Пять недель в Южной Америке - Родин Леонид Ефимович - Страница 24

Тапиоковую муку для розничной продажи хранят в бутылках, чтобы предохранить от сырости, так как во влажном тропическом климате этот продукт на воздухе быстро портится.

Свою потребность в тапиоковой муке Бразилия покрывает полностью и небольшое количество ее вывозит в другие страны (в Европу, США, Аргентину).

На мировом рынке в торговле тапиокой Бразилия встретилась с мощным конкурентом-Англией. В Сингапуре перерабатывается чуть ли не весь урожай маниоки, собираемый в ближайших английских колониях и поступающий от голландских плантаторов Индонезии. Год от году количество экспортируемой из Бразилии тапиоки падает. Так, если в 1920 г. было вывезено 26 884 тонны, то в 1940 г. 11 тысяч тонн, а в 1943 г. всего

2 243 тонны тапиоки. Конечно, это пустяк в сравнении с мировым производством и потреблением тапиоки.

Тут же на рынке можно купить и свежие клубни маниоки, которые идут в пищу в отваренном или поджаренном виде. Сырые же клубни маниоки ядовиты.

В некоторых районах Бразилии возделывается близкородственный вид маниоки-айпин*. Его клубни сладковатые и не ядовитые. Из-за низкой урожайности айпин культивируется значительно меньше.

И маниока и айпин в настоящее время не встречаются в диком виде, а известны лишь как возделываемые растения. Это указывает на большую древность введения их в культуру.

Большая научно-исследовательская работа проведена у нас в Союзе по введению в культуру маниоки на Черноморском побережье. Здесь вполне возможна только однолетняя культура маниоки, так как корни ее вымерзают даже в самые мягкие зимы. Достигнутая у нас урожайность около 10 тонн корней на гектар.

Большие перспективы открываются перед маниокой в районах земель нового орошения в Средней Азии.

Тщетно мы смотрели на лотки, заглядывали в корзины и ящики, стараясь найти манго* один из лучших тропических фруктов. Но оказалось, что сейчас не сезон для манго, массовый сбор урожая его уже закончился, и только случайно иногда можно встретить в это время года плоды манго у какого-нибудь садовода с поздно плодоносящего дерева.

Манго происходит из тропиков Южной Азии. Это дерево достигает 10–12 м, образует мощную крону, одетую длинными блестящими листьями. Мелкие цветы собраны в большое кистевидное соцветие, но на каждой такой кисти завязывается всего один-три плода. Плод, величиной с огурец, содержит душистую сочную мякоть, замечательно нежного вкуса. Внутри плода лежит одно крупное семя плоскоовальной формы и мохнатое из-за своеобразной «шерсти», покрывающей его прочную оболочку.

На одном из лотков базарчика Леонид Федорович заметил какие-то знакомые ему плоды. Я их не знал ранее. Спросили, как называются. Продавец назвал: «аракас»*. Конечно, что-то неизвестное! Купили, попробовали.

«Да ведь это фейхоа!» — даже как-то недоволен остался Леонид Федорович, когда вскрыл и отведал этот самый аракас.

Он много работал на Черноморском побережье, изучал наши субтропические культуры и отлично знал фейхоа. Ну, а я? Я с удовольствием смаковал новый еще неизвестный мне плод, с его кремовой сочной мякотью, приятно освежающий, в меру сладкий и даже слегка кисловатый. Вкусом он показался похожим на ананас и банан и отчасти напомнил мне далекую теперь нашу ароматную лесную землянику.

Фейхоа-коренное бразильское растение, из ее южной, уже субтропической части (немного заходит оно и в северную Аргентину, есть в Уругвае и Парагвае). Это небольшой вечнозеленый кустарник с красивыми серебристыми (на нижней стороне) листьями. Он очень декоративен во время цветения. Цветы имеют четырехлепестный белый венчик, украшенный выступающими из него многочисленными пунцовыми тычинками.

Лепестки цветов на родине фейхоа употребляются в пищу, они имеют пресновато-сладкий вкус.

Говорят, что варенье из плодов фейхоа отличается исключительным вкусом и ароматом.

