Правь Амбером! - Бетанкур Джон Грегори - Страница 3

Эти глаза, это лицо принадлежали Эльнару, королю Илериума. Король Эльнар умер, потому что я покинул его, хотя давал клятву всю жизнь служить королю и королевству. Он умер – его убили адские твари; сейчас мне казалось, будто это произошло целую вечность назад.

Деревянный рот открылся. Из него вырвался пронзительный крик, исполненный боли.

– Пожалуйста! – взмолился я. – Только не это! Не снова!

Я судорожно сглотнул. У меня в горле встал комок размером с кулак. Я не мог поверить, что все это происходит со мной.

Эльнар был для меня почти как отец. Я глубоко чтил его... изо всех сил старался быть похожим на него. Из всего, что случилось со мной, – изо всех ужасов, какие мне пришлось повидать после того, как я покинул Илериум, – смерть Эльнара ударила по мне больнее всего.

Убив его, адские твари насадили его голову на шест и поставили перед въездом в Кингстаун. Когда я вернулся туда, голова короля заговорила со мной. Каким-то неимоверным образом магия сохранила в ней жизнь. Голова осыпала меня оскорблениями и принялась призывать адских тварей, чтобы те пришли и убили меня.

Это был один из худших моментов в моей жизни.

Конечно, в глубине души я знал, что на самом деле это говорит не король Эльнар, но его слова по-прежнему ранили меня, как не ранил бы никто иной. Я знал, что предал его доверие. Я знал, что бросил его в час величайшей нужды. Из-за меня он умер. Умер ужасной смертью.

Нет, возразил себе я. Не из-за меня. Из-за мерзкой магии Хаоса.

Я глубоко вздохнул, заставляя уняться потрясение и отвращение. Адские твари создали жуткое подобие прежнего короля Эльнара. Та голова на шесте не была моим сеньором и другом. Равно как и это лицо в дереве тоже не было королем Эльнаром. Это была мерзость, сотворенная магией, – мерзость, которую следовало возненавидеть и уничтожить.

И все же... у нее было лицо короля Эльнара...

Пока я смотрел на дерево, знакомые голубые глаза уставились на меня. Деревянные губы разомкнулись, и из них вырвалось рычание.

– Ты! – простонало это существо голосом Эльнара. – Я знаю тебя! Ты сделал это со мной. Убийца! Предатель!

2

Я глубоко вдохнул и резко, с силой выдохнул.

– Ты ошибаешься! – сказал я. Отрубленная голова на шесте – тогда, в Илериуме, – говорила практически то же самое. – Вспомни, что произошло на самом деле. Загляни в себя. Ты поймешь правду.

– Предатель! – выкрикнула голова. Губы ее искривились в болезненной гримасе. – Убийца! Палач!

Я отвернулся. У меня жгло глаза, а в голове стучало. Что ж мне так не повезло-то? Почему единороги так поступили со мной? Может, они хотели за что-то меня наказать?

Нет, единороги тут ни при чем... Я вдруг осознал, что во всем виноват Эйбер. Я вернулся в Джунипер с шестом, на который была насажена голова короля Эльнара. Эйбер забрал шест. Позднее, когда я попросил у него посох, Эйбер достал его для меня – как раз вот этот... и, на мое несчастье, он вручил мне все тот же злополучный шест.

А единороги с их жизнедающей магией каким-то образом вдохнули жизнь и в посох, и в короля Эльнара, но объединили их в одно целое. Определенный смысл в этом был. Голова короля Эльнара каким-то образом приросла к шесту, как я обнаружил тогда в Кингстауне, разбив ее, как мне сейчас казалось, целую вечность назад.

– Ты заслуживаешь смерти! – выкрикнуло лицо в дереве. – Нет, смерть – слишком легкое наказание для тебя! Пытки! Тысячу лет пыток!

Я зажмурился и отвернулся. Сколько это еще может продолжаться? До тех пор, пока король Эльнар будет выкрикивать оскорбления. Как мне остановить его? Как мне примириться с ним?

– Довольно! – воскликнул я. Глубоко вздохнув, я развернулся. Мое терпение лопнуло, и я не собирался более терпеть его оскорбления.

– А, речи труса! – принялся насмехаться надо мною он. – «Довольно!» Ха-ха-ха! Разве я молил о чем-нибудь, когда ты убивал меня?

