Ыых покидает пещеру - Белов Лев - Страница 19

Ыых, поднявшись одновременно с остальными, положил возле головы умершего два кремневых ножа, около рук — дубину, а между ними — кусок мяса. У ног он поместил рогатую голову кийка.

Вовка обратил внимание на вялость движений Ыыха и его соплеменников. Было очевидно, что дикарей смертельно измотало многодневное увлечение лянгой. Они работали словно в полусне.

Затем неандертальцы принялись огораживать могилу камнями. Сверху она осталась открытой, и тело погибшего как бы покоилось в каменном корыте.

— Джжий! — скомандовал Ыых. Дикари стали покидать полутемную пещеру. Когда последний из них уже спускался на тропу, в гроте послышалась какая-то странная возня. Неандертальцы замерли на месте в самых различных позах и так испуганно стучали зубами, словно всех их в одно мгновение охватила лихорадка.

Послышалось кряхтенье, вслед за которым раздалось характерное шуршание и пощелкивание ссыпающихся камней.

Даже Вовка, тот самый Вовка, который всю жизнь боролся со всякими предрассудками, поверьями и приметами, задрожал от неподдельного страха. Ему показалось, что Бжийя поднялся из могилы и двинулся к выходу из грота. В ту же секунду из грота показалось сонное лицо одного из неандертальцев. Заметив, что все его соплеменники в ужасе трясутся на тропе, он непонимающе захлопал глазами, выдвинулся из дыры и, произнеся имя Бжийи, что-то сказал, показывая рукой на зияющую черноту пещеры. Затем он стал так усердно отряхиваться, что его лицо заволоклось пылью.

Ыых свирепо посмотрел на Уау, обвел злыми глазами остальных дикарей и приказал возвращаться в грот.

Вовке все стало ясно не сразу. Уже находясь снова в пещере-усыпальнице, он понял, что произошло. Оказывается, уставшие до смерти неандертальцы уложили в могилу и завалили камнями одного из своих сородичей, уснувшего от переутомления сразу же после того, как в грот внесли Бжийю. Что касается Бжийи, то он остался лежать на том же месте, куда его положили, и его не заметили в полумраке.

Пришлось все начинать сначала. Когда церемония захоронения была завершена, Ыых приподнял за волосы голову Бжийи и, убедившись, что это именно он, осторожно опустил ее.

Прежде чем уйти, дикари завалили вход в склеп зеленовато-голубой глыбой, надежно преградив путь непрошенным гостям. Впрочем, еще не известно, какую роль выполнял этот кусок гранита. Может, наоборот, он не давал умершим, по мнению дикарей, возвратиться к живым и вмешиваться в их дела, пугать женщин и детей?

Можно сказать совершенно точно, что ни один ученый на земном шаре не рискнет уверенно заявить, будто он наверняка знает, с какой целью неандертальцы закладывали камнем вход в пещеру, описанную нами.

Подобный вопрос принадлежит к разряду тех неразрешимых проблем, над которыми долгое время ломали голову многие взрослые люди. К числу таких проблем можно отнести, например, идею конструирования вечного двигателя. И вопрос о том, как звали человека, который впервые в мире подавился косточкой. И головоломную задачу — почему органы зрения мы называем глазами, а органы слуха ушами. И почему «кукареку» кричит петух, а не курица.

Глава двадцать первая,

служащая доказательством того, что порою научной работой люди занимаются не от хорошей жизни

Утром следующего дня Вовка проснулся с головной болью и сознанием того, что он забыл что-то узнать. Размышляя об этом, мальчик перебирал в памяти события, происшедшие накануне, стараясь вспомнить, что именно хотелось узнать ему, когда он открыл еще заспанные глаза.

И вдруг, словно ему кто-то что-то шепнул, Вовка явственно услышал какие-то не совсем четкие звуки. Они звенели у него в ушах, будоражили мозг, и от них замирало сердце. Наконец он радостно улыбнулся, вспомнив, что именно хотелось ему выяснить. Ну, конечно, теперь Вовка уже знал: перед тем как проснуться, он услышал какой-то протяжный голос. Где-то далеко-далеко кто-то выводил сначала длинное протяжное «О-о-о-о!», а затем такое же протяжное «У-у-у-у!»

