Путь генерала - Афанасьев Валерий Юрьевич - Страница 73

Сэт побери! Как эти керберийские пройдохи смогли незаметно собрать такую сильную армию? Генерал встревожился еще тогда, когда получил сообщение от Арта о странном поведении неприятеля. Встревожился, но не смог сделать выводы. Да и кто бы смог на его месте? Он всего лишь генерал, а не провидец.

Корпус Фонтена имел совсем немного времени на подготовку к встрече с врагом. Но немного – это лучше, чем ничего. Все-таки они успели развернуть боевые порядки и установить временные ограждения. На левом фланге вкопали частокол, правый прикрывала крепость Дора. Ее лучники, укрывшиеся за прочными стенами, могли помочь отражать удары врага. Оставался центр. Его Фонтен постарался усилить настолько, насколько это вообще возможно. Шесть тысяч хорошо обученных всадников прикрывали тыл и были в резерве. Пехоты в распоряжении генерала было восемь тысяч.

Если в кавалерии керберийцы превосходили корпус Фонтена незначительно (их конный отряд насчитывал семь с половиной тысяч всадников), то в пехоте у них было подавляющее преимущество. Собрав все силы в один кулак, они получили двадцатитрехтысячную армию пехотинцев. И все это огромное войско они двинули против Фонтена.

Битва должна была стать решающей. Появившиеся ближе к вечеру керберийцы не бросились с ходу в бой: весь вечер подходили их резервы, заполняя обширное поле перед крепостью. Ночью десятки тысяч костров возвестили о том, что вся неприятельская армия собралась здесь.

С зарей затрубили рога, войска стали строиться в боевые порядки. Гигантский неповоротливый механизм приходил в движение. С ростом армии трудности с ее организацией растут в геометрической прогрессии. Лишь через пару часов лавина щитов двинулась навстречу войскам королевства – керберийцы пустили в действие пехоту. Стоило им приблизиться шагов на триста, как в дело вступили лучники. Как по сигналу, пехотинцы перешли на бег, стремясь быстрее сблизиться и сойтись врукопашную. Огромная толпа подобно морской волне с ревом и воем накатывала на порядки королевской пехоты.

Столкновение было ужасным: звон мечей, крики раненых, глухие удары оружия о щиты. Это была не та война, что появится позже, когда солдаты смотрят друг на друга издалека сквозь рамку прицела. Здесь враги сходились лицом к лицу. Керберийцы давили массой. Когда у тебя троекратное преимущество в численности, особые уловки не нужны. Какое-то время натиск удавалось сдерживать. Сотни врагов пали, но остальные все так же рвались вперед, не считаясь с потерями, и добились своего. Гигантской силы удар проломил оборону пехотинцев королевства. В какой-то момент солдаты дрогнули и стали отступать. Генерал понял, что еще минута-другая – и они обратятся в бегство. И это будет разгром, полный и окончательный.

– Кавалерия, вперед! – скомандовал Фонтен.

Конница ударила с фланга, вклиниваясь между своей и чужой пехотой и отсекая одну от другой. Тем самым она спасла солдат, позволив им отступить и перестроиться, но сама попала под удар. Понимал ли это Фонтен? Он не мог этого не понимать. Конница керберийцев ударила вслед кавалерии Фонтена, нанося ей огромные потери. Старый генерал плакал, видя, как тает его войско – лучшая конница королевства, дело всей его жизни. Это была жертва, сознательная и необходимая. Пехота откатилась на полтора километра и построилась за лощиной, играющей роль естественного рва. Кавалерия, неся огромные потери, остановила врага. И не только остановила, но и обратила войско неприятеля в бегство. Вот только для ее преследования уже не было сил. Потеряв почти половину состава, кавалеристы откатились обратно. Потери были огромными с обеих сторон. Порядки смешались, керберийцы были вынуждены отступить и начать переформирование своих пехотных рядов.

Генерал раздосадованно кусал ус. Сейчас бы ударить! Будь у него лишних пять тысяч кавалерии, это решило бы все…

Следующее утро принесло сюрпризы. Генерал наблюдал за строящимися для новой атаки керберийцами. Они не спешили. Понеся накануне большие потери, они по-прежнему чувствовали себя уверенно. Да, они потеряли примерно на тысячу солдат больше, чем противник, но зато процентное соотношение сил еще больше склонилось в их сторону.