У нас на Кавказе и в Крыму фейхоа хорошо акклиматизировалась за те 50 лет, что существует в культуре. Будучи на родине, в Южной Америке, вечнозеленым растением, фейхоа у нас зимой сбрасывает значительное число листьев и хорошо перезимовывает даже в холодные зимы, с морозами до — 15°.

Замечательная особенность фейхоа-это наличие в плодах воднорастворимых соединений иода. Это рекомендует плоды фейхоа не только как отличный фрукт, но и как лечебное средство.

В развитии субтропических культур у нас в стране и в продвижении их в новые районы фейхоа имеет большие перспективы. Плантации этого заокеанского уроженца у нас на Черноморском побережье Кавказа непрерывно растут. Помимо морозостойкости, фейхоа является и засухоустойчивым растением, так что, несомненно, скоро выйдет во вновь орошаемые районы советских сухих субтропиков.

Очень кстати мы натолкнулись на продавца разных кустарных изделий из волокнистых растений: щеток, цыновок, метелок и разных размеров корзинок. Мы нуждались в последних, так как у нас с Леонидом Федоровичем все руки были заняты.

После покупки двух кошелочек из мягких волокон пальмовых листьев мы смогли еще немного продолжить нашу ботаническо-вкусовую прогулку. Мы купили еще несколько спелых плодов уже знакомой и понравившейся нам аноны, гойябу* — небольшие плоды ее кисло-сладкие, чуть вяжущие во рту, но приятные своей сочностью и тем, что утоляют жажду; пузырек лейте-декоко (растертое ядро, смешанное с жидкостью молодого кокосового ореха), бананово-кокосовую пастилу и «орехов» араукарии*.

Араукария распространена на юге Бразилии, главным образом в штате Парана. Там она образует леса, занимающие большие площади; древесина араукарии хотя и хуже по качеству, чем наши сосна и ель, довольно широко используется для строительных и других целей. Несколько крупных фирм устроили большие лесопильные заводы в далеких районах Параны, и сейчас огромные площади этих своеобразных лесов катастрофически уничтожаются.

Некоторые виды араукарии дают крупные семена, заключенные в плотную кожуру и сидящие в гнездах между чешуй огромных шишек. Семена араукарии съедобны; для этого их слегка поджаривают, вернее — прокаливают, примерно, как у нас в Сибири поступают с кедровыми орешками. Вкус араукариевых «орехов» гораздо менее приятен, чем кедровых, и лакомством служить они не могут. Из них приготовляют муку.

Есть районы в штате Парана и соседних, где население питается главным образом семенами араукарии. За это их даже называют пиньейро, от местного названия араукарии-пиньо-де-Парана.

Нагрузившись всякими фруктами и овощами, довершенными великолепной «дыней» — мамон*, мы едва добрались до гостиницы, вызвав удивление прислуги нашими необычными для обитателей отеля покупками.

В номере у себя мы извлекли из спелых плодов семена, разложили в пакетики: вернувшись в Ленинград, мы высеем их в наших оранжереях.

В десятом часу мы снова были на площади Глория. Там не было уже ни одного ларька. Несколько дворников сметали мусор и поливали мостовую. Во всех направлениях через площадь проходили прохожие и проезжали вокруг, вдоль тротуара, автомобили. Ветер гнал по камням обертки от початков кукурузы, которые еще не попали под метлу уборщиков. Ничто более не напоминало об этом недавнем, таком эфемерном, рынке. Только в углу, где стояли корзины с рыбой, еще виднелась прилипшая к камням чешуя и сохранился острый запах моря.

Однажды мы набрели на магазин «колониальных продуктов» (так вещала вывеска английской торговой фирмы. Надо же, чтобы в страну, изобилующую своими тропическими плодами, ввозили их из других стран!). Колониальные продукты здесь были представлены главным образом фруктовыми консервами и различными «джемами», так популярными в меню англичан.

Из экзотических для Бразилии фруктов здесь были яблоки из Австралии (свои яблоки хоть и есть в Бразилии, но они очень неважных вкусовых достоинств). Рассмотрев пестрые этикетки разной величины жестянок, мы неосмотрительно отвергли все консервированное и остановили наш выбор на масляном орехе*. Нас соблазнили его крупные размеры, оригинальная почкообразная форма и бородавчатая красноватая скорлупа.