Ураган свершений - Мамченко Петр Вячеславович - Страница 27

Сил вернуться на свой тюфяк раненному уже не хватило, и не поддержи его ближайший матрос, свалился бы на палубу.

— Тигис, бездельник, хватит пялиться на порченный ветер, пойди принеси свежие бинты! И готовься, сейчас будешь держать "Форель", целительная вода закончилась, придётся новую зачаровывать.

— Но мы же торопимся, можно было бы потерпеть до вечера!

— Бегом за бинтами! Уже не торопимся. Или ты думаешь, мы не будем искать потерявшегося ребёнка? Надо только составить заклинание поиска, и пойдём помаленьку…

Помощник помчался выполнять указания, сверкая голыми пятками. И даже не попытался переложить распоряжение на кого-то из матросов. Пожалуй, всё же выйдет толк из парня. Хотя Капитан всё же был готов поклясться, что думает ученик не столько о несчастном Владимире, сколько о легендарном водном мече, который, наконец, сможет увидеть воочию.

Наследник, о котором в последнее время так много вспоминали, был гораздо ближе, чем могли предположить на "Форели". Если точнее, ребёнок ещё раньше заметил корабль и уже собирался подняться на борт, когда появились воздушники. И разочарованный Владимир позволил Дуоне нести себя и няню дальше.

Он плохо помнил тот страшный день, когда мир перевернулся. Как обычно, они плавали и резвились в реке с Литией, изучали новое заклинание. Мальчик не раз слышал, что его дар очень силён, а по умениям он превосходит учеников вдвое, если не втрое старше себя. Для него это было игрой, Владимир не помнил времени, когда не умел плавать и повелевать водой. Немного огорчало только то, что его не пускали играть со сверстниками, да и папа, могучий и очень занятый лер, ни разу не заговаривал с наследником, зато Вос, самый сильный маг мира, всегда находил для него минутку. Да и мама обещала, что скоро у него будет братик или сестричка, и даже позволяла слушать жидкости своего тела, поющие о новой жизни. А потом, как-то странно и нелепо всё закончилось.

Лития уже переодела и вытерла мальчика, собираясь вести на обед, когда вдруг появились воздушники. Снизу не было видно, кто это, но много, больше, чем всех, уже владеющих крыльями в Милеруме. Владимир, не дожидаясь наставницы, вприпрыжку понёсся к замку. Вдруг Вос с мамой вернулись раньше? Он не видел их уже много-много дней! Даже считал вначале, а затем сбился со счёта. А может быть, уже братик или сестричка родились?

Один из крылатых силуэтов спикировал к берегу, почти к самому мальчику, и Владимир, почти поверивший, что это Вос, здорово разочаровался. Просто какой-то незнакомый дядька, а ещё руки тянет обниматься, как будто знакомый!

Он даже растерялся, когда скромная и незаметная Лития вдруг возникла между ним и незнакомцем, и взметнула водный щит. Довольно тонкий, няня не успела захватить с собой много воды. Не вслушиваясь в завязавшийся разговор, Владимир попытался обогнуть воздушника и бежать в замок, и даже обиделся, когда наставница бесцеремонно оттолкнула его назад.

А затем незнакомец напал на Литию. С раскрытым ртом мальчик смотрел, как взрослые быстро обмениваются заклинаниями. Это было здорово! Почему-то его никто пока не учил боевым заклинаниям, и даже водный меч был слабым утешением.

Водный щит прогибался под ударами, но держался, Лития, пару раз попытавшись огрызнуться, была вынуждена перейти в глухую защиту и отступать, оттесняя и наследника. А затем ударила молния. Это было очень красиво и даже немного страшно, Владимиру нравилось это заклинание, и он не хотел верить Восу, что никогда не сможет ему научиться.

Щит разлетелся мелкими брызгами, и маги сошлись врукопашную. Воздушник явно переоценил свои силы, сочтя, что хрупкая молоденькая девушка не сможет ничего противопоставить его весу и здоровенным кулакам. Водная, как оказалась, владела "усилением" лучше своего противника, и её маленькие кулачки били с силой кузнечного молота. Пропустивший несколько сильных ударов незнакомец рухнул на тропинку, с трудом пытаясь восстановить дыхание.

