Защита - Колупаев Виктор Дмитриевич - Страница 18

- Может, возле телевизора поговорим? - предложил Кирилл Петрович.

- Нет, нет! Там неудобно... Скоро кончится заседание? - спросил Бакланский у Карина.

- Ну мы пошли. До свиданья, рыцарь печального образа! - распрощалась Галя Никонова.

- До свиданья! - ответил Григорьев.- Вы меня извините!

- До свиданья!

- Скоро кончат, - утвердительно сказал Карин.- А проблемку-то, наверное, передадут в Академию наук.

- Так, значит, все это очень серьезно? - удивился Бакланский.

- Вполне. И необъяснимо, вдобавок.

- Любопытно...

- Проходите в комнату. Послушайте, - предложил Карин.

- А что, - ответил Бакланский. - Все равно ждать. Послушаем, Кирилл Петрович? Веди, Григорьев.

- Я, Виктор Иванович, за сигаретами в буфет сбегаю. Вы проходите, а я сейчас вернусь.

- У меня своих проблем хоть отбавляй, - заявил начальник СКБ. - Вы идите, а я с Григорьевым в буфет. Перекушу пока.

- Ай, Кирилл Петрович, - укоризненно закачал головой Бакланский. - Я же вам предлагал пообедать.

- Ничего, Виктор Иванович. Вы идите, идите.

Карин и Бакланский вошли в комнату, а Григорьев и Кирилл Петрович направились к буфету.

- Что у вас тут происходит? - устало спросил начальник СКБ.

- Ничего. Защищаемся. Было бы что защищать.

- Защититесь?

- Бакланский - наверное. А я - нет.

- У вас что, разные темы? Юмор мне непонятен.

Григорьев промолчал. Они зашли в буфет. Народу здесь было мало, но сигарет с фильтром не оказалось.

- Выпьем по чашечке? - предложил Кирилл Петрович.

- Спасибо. Я кофе уже наглотался. Сбегаю-ка в ресторан. Может, там сигареты есть. Я быстро вернусь.

- Беги, беги, - Кирилл Петрович принялся изучать витрину буфета.

Григорьев выскочил в коридор - ну и денек сегодня выдался! - и метнулся вниз по лестнице, заметив, что у дверей лифта очередь.

В холле на нижнем этаже, в двух шагах от Григорьева на чемодане сидела Катя. Рядом с ней стояло еще два чемодана.

Весь этот взбалмошный вечер как-то успокоил Григорьева. Заботы других людей и проблемы, которые они решали, отвлекали его от собственных грустных мыслей. Все-таки на виду, на людях легче переносить свое горькое и тоскливое. Вот и суетился он, отвечал на вопросы, задавал их сам, успокаивал кого-то, и ему было легче.

А теперь в двух шагах от него на чемодане, подперев щеку рукой, сидела Катя. Она не видела его, и он еще мог уйти незамеченным. Но как уйти? Тем более что здесь, в гостинице, просто так не сидят. Здесь ждут, не освободится ли местечко.

Григорьев подошел, отодвинул один чемодан и присел на него. Катя сделала движение рукой, как бы удерживая чемодан, и увидела Григорьева. Она растерялась: слишком внезапно все произошло.

- Здравствуйте, Катя! - сказал Григорьев.

- Александр, здравствуй!.. А... а я тебя видела из троллейбуса, крикнула даже.

- И я тебя видел.

Сейчас, когда все было выяснено, когда они были просто знакомыми, разговаривать стало легче. Особенно ему. Просто знакомые - и все.

- А нас вытурили все-таки из гостиницы. Делегация какая-то приехала. Но на произвол судьбы не бросили. Обещают дать здесь три места, после десяти часов.

- А где же твои подруги?

- Они только что ушли обедать в ресторан. Потом пойду я. А чемоданы в камеру хранения не принимают, пока мы здесь не прописаны.

- Так давайте мне ваши чемоданы. Я унесу их к себе в комнату, что вам с ними таскаться. Потом вы зайдете или я сам принесу.

- А удобно ли?

- Очень даже удобно! Я живу в семьсот двадцать третьей комнате. Заходите ко мне или позвоните по местному телефону - тоже семьсот двадцать три. Я все время там буду. Только вот сигареты куплю... Надо же, какая встреча. Третий раз за день.

- Ладно. Идите за своими сигаретами.

- Я мигом.

Григорьев заскочил в ресторанный буфет, купил две пачки сигарет и вернулся..

