Капитан звездолета (сборник) - Журавлева Валентина Николаевна - Страница 54

Кайзер не вошел, а ворвался.

— Поздравляю, счастливчик! — прошептал он на ухо Фреду и пожал ему руку.

— Бойко я обработал этого античного пацифиста, а?

— Шикарно. Не понимаю, как это тебе удалось так скоро. Наш босс в восторге. Где они?

Фред осмотрел пустое кафе и осторожно вытащил из кармана сначала одно, а потом второе параболические зеркала.

— Деньги на бочку.

Кайзер подал чек. Прочитав цифру, Фред широко улыбнулся.

— Я только что звонил в министерство, главному. Завтра он лично повезет их на специальный полигон для испытания. Если все будет в порядке, эта сумма будет увеличена в пять раз. Вот гарантийное письмо.

— Порядок. — Фред передал своему приятелю оба зеркала. — Не забудь сказать главному, что мне еще причитается за то, что я знаю, как эти штуки делаются. Ведь ими скоро начнут вооружать армию! Я могу взять на себя задачу наладить массовое производство.

— Само собой разумеется. Это имеют в виду. Ну, а теперь давай выпьем — и по домам. Тебе пора спать. Ведь завтра у тебя, черт возьми, напряженная научная работа. Два зеркала получились хрупкими и разбились. Их нужно изготовить вновь. Так ведь?

Кайзер и Фред громко расхохотались.

Кеннант застал Фреда за письменным столом. Тот развалился в кресле, вытянув ноги и пышно выдыхая сигарный дым.

— Привет, молодой друг, — весело обратился профессор к своему ассистенту.

— А, шеф, прибыли! Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, хорошо. Даже очень. А вы?

— Все в порядке. Немного устал. Эти проклятые зеркала…

— Что с ними? — Кеннант улыбнулся.

— Да то, о чем вы меня предупреждали. Два из них получились очень хрупкими и разбились…

Кеннант внимательно посмотрел на молодого человека, покачал головой и грустно произнес:

— Я так и знал. В этом все несчастье. Не пойму, что с ними делать? Именно в этой хрупкости вся загвоздка.

— Не беспокойтесь, я сделал новые. — Фред встал и подошел к профессору. — Как вы и велели. Всего семь штук. Хотите посмотреть?

— О да, конечно. Покажите.

Фред подошел к сейфу, щелкнул ключом и широко распахнул дверцу.

— Пожалуйста, смотрите.

Кеннант заглянул внутрь ящика. Несколько секунд он стоял молча, затем поднял удивленные глаза на Фреда.

— Где же они?

— Как где, вот… здесь…

Последнее слово застряло у Фреда в глотке. Он заглянул в сейф и не обнаружил зеркал. Полка, на которой они стояли, была покрыта толстым слоем металлической пыли и осколков. Фред перевел отупелый взгляд на профессора.

— Они там были…

Кеннант криво улыбнулся.

— Увы! С ними случилось то же самое, что и с теми двумя.

— С какими? — прошептал Фред.

— Ну, с теми, о которых вы говорите, что они разбились.

Кеннант отошел от сейфа и глубоко вздохнул.

— Хорошо, что вы уцелели, — сказал он как бы между прочим. — И это благодаря тому, что вы строго выполняли мои инструкции и сразу же после обработки прятали зеркала в этот ящик.

Фред с встревоженным лицом пошел за профессором, ожидая разъяснений.

— Ах, если бы не эти ужасные внутренние напряжения! — с горечью воскликнул Кеннант. — Мы бы давно построили гамма-микроскоп.

— Какие напряжения?

— Да вот те самые, из-за которых наши зеркала становятся такими хрупкими и сами по себе разлетаются, как осколочные гранаты. Посмотрите.

Кеннант отодвинул на край письменного стола чернильный прибор и обнажил под ним бесформенную дыру.

— Вот результаты моего первого эксперимента. Я изготовил первое зеркало и положил на стол. Оно спокойно лежало два дня и… взорвалось. Осколки прошили крышку стола. К счастью, в этот момент я находился в комнате, где стоит линейный ускоритель. Помните, я вам говорил, что даже при обыкновенной ковке поверхность металла иногда трескается из-за возникающих при этом напряжений. То же самое происходит и при электронной ковке, но только металл не просто трескается, а буквально взрывается. После первого опыта я и приобрел этот сейф. Зачем рисковать жизнью?

