Прекрасный желтый Дунай - Верн Жюль Габриэль - Страница 17

— Понимаете, — сказал Илья Круш, — прежде всего надо найти опытного лоцмана, а на Дунае есть такие…

— Но, господин Круш, — заметил господин Егер, — мне кажется, вы сами были блестящим лоцманом…

— Я был им, господин Егер, был. Прежде чем осесть в Раце, я проработал лоцманом почти пятнадцать лет.

— И вы, господин Круш, смогли бы провести один из таких кораблей к пункту его назначения?

— Конечно, господин Егер. Но только по Дунаю, а не по рекам, которые в него впадают… Не думаю, чтобы русло сильно изменилось за те четыре года, что я уже не работаю… Да, вот уже четыре года, как из лоцмана я превратился в рыболова…

— И довольно удачливого, господин Круш…

— Ваша правда, господин Егер. Что может быть лучше рыбалки, когда уходишь в отставку?

После Штруделя были еще опасные пороги, в том числе у Вирбеля, где образуются мощные водовороты, попадя в которые судно уже не сможет выбраться. Также очень труднопроходимое место у Хауштейна — плотина из огромных скал. Несмотря на все усилия по улучшению фарватера, из-за уклона в четыре фута на сто морских саженей[64] Дунай в этом месте может сравниться с некоторыми большими и бурными реками Америки.

За этими порожистыми участками судоходство — по крайней мере до Вены — становится довольно легким. Лодка с нашими героями продолжала свой путь по спокойной глади воды без каких-либо происшествий. Илья Круш успешно ловил рыбу и продавал ее по неплохой цене в прибрежных городках и деревнях, таких, например, как Шпиц и Штейн, где, к великому удовлетворению рыболова (которое, похоже, разделял и господин Егер), его никто не узнал.

Река протекает здесь по своего рода каналу. Окрест не было никаких достопримечательностей, горы отступили к линии горизонта, давая равнине полный простор.

Отметим только несколько здешних живописных мест и среди них — замок Перзенбург, резиденцию императора, расположенную на мощном скалистом основании, которое держит ее с изяществом и надежностью. Кроме того, местечко Мария-Таферл, куда ежегодно направляются тысячи паломников. Исполнив долг благочестия, они затем могут насладиться великолепным и грандиозным видом, обрамленным цепью Норийских Альп[65]. Наконец, уже перед самой Веной, стoит еще полюбоваться аббатством Мёльк.

Его построили бенедектинцы на гранитном мысу высотой около двухсот футов. Позади двух элегантных башен фасада возвышается огромный медный купол, а над ним колокольня, которая сияет словно золото, когда ее заливает солнечный свет.

В Кремсе, городке на левом берегу, из поля зрения туриста исчезают горы Богемии и Моравии[66], которые тянутся по правому берегу после Регенсбурга.

Прежде чем покинуть Кремс, Илья Круш вынес на продажу около тридцати хороших рыбин, выловленных накануне, и получил за них довольно кругленькую сумму.

Господин Егер остался ждать возвращения Ильи Круша в лодке.

Тот пришел, занял место на заднем сиденье и вывел лодку на середину потока, где скорость течения была наибольшей.

Они болтали, и в какой-то момент рыболов сказал господину Егеру:

— Если бы вы пошли со мной в Кремс, то узнали бы новость, которая взбудоражила весь городок.

— Какую?

— Уверяют, что знаменитый Лацко наконец попался в лапы полиции…

— Знаменитый Лацко… главарь контрабандистов? — довольно живо поинтересовался господин Егер.

— Он самый.

— И где же его взяли?

— В Гране, во время одной из стычек с таможней.

— Это в Венгрии?

— В Венгрии, господин Егер, но это вовсе не значит, что он венгр!

Илья Круш не допускал даже мысли, что преступник может оказаться его соотечественником, и полагал, что разговор окончен. Но господин Егер после некоторого раздумья сказал:

— Так об этой новости говорят в Кремсе?

— Со вчерашнего дня, господин Егер.

— И сообщение считается достоверным?