– Я сказал – довольно! – повторил я. Я обнажил меч и шагнул вперед, угрожающе вскинув оружие. Каким оно будет: мягким, как человеческая плоть, или твердым, как дерево? – Заткнись, или!..

– Или что? Что ты сделаешь, убьешь меня еще раз? – Это существо вовсю издевалось надо мною. – Ты всегда был глупцом. Глупцом и предателем! Взгляни-ка, как ты чтишь свои клятвы верности. Ты как, на этот раз убьешь меня собственноручно? Или поручишь Дело адским тварям?

Я в бешенстве втянул воздух и вскинул меч.

– Убийца! – пронзительно завизжало существо. – Убийца!

– Я только хочу, чтобы ты меня выслушал, – произнес я опасно тихим голосом. Ради памяти о короле Эльнаре я должен был еще один, последний раз попытаться помириться с той его частью, которая осталась жива. – Поверь мне, я ничем не мог помочь тебе. Если бы я остался в Илериуме, сейчас мы оба были бы мертвы, только и всего. Это правда.

– Тебе следовало бы умереть! – крикнуло существо. – Из-за тебя погибли тысячи людей! Убийца! Предатель!

– Хватит! – Меня захлестнул гнев.

Не колеблясь более, я ткнул в это лицо мечом.

Острие вонзилось в нос с глухим звуком, какой издает металл, столкнувшись с деревом. Меч вошел неглубоко, но, похоже, причинил боль.

– Убийца! – взвыло деревянное лицо, в панике повысив голос. Оно почти комично скосило глаза, пытаясь разглядеть рану. – На помощь! Помогите хоть кто-нибудь! Спасите меня от убийцы!

Я выдернул меч; на деревянном носу осталась длинная зарубка. Из нее постепенно выступила клейкая на вид черная живица. У нее была консистенция крови. И, как и кровь, она образовывала капельки.

А дерево все продолжало поносить меня.

– Хватит, я сказал! – взревел я. Если его нельзя побороть или переубедить, может, мне удастся его перекричать? – Умолкни, или я вырежу тебе язык!

– Ты не посмеешь! – крикнуло существо. – Клятвопреступник! Убийца сюзерена!

И так без конца, не переставая.

Я заставил себя глубоко вздохнуть и успокоиться. Очевидно, адские твари уничтожили рациональный ум короля Эльнара, оставив лишь существо, способное бездумно, как попугай, подражать человеческой речи. От моего старого друга не осталось ничего.

Все это слишком нелепо. Я не могу позволить адским тварям отнимать у меня время и силы. Я не буду драться с деревом.

Я покачал головой, осознав мрачный юмор ситуации, и отвернулся. Я лишь впустую потрачу время и силы, если буду пытаться спорить с этим чудищем. И, возможно, именно этого адские твари и хотели. Возможно, это существо должно было задержать меня, чтобы они смогли схватить или убить меня. К несчастью для них, их поблизости не было. Они никогда больше не отыщут короля Эльнара... и никогда не смогут использовать его против меня.

Определенно, это существо не было моим прежним сюзереном. Я вовсе не обязан был обращаться с ним с каким-то особым уважением или почтением. Но и драться с ним мне не стоило. В конце концов, а чего я добьюсь, если буду лупить по дереву мечом? Может, можно считать, что у нас уже прошел поединок «до первой живицы» вместо «первой крови»? Если, конечно, удар мечом по безоружному дереву можно назвать поединком...

Потом у меня в голове постепенно сложился ответ.

Мне вообще ничего не следует делать. Если я хочу победить, мне нужно лишь уйти отсюда. Если я оставлю это существо здесь выкрикивать оскорбления и проклинать мое имя, оно не будет иметь власти надо мной.

Я повернулся и зашагал в долину. Почему бы, собственно, и нет? Я могу выбирать из множества Теней, и мне совершенно незачем снова возвращаться сюда. Пусть себе кричит. Пусть проклинает меня. Мне-то какое дело?

– Вернись! – завопило дерево. – Трус! Слабак! Предатель!

Я остановился. Невзирая на всю разумность собственного совета, я обнаружил, что не могу просто взять и уйти. Мне все-таки было до него дело.

Возможно, причиной тому была моя клятва королю Эльнару. Возможно, я был чем-то обязан его памяти. Или, возможно, адские твари вложили мне в голову заклинание, побуждающее меня остаться и спорить вопреки собственным здравым доводам. Каковы бы ни были причины, я чувствовал, что мне необходимо помириться с деревом.