Фред с бледным, как у мертвеца, лицом таращил на Кеннанта выпученные от ужаса глаза.

— Ну, теперь бояться нечего. Главное, что вы своевременно спрятали обработанные зеркала в сейф. Я вас понимаю. Вы представляете, что было бы, если бы вы не выполнили мои инструкции.

Кеннант добродушно захихикал и похлопал Фреда по плечу.

— Профессор, я себя очень плохо чувствую, — наконец прохрипел Фред. — Разрешите удалиться…

— Пожалуйста, не имею ничего против, — проговорил Кеннант, усаживаясь за письменный стол. — Можете идти домой и отдохнуть. Без меня вы неплохо поработали, не так ли? Вы заслужили свой отдых.

Фред обхватил голову обеими руками и выбежал из кабинета.

Кеннант насмешливо посмотрел ему вслед. Затем взял лист бумаги и написал:

“Дорогой Август. Итак, история подошла к своему логическому концу. Минуту тому назад твой “протеже” в панике бежал. Я думаю, сейчас он изо всех сил старается приобрести билет на самолет, чтобы улететь куда-нибудь в Чили или на острова Санта Крус. Иначе ему будет туго. Вряд ли военное ведомство простит ему эту штуку. Трагическая гибель начальника отдела специальных исследований от взрыва подложенных в автомобиль осколочных гранат, о чем ты, наверное, уже прочел в газетах, — вполне достаточное основание для того, чтобы обвинить Фреда в терроре, в диверсии или шпионаже в пользу некой иностранной державы. Кстати, ты спрашиваешь, как я узнал, что Фред — жулик, подосланный ко мне военщиной? Очень просто, когда они сочиняли письмо от твоего имени, они не учли, что ты — отъявленный безбожник. Как часто, совершая подлость против человечества, наши официальные господа ссылаются на Евангелие! Твой Кеннант”.

А. Днепров

Мир, в котором я исчез

Меня купили мертвым и вывезли к Удроппу из морга. В этом нет ничего удивительного, как нет ничего странного и в том, что я попал в морг. Просто перерезал себе вены в ванной комнате гостиницы “Новый Свет”. Если бы не долги за номер, меня не нашли бы так скоро, вернее, нашли бы слишком поздно. Но долги были, и частично из-за них я сделал неудачную попытку отправиться в лучший мир. Мне очень хотелось встретиться там с моими недальновидными родителями и сказать им, что я думаю про них и вообще про всех тех, кто плодит детей для нашего цивилизованного государства.

Как мне сейчас известно, Удропп купил меня за 18 долларов 9 центов, причем 3 доллара 9 центов у него взяли за одеяло, в которое он меня упаковал. Так что круглая мне цена — 15 долларов. Это — стандартная стоимость бездомного мертвеца для медицинских экспериментов. Я достаточно бездомный, чтобы подходить под эту категорию, за исключением, может быть, одного пункта, не учтенного законом: мне кажется, неблагоразумно продавать мертвецов для медицинских экспериментов, пока они хорошенько не вылежатся в холодильнике.

Я себе представляю, с какой скоростью Удропп прокатил меня от морга до своего коттеджа в Грин-Вэли! Если бы не эта скорость, плакали бы его денежки. Вместо меня ему досталось бы несвежее одеяло плюс расходы на мои похороны.

Меня оживили по всем правилам: влили три литра крови, впрыснули адреналин, куда-то накачали глюкозу с рыбьим жиром, обложили грелками и опутали электрическими проводами. Затем Удропп выключил электрический ток, и я начал дышать без посторонней помощи, а сердце забилось как ни в чем не бывало.

Я открыл глаза и увидел Удроппа и рядом с ним девушку.

— Как самочувствие? — спросил Удропп, тип в белом халате, с физиономией человека, занимающегося ради собственного удовольствия убоем крупного рогатого скота.

— Спасибо, сэр. Хорошо, сэр. Кто вы такой, сэр?

— Я не сэр, а Удропп, Гарри Удропп, доктор медицины и социологии, почетный член Института радиоэлектроники, — прорычал Гарри. — Есть хотите?