— Дважды или трижды меня уверяли, что это так.

— А откуда пришло известие?

— Из Вены.

— Жаль, что я не составил вам сегодня компанию, господин Круш… я мог бы сам все проверить… просмотреть газеты…

— Вас это так интересует, господин Егер?

— И да и нет, господин Круш. Но речь идет о контрабанде, и, если дело наконец дошло до развязки, все могут себя с этим поздравить…

— Золотые слова, господин Егер!

Они помолчали несколько минут, пока удочка приносила на борт великолепные экземпляры подустов, тех самых подустов, которых иногда ошибочно называют лобанами. Подуст охотно клюет в быстрой воде, где сбивается в стайки, и поймать его довольно просто. Этим и воспользовался господин Круш. Заметив в воде стайку, рыболов забрасывал связку крючков, не заботясь о наживке, поскольку прожорливый подуст бросается на все что ни попадя.

— Вернемся к Лацко, — вновь заговорил господин Егер. — Если он в самом деле является главарем организации контрабандистов, то полиция нанесла ей хороший удар.

— Да, господин Егер, для них это большая удача, вроде как для меня поймать щуку весом в двадцать фунтов.

— Так, думаете, его поймали?

— Все узнаем в Вене, господин Егер. В любом случае, если Лацко не взяли вчера, его возьмут завтра, я так думаю…

— О! Говорят, это очень ловкий тип! — возразил господин Егер. — Никто не знает, где он находится. Что до национальности, то она тоже неизвестна… До сих пор полицейские ничего не смогли выяснить…

— Все верно, господин Егер, но рано или поздно преступника все равно изловят, — ответил Илья Круш.

— К сожалению, — добавил господин Егер, — слухи о поимке Лацко всякий раз оказываются ложными. И кроме того, никто не знает, настоящее ли это имя…

— Оно заставляет думать о его венгерском происхождении, — как бы про себя вымолвил Илья Круш, — а я бы предпочел, чтобы у него была немецкая фамилия…

— Э! Да вы патриот, господин Круш!

— Да, и венгр всей душой. Но я повторяю: то, что не было сделано сегодня, случится завтра.

Вместо ответа господин Егер в знак сомнения покачал головой.

— И потом, — вспомнил Илья Круш, — не забывайте, что за его голову обещана награда, и какая награда! Две тысячи флоринов!

— А что, если бы они оказались в вашем кармане? — засмеялся господин Егер.

— Они бы прекрасно себя там чувствовали, так же, как и в вашем, я полагаю.

— Разумеется, господин Круш.

— Впрочем, — заметил рыболов, — этот Лацко сможет предложить в два или три раза больше за свой побег, если его схватят… Преступная организация должна быть очень богатой, ведь она действует уже много лет…

— Но, — горячо возразил господин Егер, — такой человек, как вы, старый дунайский лоцман, честный рыболов, никогда не согласится, если добрая удача отдаст в ваши руки главаря контрабандистов, взять от него деньги.

— Конечно нет, господин Егер, нет! — ответил Илья Круш.

Ясно, как и почему завязался этот разговор. Но вот правдивой или ложной оказалась новость из Кремса, мы узнаем через некоторое время в Вене. Как и то, верно ли, что поимка Лацко — заслуга шефа полиции Карла Драгоша, на которого Международная комиссия возложила поиски преступника. Или этот захват осуществил один из его подчиненных? Чуть позже читателю предстоит выяснить, удалось или нет избежать стычки между полицией и контрабандистами? Захвачен ли хотя бы один из кораблей, доставлявших товары к Черному морю? Если все, о чем гудела толпа, происходило в окрестностях Грана[67], то у господина Егера и Ильи Круша скоро будет возможность самостоятельно собрать интересующую их информацию, достигнув этого города в венгерской части Дуная.

Совершенно естественно, что, заканчивая свой разговор, господин Егер и Илья Круш упомянули имя Карла Драгоша.

— Да, — уверенно произнес Илья Круш, — это очень удачный выбор… Невозможно найти более умного человека, чем глава пештской полиции…