Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Ле Иван - Хмельницкий. Хмельницкий.

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Хмельницкий. - Ле Иван - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

— От кого убегаете, казаки?

Они зашумели, придержали коней. Окружили незнакомого старшину, ехавшего в такое опасное время в сопровождении только двух джур.

— Сам сатана тут не разберет, прости боже, кто убегает, а кто гонится. Выполняем срочный приказ, пан старшина! — сказал один из казаков. Очевидно, он надеялся получить какую-то помощь или совет.

— Что происходит в Терехтемирове? Кто там сейчас за старшого?

— Да гусары Потоцкого, сдох бы он, проклятый! К самому Днепру прут, чтобы преградить нам путь. Возле Кумеек и нам пришлось столкнуться с ними. А сейчас скачем по наказу Скидана и слышим, как позади нас поднялась пальба… — торопились объяснить казаки.

«Чьи же пушки громче ухают?.. Да, собственно, коль уже из пушек ухают, значит, идет настоящий бой», — сам себе ответил Богдан. Он прислушивался не столько к взволнованному рассказу казаков, сколько к стону земли, к ночному шуму всполошенных приднепровских жителей, к страшному эху пушечных залпов.

— Павлюк с пушками должен был выступить из Чигирина нам на помощь, — объяснили казаки. — Но успел ли он дойти? Не разберешь, откуда стреляют…

— Морозы бы ударили, мы бы и горя не знали тогда. Из-за Днепра Кизим подоспел бы на помощь! Полтавчане смелее двинулись бы к Черкассам…

— Так, выходит, нам не удастся пробиться к Потоцкому? — спросил Богдан, не подумав, что может испугать казаков.

— К Потоцкому? Разве, пан…

— Да нет, пропади они пропадом!.. Я — генеральный писарь реестрового казачества! Знаю, должен был угомонить безумцев… — И умолк, потому что сам уловил в своих словах нотки покорности. «Кому я подчиняюсь, перед кем заискиваю?» — упрекал себя.

И, повернув своего коня, поехал вместе с казаками.

— Нам надо как-нибудь переправиться на противоположный берег Днепра и передать весточку Кизиму… — произнес, словно оправдываясь.

— Как же туда переправишься, пан писарь… Вон какое сало плывет по Днепру, только скрежет раздается. Сейчас ни одного челна не найдешь, паромы разобраны… — сказал какой-то казак.

— Зачем пугать! Сало, сало… Да кабы и достали челн, так разве на нем можно сейчас переплыть… Но коль писарю нужно так срочно, как и нам, то… я первым переправлюсь с одним или двумя казаками на ту сторону Днепра. Не впервые рисковать нашему брату. Ежели надо, на все пойдешь!.. — горячо произнес старшой этого отряда.

— Правда, для доброго дела, — как там тебя звать, пан казаче?.. надо ведь! Казаки Скидана, очевидно, надеются на поддержку их Кизимом с левобережцами.

— А зовут меня Григорием, я приемный сын Нечая, брат Данька, — неожиданно прервав разговор, сказал старшой.

Богдан вдруг вздрогнул, как испуганный, дернул за поводья коня и осадил его. Такая неожиданная встреча ночью в лесу! Соскочил с коня и Григорий, несмело, а все-таки пошел навстречу Богдану и расцеловался с ним, как с родным.

— Как хорошо, что я встретил тебя, Григорий! Как это кстати… По приказу скачете, так давайте не мешкать, панове казаки, у вас и так мало времени! Пойду и я вплавь через Днепр, надо спасать наших людей! Ведь тех, что находятся по ту сторону Днепра, нужно еще уговаривать. А их ждут столько людей…

Казаки с детства приучены действовать решительно. Ведь полки Скидана в опасности! Да разве только одни полки? А люди, которые скрываются в лесах? Их тоже надо спасать. Как ни страшен был Днепр своей скрежещущей шугой, Богдан, поддержанный казаками, направился к реке. Кони, словно понимая своих седоков, поворачивали в прибрежные перелески, спускались по крутым тропам вниз к песчаному берегу реки.

Приближался рассвет. У реки, под кручами высокого берега, стояло, словно заблудившись, около двух десятков отчаянных всадников. Они искали переправы. И вот хрупкий лед, затянувший реку у берега, затрещал. Кони погрузились в воду, а всадники, вскочив на седла, стояли, подгоняли их на глубину. Впереди плыл приемный сын Нечая Григорий. Рядом с ним — Богдан, тоже стоя в седле. Рассвирепевшие кони обходили льдины и, как безумные, устремлялись на середину реки.

