Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Депутат от Арси - де Бальзак Оноре - Страница 17


17
Изменить размер шрифта:

Так вот, поскольку за три дня до того рокового утра, когда волею сочинителя стольких историй началась и эта и городок Арси еще пребывал в полном спокойствии, все видели, как по дороге от «Ясной Звезды» подъехал какой-то неизвестный в красивом тильбюри, запряженном породистой лошадью, и в сопровождении крошечного грума ростом с кулачок. Нарочный, через которого поддерживается связь между Арси и конторой почтовых дилижансов в Труа, доставил из «Ясной Звезды» три сундука, отправленные из Парижа без адреса и принадлежащие незнакомцу, который остановился в «Муле».

Вечером в Арси все уже решили, что этот неизвестный приехал с намерением купить в Арси участок, и во многих семействах уже начали поговаривать о нем, как о будущем богатом помещике, владельце замка. Его экипаж, сам он, его лошади, его слуга — все указывало на то, что этот человек пожаловал сюда из самых что ни на есть высших сфер. Незнакомец, разумеется, устал с дороги и не появлялся; а может быть, ему требовалось некоторое время на то, чтобы устроиться по своему вкусу в комнатах, которые он себе выбрал, предполагая, видимо, пожить здесь некоторое время. Он настоял, чтобы ему показали, какое место в конюшне отведут его лошадям, и проявил при этом крайнюю требовательность, распорядившись поставить своих лошадей отдельно от хозяйских и от всех других, которые будут стоять на конюшне. Судя по всем эти претензиям, хозяин гостиницы «Мул» решил, что приезжий, должно быть, англичанин. В первый же вечер кое-кто из любопытных сунулся было в «Мул» в надежде что-нибудь выведать. Но никому так и не удалось ничего добиться от маленького грума, который не желал вести никаких разговоров о своем хозяине, причем вовсе не отделывался молчанием или говорил «да» и «нет», а отвечал на все расспросы таким ехидным зубоскальством и такими шуточками, которые отнюдь не подобали его возрасту и свидетельствовали о глубокой испорченности.

Незнакомец, совершив тщательнейшим образом свой туалет и пообедав, часов около шести отправился верхом в сопровождении своего тигра по дороге в Бриенн, а вернулся уже совсем поздно.

Хозяин, его жена и служанки, обследовав сундуки и вещи незнакомца, не нашли в них ровно ничего, что могло бы удовлетворить их любопытство относительно имени, звания, положения или намерений таинственного постояльца. Все это произвело необычайный эффект. Высказывались тысячи всяких соображений и догадок такого невероятного свойства, что дело, казалось, явно требовало вмешательства самого прокурора.

Когда незнакомец вернулся, к нему постучалась хозяйка гостиницы, чтобы вручить ему книгу для приезжих, в которую, согласно распоряжениям полиции, каждому вновь прибывшему полагалось вписать свое имя, звание, цель прибытия в город и место, куда он намеревается отбыть.

— Ничего я не буду писать, — сказал он хозяйке. — Если вас станут беспокоить по этому поводу, скажите, что я отказался, и пришлите супрефекта ко мне, потому что у меня нет никакого паспорта. К вам, разумеется, будут приставать с разными расспросами на мой счет, — продолжал он, — но вы, сударыня, можете отвечать на них как вам угодно; мне угодно, чтобы вы ничего не знали обо мне, даже если вам что-нибудь и удастся выведать помимо меня. Если же вы будете меня беспокоить, я перееду в «Почтовую гостиницу» на площадь дю-Пон; и заметьте, что я рассчитываю пробыть здесь по крайней мере недели две... Мне это было бы крайне неприятно, потому что я знаю, ведь вы сестра Готара, одного из главных участников процесса Симезов.

— Слушаю, сударь, — отвечала ему сестра Готара, управляющего из замка Сен-Синь.

После того как он обронил это замечание, незнакомцу не стоило ни малейшего труда задержать хозяйку и, потратив примерно часа два, выспросить у нее все, что она знала об Арси, о доходах здешних жителей, о том, кто чем занимается, и обо всех чиновниках. На другой день он снова ускакал верхом в сопровождении своего тигра и вернулся уже за полночь.

Таким образом, становится понятной шутливая фраза Сесили, которая г-же Бовизаж показалась лишенной смысла. Выслушав с удивлением новое расписание дня, объявленное Севериной, Бовизаж и Сесиль остались очень довольны. Покуда его жена переодевалась, чтобы идти к г-же Марион, отец сидел с дочкой, и та делилась с ним разными предположениями, которые так естественно возникают у молодых девушек в подобных случаях. Затем, как только жена с дочерью ушли, Филеас, утомившись за день, тотчас же улегся спать.