Откинув шкуру, под которой он лежал, мальчик посмотрел на спящую Галку. «Нет, — решил он, — это мне показалось, иначе Галка тоже проснулась бы и спросила, в чем дело».

Тут его мысли приняли другое направление.

Он тоскливо подумал, что если бы все это происходило дома, рядом с бабушкой, то она, конечно, изыскала бы средство излечить внука. Мария Степановна обязательно нашла бы какую-нибудь таблетку и, вынув ее из маленькой деревянной коробочки, сказала бы: «Вот эта штукенция, внучек, очень помогает при мозговых болях, проглоти ее поскорее!»..'..

Но здесь бабушки не было. Вернее, была. Но не ero родная, а какая-то чужая и мало похожая на старушку, — косматая, покрытая густой шерстью, образина с глубоко сидящими глазами, которые, кажется, вот-вот готовы тебя сожрать. Вовка уже давно приметил среди женщин Каа муу старуху, которая, судя по ее жгучим глазам, ненавидела пришельцев до зубовного скрежета.

Тяжело вздохнув, Вовка снова натянул на себя шкуру.

Чем бы сегодня заняться? В голове промелькнула такая странная мысль, что он глубоко удивился: «Хорошо бы почитать… учебник немецкого языка!» Действительно, он никогда не изъявлял желания добровольно взять в руки этот учебник. А тут ему вдруг так захотелось переписать в тетрадку какой-нибудь самый каверзный для перевода текст. «Хойте ист дас вассер варм, хойте ист нихт шаден…» или еще что-нибудь в этом роде. Он невольно оглянулся, ища глазами этажерку, на которой обычно пылились его учебники и тетради.

Вспомнив, что в рюкзаке у Галки лежит брошюра о цветоводстве, Вовка решил вытащить ее и почитать. Однако, едва он стал возиться с рюкзаком, девочка проснулась и уставилась на него удивленными глазами.

— Что глядишь? — недовольно спросил Вовка.

— А что ты ищешь?

— Да хотел брошюрку почитать, о цветах там, что ли…

— О цветах? Ты?!

— Ну я, а что особенного?

— Ты же всегда презирал всякие цветочки!

— Не всегда, а раньше.

— А теперь?

— А теперь я соскучился.

— По цветам?

— Выдумала! По учебникам, книгам.

— Я тоже. Но где их взять?

С этими словами Галка вынула из своего рюкзака тоненькую книжечку, которая так поразила неандертальцев, увидевших цветы и не понимавших, почему их нельзя взять руками.

Развернув наугад брошюру, Галка передала ее Вовке.

— «Бегония, — с наслаждением прочитал Вовка. — Бегония обладает красивыми расписными листьями. В комнатных условиях более всего распространены две листовые бегонии — бегония реке и бегония Креднери с их гибридами. Выращивают также бегонию с косо-сердцевидными листьями и бегонию всегда цветущую. Эти виды бегоний требуют светлых и теплых помещений…»

— Светлых и теплых помещений, — повторил Вовка. На его глазах Галка заметила самые настоящие неподдельные слезы! Да и сама девочка почувствовала, что начинает плакать.

Было странно видеть слезы у мальчика, которого никто сейчас не обидел, и у девочки, которую никто не дергал за волосы. И все-таки они плакали, — плакали беззвучно, но горько…

В их воображении рисовалась милая сердцу картина: они! стоят в светлой комнате и поливают цветы в маленьких глиняных горшочках; рядом сидят родители и пьют чай, тихо переговариваясь.

— Домой хочется, — вздохнула Галка.

— Еще как! И, главное, почему то хочется подержать в руках учебник. Я бы сейчас с удовольствием занялся немецким! Веришь, Галка?

— Конечно. А я б задачки порешала…

— Знаешь, что?! — сказал Вовка, закрыв книжку. — Я придумал одну штуку — давай составим словарь языка Каа муу! Представляешь? Это будет самая настоящая научная работа!

— Прямо уж научная, — недоверчиво улыбнулась девочка.

— Да вот, научная! Ведь, кроме нас с тобою, еще никто в мире — воображаешь?! — никто в мире не понимает этого языка! А мы составим разговорник, каа-муу-русоки'й разговорник. Представляешь? Это будет… как ее… диссертация!