До встречи с тобой - Мойес Джоджо - Страница 17

— Чем они там занимаются? — спросила я через полчаса.

— Обычная полугодовая проверка, — оторвался от книги Натан.

— Проверяют, не стало ли ему лучше?

— Ему не становится лучше. — Натан положил книгу. — Поврежден спинной мозг.

— Но ты занимаешься с ним физиотерапией и прочим.

— Только чтобы поддерживать физическую форму, чтобы мышцы не атрофировались, из костей не вымывался кальций, кровь не застаивалась в ногах и так далее. — Когда Натан снова заговорил, его голос был мягким, как будто он опасался меня разочаровать. — Он никогда не будет ходить, Луиза. Чудеса случаются только в голливудских фильмах. Мы всего лишь пытаемся снять боль и сохранить ту скромную подвижность, которая у него есть.

— А Уилл делает то, что ты велишь? В смысле, физиотерапию? По-моему, он не хочет делать ничего, что я предлагаю.

— Делает, но, по-моему, вполсилы. — Натан сморщил нос. — Когда я поступил на работу, он был полон решимости. Реабилитация шла довольно неплохо, но после года без каких-либо улучшений, наверное, сложно верить, что дело того стоит.

— Как по-твоему, он не должен сдаваться?

— Честно? — Натан уставился в пол. — У него квадриплегия С5/6. Это значит, что отсюда и ниже ничего не работает… — Он показал ладонью на верхнюю часть груди. — Спинной мозг пока не научились чинить.

Я смотрела на дверь, думая о лице Уилла, когда мы ехали под зимним солнцем, и о сияющем лице мужчины на фотографии с лыжного курорта.

— Но ведь медицина не стоит на месте? В смысле… в таких заведениях… должны постоянно над этим работать.

— Это неплохая больница, — ровным тоном ответил он.

— Пока живу — надеюсь, да?

— Конечно, — посмотрел на меня Натан и снова уткнулся в книгу.

В четверть третьего по настоянию Натана я отправилась за кофе. Он сказал, что визит может затянуться надолго, и пообещал удерживать форт, пока я не вернусь. Я немного потянула время в приемной, листая журналы в газетном киоске, изучая шоколадные батончики.

Разумеется, на обратном пути я заблудилась и несколько раз спрашивала у медсестер дорогу, причем две из них ничем не смогли мне помочь. Когда я со стынущим кофе оказалась на месте, в коридоре никого не было. Подойдя ближе, я заметила, что дверь кабинета консультанта приоткрыта. Я помедлила снаружи, но в ушах все время звучал голос миссис Трейнор, требующей, чтобы я не оставляла Уилла одного. Я снова не справилась.

— Итак, увидимся через три месяца, мистер Трейнор, — говорил голос. — Я изменил дозировку лекарств от спазмов, и вам обязательно сообщат по телефону результаты анализов. Возможно, в понедельник.

— Я могу купить их в аптеке внизу? — услышала я голос Уилла.

— Да. Вот рецепт. И эти тоже должны у них быть.

Женский голос:

— Забрать папку?

Я поняла, что дело близится к концу. Постучала, и кто-то велел мне войти. Ко мне повернулись две пары глаз.

— Прошу прощения, — приподнялся консультант со стула. — Я думал, это физиотерапевт.

— Я… сиделка Уилла, — сообщила я, топчась у двери. Натан в это время натягивал на Уилла рубашку. — Простите… Мне показалось, что вы закончили.

— Погодите минутку снаружи, Луиза, — раздался резкий голос Уилла.

Бормоча извинения, я с пылающим лицом попятилась.

Меня поразило не обнаженное тело Уилла, худое и покрытое шрамами. И не слегка недовольный вид консультанта — с таким же видом миссис Трейнор смотрела на меня день за днем, давая понять, что я все та же неуклюжая идиотка, сколько бы мне ни платили в час.

Нет, меня поразили синевато-багровые линии на запястьях Уилла, длинные неровные шрамы, которые невозможно было скрыть, как бы проворно Натан ни опустил рукава рубашки.

6

Снег пошел так неожиданно, что я вышла из дома под ясным синим небом, а менее чем через полчаса миновала замок, похожий на пряничный домик, густо залитый белой глазурью.

