу в интересах правосудия.

Так, ввиду исключительности обстоятельств и отдавая должное талантам дона Луиса, полиция решила обратиться к нему за помощью и предоставить ему, так сказать, руководить всеми операциями.

Признания лестны. Относятся ли они только к дону Луису Перенна или к Люпену, страшному, непобедимому Люпену? Можно ли допустить, чтобы у господина Демальона еще оставались сомнения насчет того, что это одно лицо?

Во всяком случае префект решил не выдавать своего отношения к последней гипотезе. Он просто предлагал один из тех договоров, на которые приходится идти в интересах дела.