Чучело и его слуга - Пулман Филип - Страница 6

— Знаю, — с достоинством проговорил Чучело, — это очень важная роль. — И нарисовал себе ярко-красные губы.

— Конечно, но это роль без слов. Ты должен стоять неподвижно и молчать.

— В чём дело? — спросил актёр.

— Дело в том, что близок момент моего величия, — заносчиво заявил Чучело. — Я выступаю в сцене сумасшествия королевы.

Он обвёл глаза чёрным контуром и намалевал по красному пятну на каждой щеке. Актёр смотрел на всё это, выпучив глаза.

— Очень красиво, хозяин, — вмешался Джек. — Но с гримом главное — не переборщить.

— Думаешь, надо выглядеть поскромнее?

— Да, хозяин. Особенно в сцене сумасшествия королевы.

— Что ж, отлично. Пожалуй, если я надену парик, то буду смотреться очень скромненько.

— Только не этот, — возразил Джек и забрал у Чучела белый курчавый парик, который тот уже успел схватить. — Главное, не забудь: не шевелись и ничего не говори.

— Я всё выражу взглядом, — пообещал Чучело, отобрал у Джека парик и нахлобучил его на свою голову-репу.

Актёр в ужасе на него посмотрел и вышел.

— Теперь мне нужен костюм, — решил Чучело. — Этот, пожалуй, подойдёт.

Чучело завернулся в алый плащ. Джек в отчаянии схватился за голову и поплёлся вслед за Чучелом за кулисы, где актёры, музыканты и рабочие сцены готовились к представлению. Тут было на что посмотреть. Джеку пришлось многое объяснять Чучелу, но наконец он не выдержал:

— Слушай, хозяин, там уже зрители собрались. Теперь надо сидеть тихо.

— Ах вот он где! — сердито зашипела актриса и сорвала парик с головы Чучела. — Совсем с ума сошёл? — обратилась она к Джеку. — Надеть мой парик на голову этой твари!

— Прошу прощения, мадам. — Чучело встал на ноги и отвесил ей низкий поклон. — Я не хотел вас обидеть. Но вы так красивы, что вам ни к чему украшать себя, тогда как я…

Актриса критически разглядывала Чучело, нахлобучивая парик себе на голову.

— Неплохо, — сказала она Джеку. — Видала я и похуже. Совсем незаметно, как ты им управляешь. И не смей больше брать мои вещи, слышишь?

— Я больше не буду.

Актриса стремительно вышла.

— Какое изящество! Какая красота! — проговорил Чучело, глядя ей вслед.

— Тише, хозяин. Садись сюда и не разговаривай.

И тут они услышали звон цимбал и рёв трубы.

— Дамы и господа! — раздался голос синьора Ригателли. — Представляем вашему вниманию скорбную и печальную историю Арлекина и королевы Дидо с доселе невиданными сценическими эффектами и самыми смешными комическими интерлюдиями, когда-либо разыгрывавшимися на сцене! Спонсор нашего сегодняшнего представления — компания «Мясной дом Баффолони», производитель лучшей колбасы в округе. Радость в каждом ломтике!

«Опять эти Баффолони! — подумал Джек. — Всё прибрали к рукам».

Раздалась барабанная дробь, и занавес поднялся. Джек и Чучело не сводили глаз со сцены, где разворачивалось начало представления. Сюжет был незамысловатый, но публике понравился Арлекин. Сначала он потерял целую связку сосисок и бегал их искал, потом проглотил муху и принялся скакать по сцене, а муха жужжала у него в животе. Затем появилась королева Дидо. Её бросил любимый — капитан Фанфарон, она сошла с ума от горя и, отчаянно вопя, убежала за кулисы. Королеву Дидо играла актриса в парике.

— Эй, мальчик! Твой выход! — яростно прошептал синьор Ригателли. — Выводи его! Сейчас будет сцена сумасшествия королевы. Поставь его в центре сцены — и бегом назад.

Чучело широко раскинул руки, Джек подхватил его и понёс на сцену.

— Я буду лучшим реквизитом, такого зрители ещё не видели! — заявил он. — Долгие годы все будут вспоминать о том, как я прекрасно выступил в роли реквизита.

Джек приложил палец к губам и на цыпочках прокрался за кулисы, где нос к носу столкнулся с актрисой, игравшей королеву Дидо, которая как раз готовилась к выходу. Она была в ярости:

— Какого чёрта ты поставил на сцену это пугало?