Часа через полтора в боевых порядках неприятеля произошло странное оживление. Керберийцы уже двинули свои передовые тысячи вперед, как вдруг начали разворачивать часть пехоты в сторону своего левого фланга.

Вражеская кавалерия тоже не стояла на месте. Минут через двадцать половина ее устремилась в сторону того же левого фланга.

«Похоже, враг опасается флангового удара! – с удивлением подумал Фонтен. – Вот только кто может этот самый удар нанести?»

Единственное подкрепление, которого ожидал генерал, – это корпус генерала Арта. Но войска никак не могли оказаться здесь сегодня. Как бы ни были быстры легионеры, у них не могли вырасти крылья. Тем не менее мнимая ли была угроза или реальная, этим надо было воспользоваться.

– Вперед! В атаку! – скомандовал генерал. – Пехота – вперед! Кавалерия – вперед! Ударим сейчас, пока керберийцы не разобрались с тем, что происходит у них на левом фланге!

Воспользовавшись тем, что часть пехоты оторвалась от основных сил, Фонтен решил ударить по ней всеми имеющимися в его распоряжении войсками.

Сражение было не менее упорным, чем накануне. В строю центрального корпуса осталось около пяти с половиной тысяч пехотинцев и чуть более трех тысяч кавалеристов. Тем не менее им удалось обратить в бегство десятитысячный передовой отряд керберийцев. Оставшаяся кавалерия врага вступила в бой, но на этот раз у нее не было преимущества.

Фонтен благодарил случай, который помог ему вовремя нанести удар, не ведая, что причиной неожиданной тревоги в рядах врага была тысяча капитана Арантье, которая прорывалась по краю обороны противника.

Увы, силы были неравны. Брошенный ей навстречу трехтысячный отряд почти полностью уничтожил первую тысячу отборной кавалерии Фонтена. Около полутора сотен оставшихся в живых кавалеристов было рассеяно. К своему корпусу они смогли присоединиться лишь поздно ночью.

Еще один день был выигран, правда, опять с потерями. Войска Фонтена отошли на прежние позиции. Керберийцы же так и не смогли в тот день восстановить порядок и провести новую атаку.

Уставшие, измотанные двухдневными боями люди расположились на ночной отдых, генерал же серьезно задумался. Два дня он выиграл, нанес врагу ощутимый урон, но вместе с тем потерял более половины своего корпуса. Следующее нападение просто некому отражать.

Ночь давно вступила в свои права, но военачальник не спал, размышляя над своими дальнейшими действиями. Часа через два после заката в палатку заглянул его ординарец:

– Эр генерал, ты не спишь?

– Что-то случилось? – отозвался взволнованный Фонтен.

Ординарец улыбнулся:

– Капитан Арантье просит разрешения войти.

– Арантье? Где он, этот герой? – Генерал порывисто вскочил и выбежал из палатки.

Капитан был ранен в руку и пошатывался от усталости.

– Эр генерал, разреши доложить. Тысяча прибыла в твое распоряжение. Точнее – все, что от нее осталось. Сто пятьдесят три всадника.

Генерал шагнул вперед и порывисто обнял командира своей первой тысячи.

– Так это был ты, эр капитан! Вот кто ударил по противнику в самый нужный момент!

– Генерал Арт приказал прорваться к своему корпусу. Мы выполнили приказ. Мы выполнили свой долг.

– Ты просто не представляешь, друг мой, как вовремя вы подоспели. Павших жаль, я скорблю вместе с тобой о потерях, но мы должны защитить королевство.

– Какой будет приказ, эр генерал?

– Отдыхать. Всем отдыхать. А тебя я попрошу ненадолго зайти в палатку.

Арантье прошел вслед за генералом. Тот, невзирая на чины, лично подвинул капитану раскладной походный стул и приказал на него сесть.

– Рассказывай. Что на востоке? Где корпус генерала Арта?

– На востоке практически нет керберийских войск. В крепостях минимальные гарнизоны.

– Арт штурмовал крепости? Какие у него потери?