Я бесшумно брела по подъездной дорожке, не чувствуя пальцев ног и дрожа в слишком тонком китайском шелковом плаще. Вихрь крупных белых снежинок примчался из чугунно-серой дали, почти скрыв Гранта-хаус, заглушив звуки и неестественно замедлив мир. Машины за аккуратно подстриженной изгородью ехали с новообретенной осторожностью, пешеходы скользили и визжали на мостовых. Я натянула шарф на нос и пожалела, что не надела ничего практичнее балеток и бархатного короткого платья.

К моему удивлению, дверь открыл не Натан, а отец Уилла.

— Он в кровати, — сообщил мистер Трейнор, выглядывая из-под навеса крыльца. — Плохо себя чувствует. Я как раз думал, не позвонить ли врачу.

— А где Натан?

— У него выходной. И как назло, именно сегодня. Чертова медсестра из агентства явилась и умчалась ровно через шесть секунд. Если снег не прекратится, не знаю, что мы станем делать. — Мистер Трейнор пожал плечами, как будто и вправду ничего нельзя было поделать, и скрылся в коридоре, явно довольный, оттого что переложил ответственность на меня. — Вы же знаете, что ему нужно? — крикнул он через плечо.

Я сняла плащ и туфли и, поскольку знала, что миссис Трейнор в суде — она отметила соответствующие даты в расписании на кухне Уилла, — повесила мокрые носки на батарею. В корзине с чистым бельем нашлись носки Уилла. На мне они выглядели до смешного большими, но как же приятно было держать ноги сухими и в тепле! Уилл не ответил на мое приветствие, так что через некоторое время я приготовила ему попить, тихонько постучала и заглянула в дверь. В тусклом свете я с трудом разобрала очертания фигуры под одеялом. Он крепко спал. Я сделала шаг назад, закрыла за собой дверь и приступила к своим утренним обязанностям.

Моя мать, похоже, испытывала почти физическое удовлетворение от идеально прибранного дома. Я уже месяц пылесосила и убиралась каждый день, но до сих пор не понимала, что в этом хорошего. Наверное, я никогда не доживу до момента, когда буду рада свалить уборку на кого-нибудь другого.

Но в такой день, как сегодня, когда Уилл был прикован к постели, а внешний мир словно замер, мне удалось обнаружить своего рода созерцательное удовольствие в том, чтобы пройтись с тряпкой от одного конца флигеля до другого. Я протирала пыль, пылесосила и таскала за собой из комнаты в комнату радио, включив его совсем тихо, чтобы не потревожить Уилла. Время от времени я заглядывала к нему в комнату, просто чтобы удостовериться, что он дышит, и только к часу дня начала немного беспокоиться, когда он так и не проснулся.

Я наполнила дровяную корзину, отметив, что выпало уже несколько дюймов снега. Приготовила Уиллу свежее питье и постучала. Затем постучала еще раз, погромче.

— Да? — Голос был хриплым, как будто я его разбудила.

— Это я. Луиза, — добавила я, потому что он не ответил. — Можно войти?

— По-вашему, я тут танец семи покрывал[29] танцую?

В комнате было темно, шторы до сих пор задернуты. Я вошла и подождала, пока привыкнут глаза. Уилл лежал на боку, одна рука согнута, словно он пытался приподняться, как и в прошлый раз, когда я заглядывала в комнату. Иногда было так легко забыть, что он не способен перевернуться самостоятельно. Его волосы торчали вбок, а одеяло было аккуратно подоткнуто. Запах теплого немытого мужского тела наполнял комнату — не то чтобы неприятный, но довольно странный для рабочего дня.

— Что-нибудь нужно? Хотите попить?

— Мне нужно сменить позу.

Я поставила питье на комод и подошла к кровати.

— Что… что я должна сделать?

Он старательно сглотнул, как будто ему было больно.

— Поднимите и переверните меня, затем поднимите спинку кровати. Смотрите… — Он кивнул, чтобы я подошла ближе. — Обхватите меня руками, сцепите кисти и тяните назад. Спиной прижимайтесь к кровати, чтобы не надорвать поясницу.

Разумеется, мне было не по себе. Я обняла Уилла, его запах наполнил мои ноздри, теплая кожа прижалась к моей. Сложно было быть еще ближе, разве что я начала бы покусывать его за ухо. При этой мысли мне захотелось истерично засмеяться, но я удержалась.