Всякий, кто знает Францию или Шампань, — что вовсе не одно и то же, — или, вернее, всякий, кто знает захолустные городки, может догадаться, что у г-жи Марион в этот вечер собралась масса народу. Успех сына Жиге рассматривался как решительная победа над графом де Гондревилем, и независимость Арси в проведении выборов казалась теперь прочно и навсегда обеспеченной. Известие о кончине бедного Шарля Келлера было воспринято как перст божий и заставило притихнуть всех конкурентов. Антонен Гулар, Фредерик Маре, Оливье Вине, г-н Мартене — словом, все представители власти, посещавшие до сих пор этот салон, который, казалось, никак нельзя было заподозрить в несогласии с правительством, избранным волею народа в июле 1830 года, пришли, как всегда, но снедаемые страстным любопытством, — им не терпелось посмотреть, как отнесется ко всему этому семейство Бовизажей.

В гостиной, где все было приведено в порядок, не наблюдалось ни малейших следов того собрания, которое, казалось, решило судьбу молодого Симона. В восемь часов на четырех ломберных столах — за каждым партия по четыре игрока — уже шла игра. В маленькой гостиной и в столовой было полным-полно народу. Никогда еще, если не считать бальных вечеров или каких-нибудь торжественных празднеств, г-же Марион не приходилось видеть в дверях своей гостиной такой огромной толпы, которая, вытягиваясь, подобно хвосту кометы, медленно вливалась в столовую.

— Смотрите, вот заря успеха, — сказал Оливье, показывая ей на это пышное зрелище, столь отрадное для хозяйки дома, которая любит устраивать приемы.

— Кто знает, Симон может далеко пойти... — отвечала г-жа Марион. — Мы живем в такое время, когда люди настойчивые и осмотрительные могут добиться всего...

Эти слова предназначались не столько для Вине, сколько для г-жи Бовизаж, которая как раз в эту минуту появилась с дочкой и подошла поздравить свою приятельницу.

Чтобы уклониться от всяких окольных выспрашиваний и не слышать никаких замечаний, сделанных в сторону, мать Сесили направилась к ломберному столу и села играть в вист с твердым намерением выиграть сто фишек. Сто фишек — это пятьдесят су! Когда кому-нибудь из игроков случится проиграть такую сумму, в Арси об этом идут разговоры целых два дня.

Сесиль принялась оживленно болтать с мадемуазель Молло, одной из своих близких подруг, к которой она, казалось, воспылала необыкновенной нежностью. Мадемуазель Молло считалась самой красивой девушкой в Арси, так же как Сесиль считалась самой богатой наследницей.

Господин Молло, секретарь суда города Арси, жил на главной площади, и дом его был расположен примерно так же, как дом Бовизажей на площади дю-Пон. Г-жа Молло, имевшая обыкновение сидеть целыми днями у окна своей гостиной, в нижнем этаже, была подвержена в результате такого сидения острым приступам нестерпимого любопытства, которое со временем перешло у нее в хронический, неизлечимый недуг. Г-жа Молло предавалась подглядыванию с такой же страстью, с какой нервическая дама рассказывает из кокетства о своих воображаемых болезнях. Стоило только какому-нибудь крестьянину подъехать к площади по дороге, ведущей из Бриенна, как она, уже не отрываясь, следила за всеми его движениями, стараясь угадать, зачем это он приехал в Арси? И она не успокаивалась до тех пор, пока ей не удавалось разузнать про этого крестьянина все, что только можно было узнать. Жизнь ее проходила в том, что она разбирала по косточкам все, что бы ни случилось в Арси, каждое происшествие в каждом доме и каждого человека в отдельности. Эта высокая, сухопарая особа, дочь судьи из Труа, принесла в приданое г-ну Молло, бывшему в то время старшим клерком у Гревена, довольно солидное приданое, позволившее ему купить себе должность секретаря суда. Известно, что секретарь окружного суда приравнивается к судье, подобно тому как в королевском суде главный секретарь суда приравнивается к советнику. Своим положением г-н Молло был всецело обязан графу де Гондревилю, которому достаточно было замолвить словечко в министерстве юстиции, чтобы уладить дело старшего клерка Гревена. Все мечты семейства Молло, отца, матери и дочери, сходились на том, чтобы Эрнестина Молло, единственная дочка, вышла замуж за Антонена Гулара. А потому отказ, которым ответили Бовизажи на поползновение супрефекта, еще прочнее скрепил дружеские узы, связывающие семейство Молло с семьей Бовизажей.