Посреди реки плыть было легче, попадались и разводья, покрытые лишь мелкими льдинами. Один отчаянный казак спрыгнул с коня на большую льдину, отпустил поводья лошади. Конь свободнее поплыл следом за льдиной, которую казак подталкивал копьем, управляя ею, как плотом. За этой льдиной образовался своеобразный пролив, очищенный ото льда. По нему и плыли казаки, временами отталкивая льдины пиками.

Ржали лошади, борясь с ледяной стихией… Удаляясь, наискось плыла и льдина с казаком. Вскоре на нее вскарабкался и второй казак. Его конь будто споткнулся, захлебнулся водой, теряя силы в борьбе с рекой. Казак отпустил поводья коня уже тогда, когда он шел под лед.

— Разве переправишь полки через такую бурную реку? — сказал Богдан, когда выбрался на противоположный берег. Они с Григорием, поджидая остальных казаков, скакали вдоль берега, чтобы согреть коней. Переправа казаков через Днепр затянулась.

Только в полдень остановились на каком-то хуторе. Лошадей поставили в сарае, чтобы они согрелись и обсохли. А в печках запылал огонь, казаки без стеснения раздевались при женщинах и сушили свою одежду… Двоих занемогших казаков пришлось оставить в хуторе. Богдан тоже сушил свою одежду, как и все казаки. Он почувствовал себя плохо, его лихорадило, но крепился. Дело, ради которого он рисковал жизнью, преодолевая такие трудности, заставляло его немедленно отправляться в путь, чтобы разыскать Кизима и просить его помочь правобережцам…

15

В глубоких ярах под Корсунем гусары допрашивали казака. Допрашивали не как ратного супротивника, человека, а как скотину. Когда он падал, его били ногами, затем поднимали и снова стегали нагайками, добиваясь от него признания. Казак стонал, стиснув зубы, чтобы не кричать, оглядывался вокруг, словно искал глазами кого-то, и опять падал на землю, сбитый ударами.

В оврагах сосредоточились для нападения на казаков гусары и немецкие рейтары на тяжелых, откормленных конях. Толпились пешие, измученные долгими переходами жолнеры. Тут же находились и вооруженные чем попало посполитые. Все разговаривали вполголоса или перешептывались, как перед исповедью. А там, где появлялся Николай Потоцкий, раздавалась грубая гетманская брань. Его всегда сопровождали поручики, джуры, адъютанты, кузен Станислав Потоцкий и юный сын, которого гетман приучал к боевым делам, как молодого пса при гончих собаках на охоте.

Гетмана тоже пригласили на допрос казака, захваченного поручиком Самойлом Лащом. Поэтому он и допрашивал его с особым пристрастием.

— Бундуете, лайдаки некрещеные? На короля поднимаете свою грязную руку, гунцвоты…

А что мог ответить пленный казак на такой вопрос? Можно было согласиться, что казаки действительно бунтуют, добиваясь своего. Возможно, против Короны, а может, для защиты от нее поднимаются люди с оружием в руках. Но он только пожал плечами. То ли соглашался, то ли удивлялся: как это пан польный гетман мог допустить, что казаки взяли в свои руки оружие для забавы, как ребенок игрушку, прячась от матери?

При допросе присутствовал и переяславский полковник Илляш Караимович. Верят ли ему шляхтичи, что он по своей воле ушел от переяславцев, и то лишь для того, чтобы при допросах казаков показать им свою лакейскую покорность? Вместо того чтобы спросить казака, он ударил нагайкой. С ее помощью полковник хотел выведать у казака, сколько войск у Павлюка.

— А что я их, считал, — сами бы подумали! А ведь пан из рода умных караимов. Откуда мне знать, сколько там полков… Да и переяславцы, от которых вы вон как бежите… Кто его знает, сколько там, на Левобережье, собралось нашего брата казака. Разве пан Караимович, если бы его даже били нагайкой, сосчитал бы, сколько их, на свою голову?

— Знаешь и «ты, мерзавец! Да я помогу пану казаку вспомнить! — И стал немилосердно стегать казака нагайкой со свинчаткой. Полковник переяславских реестровых казаков старался усердно, боясь, как бы случаем и его самого не стали допрашивать с помощью плети, почему он так поспешно бежал из-за Днепра.