— Это реквизит, — ответил Джек.

— Если он у тебя хоть раз заговорит или шелохнётся, я с тебя собственными руками шкуру спущу.

Джек старательно закивал.

Занавес поднялся, и Джек аж подскочил — так дико завизжала королева Дидо и пронеслась мимо него на сцену.

— Ох-ох-о-о… Ах-ха-ха… Горе мне горе! Бедная я, несчастная! — запричитала она и бросилась на пол.

Зрители смотрели затаив дыхание. И Чучело тоже. Джек видел, как широко раскрытыми глазами он следит за актрисой, которая каталась по сцене, стенала и притворялась, будто рвёт на себе волосы.

— Боже мой! Боже мой! — выкрикивала она и скакала по сцене, посылая публике воздушные поцелуи. — Вот розмарин для памяти… Боже мой, боже мой! О, Фанфарон, ты страшный негодяй! Ах, я видела тебя с другой! Вот тебе ромашка! Тра-ля-ля!

На Джека её выступление произвело огромное впечатление. Он решил, что она, должно быть, великая актриса.

Вдруг она села и стала делать вид, будто отрывает лепестки у ромашки:

— Любит — не любит, любит — не любит… Ах, скажи-ка мне ромашечка, дай мне ответ! Моё сердце страдает, огонь его мучит-терзает! Ах, горе мне, горе! Тра-ля-ля, мой Фанфарон, ты жуткий негодяй!

Джек внимательно следил за Чучелом, а он начинал всё сильнее волноваться, поэтому Джек прошептал:

— Не надо, хозяин, не двигайся! Это всё понарошку!

Видно было, что Чучело старался изо всех сил. Он только чуть-чуть повернул голову, чтобы видеть, чем занята королева Дидо, но всё же повернул, и кое-кто из зрителей это заметил и стал подталкивать своих соседей и показывать на Чучело.

Королева Дидо медленно встала, хватаясь за сердце. И вдруг у неё в руке блеснул кинжал. Актриса стояла к Чучелу спиной и не видела, как он с перепуганным лицом покачивался из стороны в сторону, силясь разглядеть, что она делает.

— О-хо-хо-о-о… Ах-ха-ха… Бедная я, бедная! Горе когтями рвёт мою душу на части! А-а-а-а… А-а-а-а…

Она издала страшный крик отчаяния, начав с самой высокой ноты, какую могла взять, и постепенно спускаясь всё ниже. Это был её фирменный вопль. Критики отмечали, что он передавал всю муку душевных страданий и мог разжалобить даже самое чёрствое сердце. У любого, кто слышал этот крик, слёзы текли ручьями.

Однако сегодня актрису почему-то не покидало чувство, что ей не удалось захватить всё внимание публики. Некоторые зрители смеялись, но, когда она обернулась, чтобы поглядеть, не над Чучелом ли они смеются, Чучело тотчас же вспомнил, что должен играть реквизит, и застыл, как будто был всего лишь репой на палке от метлы.

Королева Дидо бросила на него испепеляющий взгляд и решила ещё раз издать свой коронный крик.

— У-а-а-а-а-а…. А-а-а-а-а-а-а… — вопила она, выводя трели, пока спускалась от пронзительного визга, похожего на писк летучей мыши, до низкого мычания — так мычит корова, когда у неё болит живот.

А за её спиной Чучело повторял за ней каждое движение: тоже тряс головой, заламывал руки и постепенно оседал на пол. Он не мог удержаться, до того был тронут горем королевы. Но зрители, конечно, решили, что это очень весело. Они гоготали, хлопали в ладоши, били себя по коленкам, свистели и улюлюкали.

Королева Дидо пришла в ярость. И синьор Ригателли тоже. Он вдруг возник рядом с Джеком и вытолкал на сцену двух актёров со словами:

— Уберите его оттуда! Уберите!

Но, на беду, оба актёра были в костюмах разбойников, и Чучело, естественно, решил, что они настоящие.

— Ах вы, разбойники! — накинулся на них Чучело, сжав свои деревянные кулаки. — Ваше величество, спрячьтесь за мной! Я защищу вас!

И он стал прыгать по сцене, нанося удары актёрам. А королева Дидо в гневе топнула ногой, сдёрнула с головы парик, швырнула его на пол и стремительно умчалась за кулисы, чтобы высказать синьору Ригателли всё, что она думает.

Зрители были в восторге.

— Давай, Чучело! — подбадривали они. — Задай им жару, дружище! Обернись!