Концепция эгоизма - Рэнд Айн - Страница 19

Вы спросите, какие у меня моральные обязанности перед человечеством. Никаких, только обязанности перед самим собой, перед материей и перед бытием — рациональностью. Я общаюсь с людьми, как того требует моя природа: посредством разума. Я не ищу и не хочу ничего, кроме тех отношений, в которые люди готовы вступить по свободному выбору. Я могу иметь дело только с их разумом и только в своих интересах, когда они понимают, что мои интересы совпадают с их интересами. Если люди этого не понимают, я не вступаю ни в какие отношения — пусть несогласные со мной идут своей дорогой, я со своей не сверну. Я побеждаю только при помощи логики и не сдамся ни перед чем, кроме логики. И я не откажусь от разума и не буду иметь дела с людьми, которые отказываются от него. Я не вижу смысла в общении с глупцами и трусами, не ищу выгоды от человеческих пороков: глупости, бесчестия и страха. Единственная ценность, которую могут предложить люди, — это плоды их разума. Когда я не согласен с рациональным человеком, я назначаю беспристрастным судьей реальность; если я прав, он извлечет урок, если прав он, это сделаю я; победит один из нас, но выиграем мы оба.

Любой вопрос открыт для обсуждения, кроме единственного злодейства, которое ни один человек не имеет права совершить по отношению к другим людям и ни один человек не может разрешить или простить. Пока люди хотят жить вместе, ни один человек не имеет права начать — вы слышите меня? — ни один человек не имеет права начать использовать физическую силу против других.

Угрожать человеку физическим уничтожением, угрожать его восприятию реальности — значит парализовать его инструмент выживания; принуждать человека поступать вопреки собственным убеждениям — это то же самое, что заставлять его действовать вопреки своему зрению. Неважно, кто, с какой целью и в каких масштабах начинает использовать силу, — это убийца, действующий в интересах смерти. Отнять у человека способность жить — хуже, чем убить его.

Не говорите мне, что ваш разум убедил вас в вашем праве насильственно воздействовать на мой разум. Сила и разум — противоположности; где начинается штык, там мораль кончается. Заявляя, что люди — иррациональные животные, и предлагая относиться к ним как к таковым, вы определяете свою суть и уже не можете претендовать на разумность суждений — как не может па то претендовать ни один защитник единства противоречий. Не может быть права на уничтожение источника всех прав; единственное средство определения правоты и неправоты — разум.

Заставлять человека отказаться от своего разума и принять взамен вашу волю при помощи штыка, а не довода, террора, а не убедительных доказательств, сделав смерть последним аргументом, — это попытка существовать вопреки реальности. Реальность требует, чтобы человек действовал в собственных рациональных интересах, штык требует, чтобы человек действовал против них. Реальность угрожает человеку смертью, если он действует иррационально, — вы угрожаете ему смертью в противном случае. Вы ставите человека в положение, когда ценой его жизни становится предательство всех достоинств, которых требует жизнь; и в процессе постепенного уничтожения ваша система, где смерть становится правящей силой и решающим аргументом в общении людей, добьется лишь смерти.

Бандит с большой дороги, предъявляющий путнику ультиматум «кошелек или жизнь», или политик, который ставит стране ультиматум «образование ваших детей или ваша жизнь», — значение их ультиматумов одно — «ваш разум или ваша жизнь», а человек не может жить без любой из этих двух частей.

Если можно определить степень зла, то трудно сказать, кто презреннее: животное, которое силой воздействует на других, или моральный дегенерат, который дает другим право воздействовать на свой разум. Этот моральный абсолют закрыт для обсуждения. Я не допускаю наличия разумных доводов у людей, которые предлагают лишить меня разума. Я не вступаю в спор с соседями, которые думают, что могут запретить мне думать. Я не обращаюсь с увещеваниями к убийце, стремящемуся лишить меня жизни. Когда человек пытается воздействовать на меня силой, мой ответ на это — сила.