Но именно эта, довольно лёгкая победа, и заставила неопытную няню совершить роковую ошибку. Она повернулась к Владимиру, и даже успела сказать что-то о том, что надо бы вернуться в реку, пока всё не разъяснится, и в этот момент враг рванулся вперёд, сбил Литию с ног и неловко ткнул ножом в бок противницы.

Это было так подло, некрасиво, неправильно, что мальчик едва не заревел от обиды и возмущения. Нападать сзади нельзя! Тем более на Литию, его друга, няню, наставницу, самого любимого человека после мамы!

Владимир бросился к девушке, но не смог поддержать её, няня неловко упала, и сбила с ног его самого. На красивом, точёном личике девушки были только боль и обида, но мальчик почуял, ощутил всем телом, всем несовершенным умением мага, что воды жизни не остановились в её теле. Наощупь, или, скорее, повинуясь чутью, он нашёл рану, и запечатал хлещущую кровь. Это не сложно, он это умел уже давно, просто очень уж много драгоценной жидкости оказалось снаружи. Вот если бы здесь была мама, она умеет исцелять…

Внезапно тяжёлое для ребёнка тело Литии рывком откатилось в сторону и сверху замаячило лицо врага, всё ещё багровое от боли и злости, но с довольной ухмылкой. А затем воздушник ещё раз хладнокровно пнул девушку, доставившую ему столько беспокойства.

Пожалуй, Владимир до той минуты не знал, что такое ненависть. Просто были где-то далеко люди, которых ненавидеть положено — огненные, ещё до его рождения штурмовавшие замок, мятежники, убившие деда… Но это слишком не детское чувство, и его не испытаешь по заказу. А теперь этот долговязый, мерзкий чужак, нанёсший рану Литии и посмевший пнуть её, вдруг стал воплощением всего самого отвратительного, воплощением всей ненависти, какую только может испытывать ребёнок, бережно хранимый до сих пор от бед этого мира.

И холодная гладкая рукоять, обычно висящая на шейном ремешке, послушно скользнула в руку. Надёжный, непревзойдённый артефакт притянул влагу отовсюду — из разбитого водного щита, с ещё влажной, не высохшей после купания кожи девушки, прямо из воздуха и даже из кровавой лужицы натёкшей крови. Враг даже не успел ничего понять — прозрачное, с легким розовым от крови оттенком лезвие ударило снизу без предупреждения, легко вспоров ослабленную ауру и отделив голову от тела.

Будущий завоеватель убил своего первого врага.

Слабое шевеление привлекло внимание ребёнка. У Литии не было сил подняться, и она бессильно ворочалась на траве, не отойдя ещё толком от шока.

Владимир бросился к няне, попытался поднять и всё же расплакался, осознав, насколько взрослый (целых шестнадцать лет!) человек тяжелее ребёнка. Наставница строго запретила идти в замок за помощью — враг ведь был не один, и не получится всех застать врасплох. Лишь полноводная, стремительная и непокорная Дуона могла стать надёжным убежищем растерянным водным магам, и наследник впервые принял на себя ответственность за чужую жизнь.

Меньше минуты он бежал от реки до места первого боя — но обратный путь стал самым долгим в его короткой жизни. Владимир притягивал всю воду, звал за собой, заставлял крохотную волну подхватывать и нести бесчувственное тело няни, терял концентрацию и упускал драгоценную жидкость. Вновь призывал, требовал, тащил, присоединяя малые силы детского тела к неразвитой власти над водой, плакал от отчаянья и торопливо стирал позорные слёзы — он ведь мужчина, воин, будущий лер!

И когда тело Литии, вымазанное грязью с головы до пят, наконец, соскользнуло в Дуону, Владимир уже так вымотался, что не мог даже радоваться. Крылатые враги опоздали. Совсем чуть-чуть, на считанные минуты, но когда тени заскользили по блестящей поверхности реки, беглецы были глубоко, почти у самого дна, и не было силы, способной вырвать у реки её друзей. И молния, хлестнувшая по быстрой воде, была лишь знаком отчаянья, никак не отразившимся на беглецах.

Дальнейшее слилось в какую-то расплывчатую тень воспоминаний. Слишком непросто для маленького ребёнка непрерывно держать два заклинания для дыхания, в то же время следя за тем, чтобы бурное течение не размазало хрупкие человеческие тела о дно или о каменистые берега.