- Вот я и готов. У меня сейчас в комнате комиссия, знакомые. Весь вечер дым столбом.

- Что-нибудь неприятное.

- Скорее - фантастическое: второе Я.

- Как второе Я?

- Потом объясню. Запомни, комната семьсот двадцать три.

- Запомнила. А не тяжело сразу три чемодана?

- Что ты?! Я лечу!

- Спасибо тебе, Санчо!

Она пошла и оглянулась, как днем на лестнице института.

Григорьев схватил три чемодана и взлетел на седьмой этаж бегом.

Начальник СКБ уже сидел в холле возле телевизора и курил. Григорьев поставил чемоданы и сказал ему:

- Кирилл Петрович, заходите, пожалуйста, в комнату.

- Я зайду. Докурю и зайду. Там и без меня дыма хватает. А ты что, съезжать собрался? - спросил он кивнув на чемоданы.

- Нет. Знакомых встретил. На время чемоданы к себе поставлю.

- Тогда пойдем.- Кирилл Петрович потушил сигарету, и они вместе двинулись по коридору.

В номере было страшно накурено. Григорьев пропустил начальника вперед, а сам, раскрыв ногой дверцу шифоньера, толкнул туда чемоданы.

В комнате спорили, то и дело упоминая Академию наук. Виктор Иванович смело и с ходу мог входить в любые проблемы. Вошел и здесь, и можно было не сомневаться, что он уже собрал всю возможную информацию и, шутки ради, будет теперь строить мысленные конструкции в поисках решения. Это для него было как вечерний кроссворд. Кирилл Петрович бросил шляпу и плащ на кровать, больше некуда было, и, заложив руки за спину, спокойно ждал, когда все выметутся вон. Бакланский начал записывать адреса и телефоны членов комиссии и этим как бы предложил им сниматься с места. Последним уходил Карин. Бакланский его остановил, но тот покачал головой:

- Я вижу, тут семейное собрание намечается. Не буду мешать. Всего хорошего...

Григорьев открыл настежь окно и дверь.

- Ну что ж,- сказал он.- Теперь и мы можем закурить спокойно. Пожалуйста, Кирилл Петрович,- и положил пачку сигарет рядом с пепельницей.

- Я чуть позже.

- А проблемка действительно интересная, - сказал Бакланский.- Подумать можно.

- Вы мне вот что скажите, - начал начальник СКБ. - Тема будет защищена?

- Тема прошла бы почти без сучка и задоринки,- ответил Бакланский.Один Громов не в счет. Но вот Григорьеву вдруг показалось, что мы не выполнили тему и втираем кому-то, то есть государству и комиссии, очки.

- Вы мне ответьте прямо. Будет тема защищена или нет?

- Будет, если Григорьев перестанет мешать. Он уже и так много напортил. В комиссии начался разброд, - сказал Бакланский.

- Нет, - ответил Григорьев. - Если я останусь в комиссии, тема не будет защищена.

- Так! - сказал Кирилл Петрович. - Ситуация. Тема должна быть защищена. От нее зависит многое. Это самая крупная у нас тема. И строительство нового корпуса, и премия для всего СКБ, да и еще кое-что, все зависит от этой защиты.

- Пусть Григорьев уезжает в Усть-Манска, - не глядя ни на кого, сказал, почти потребовал Бакланский.

- Александр, - спросил начальник СКВ,- ты можешь уехать в Усть-Манск завтра же?

- Нет. Я член комиссии, которая еще не кончила работу.

- Это мы устроим. Никто тебя не будет винить за твой отъезд. Приказ можно изменить...

- Нет. Быстро вы ничего не сможете сделать. Приказ подписан в министерстве. Будь иначе, вы бы немедленно дали мне под зад коленом.

- Зачем так грубо? - поморщился Бакланский.,

- Тему нашу вредно защищать.

- Допустим, - сказал начальник СКВ.- Но посмотрим с другой стороны.

- Учти, - невольно перебил Кирилла Петровича Бакланский. - Я взял тебя только потому, что ты рвался в Марград. Иначе бы ты здесь сейчас не находился.

- Я еще не кончил, - заметил Кирилл Петрович.

- Извините. Не сдержался.

- Так вот. Почему и когда ты решил, что тему не стоит защищать? Ведь делал-то ее и ты! Это значит, что два года и ты занимался чепухой!

- Я составлял и настраивал схему.

- И тогда уже знал, что она "вредна"?