Сила может быть использована только как ответная мера и только против того, кто первым прибег к ней. Нет, я не становлюсь вместе с ним на сторону зла и не принимаю его морали, я просто предоставляю ему его собственный выбор — уничтожение, единственное уничтожение, которое он имел право выбирать, — свое собственное. Он применяет силу, чтобы овладеть ценностями, я применяю ее, только чтобы уничтожить уничтожение. Грабитель стремится разбогатеть, убив меня, я не стану богаче, убив грабителя. Я не стремлюсь к ценностям посредством зла, но и свои ценности не сложу перед злом.

От имени всех творцов, которые поддерживали вашу жизнь и получили в ответ ультиматум, грозящий смертью, я отвечаю вам единственным ультиматумом — наша работа или ваши штыки. Вы должны выбрать одно, вы не можете иметь и то и другое. Мы не начнем использовать физическую силу против других, но и не сдадимся никакой силе. Если вы когда-нибудь захотите жить в индустриальном обществе, то это произойдет на наших моральных условиях. Наши условия и наша движущая сила противоположны вашим условиям и вашей движущей силе. Вы использовали страх как оружие и карали смертью за отрицание вашей морали, мы предлагаем жизнь в награду за принятие нашей морали.

VII

РОЛЬ ДЕНЕГ

Интеллектуалы бастуют. Мир остался без локомотива. Герои романа «Атлант расправил плечи», участник забастовки, объясняет ее причины, причины стагнации и разрешения страны.

Итак, вы считаете деньги источником всех бед и корнем зла? А вы никогда не задумывались над тем, что лежит в основе денег, что является источником богатства?

Деньги — это инструмент обмена, они не могут существовать без товаров и людей, их создающих. Деньги — это материализация идеи, что люди должны вступать в деловые отношения друг с другом посредством торговли, меняя одну ценность на другую. Разве нищий, слезно вымаливающий плоды вашего труда, или грабители, отбирающие их силой, предлагают вам равноценный обмен? Для них деньги — не инструмент обмена. Деньги были изобретены и стали реальностью благодаря людям, способным производить. И это, по-вашему, зло?

Получая деньги в уплату за свои усилия, вы уверенны, что обменяете их на товары, созданные другими людьми. Только так эти обрезки бумаги в вашем кошельке смогут превратиться в хлеб — ни море слез, ни все оружие мира не обратят их в продукты, способные завтра утолить ваш голод. Но эти листки бумаги, когда-то подменившие полновесное золото, — символ доверия, символ вашего права на долю энергии, а значит на часть материальных и духовных ценностей, созданных другими людьми. Для людей созидающих деньги не самоцель, они не представляют ценности сами по себе. Для них деньги — воплощение уверенности в том, что есть люди, не уклоняющиеся от обязательств, и верные принципам, лежащим в основе денег. И это, по-вашему, зло?

Задумывались ли вы над тем, что лежит в основе производства материальных благ? Взгляните на электростанцию: вы можете представить, что она создана лишь физическими усилиями безмозглых животных? Попробуйте вырастить пшеницу без знаний, накопленных и переданных вам далекими предшественниками, открывшими технологию выращивания культурных злаков! Попробуйте добыть себе пропитание лишь физическими усилиями и вы поймете, что только творческий ум является источником всех произведенных материальных ценностей и всего богатства, имеющегося на Земле.

Вы твердите, что деньги создаются сильными за счет эксплуатации слабых. О какой силе вы говорите? Очевидно, что это не сила мышц и не сила оружия. Богатство создается творческим трудом, оно соразмерно способностям и является наградой за умственные усилия. Разве можно обвинить изобретателя мотора в эксплуатации труда того, кто его не изобретал! Создается ли богатство умными за счет глупых, способными за счет бездарных, целеустремленными за счет ленивых? И в этом ли, по-вашему, зло? Деньги создаются творческим усилием каждого честного человека в соответствии с его возможностями. Честным я называю того, кто знает, что не имеет права потреблять больше, чем производит.