Волшебник Земноморья - Ле Гуин Урсула Кребер - Страница 9

Гед не понял, что тот имел в виду, но почему-то сразу почувствовал расположение к Ветчу и был рад, когда он после обеда остался с ними.

Они все вместе спустились в город, и Гед смог наконец повнимательнее рассмотреть его. Короткие и немногочисленные улочки Твилла так извивались и поворачивали под такими немыслимыми углами среди домов с высокими крышами, что заблудиться было немудрено. Странный это был город, и странные люди жили в нем. На первый взгляд они казались обычными рыбаками, ремесленниками, землевладельцами, но, живя в постоянной атмосфере волшебства Острова Мудрости, сами стали наполовину магами. Как Гед уже убедился на собственном опыте, они всегда говорили загадками, и ни один из них не моргнул бы и глазом, если бы увидел, как, например, мальчик превращается в рыбу, или дом взмывает в небо. Горожане сразу догадались бы, что это проделки безответственного юнца-студента и продолжали бы как ни в чем не бывало чинить ботинки или рубить баранину.

Выйдя из Задней Двери, ребята прошли через сад Большого Дома и, перейдя по деревянному мостику через чистую и быструю речку Твиллберн, зашагали по петлявшей среди лугов и рощ тропинке на север. Они прошли мимо дубового леса, в глубине которого, несмотря на яркое солнце, прятались густые черные тени. Впереди они увидели рощу, которую Гед никак не мог толком рассмотреть. До нее было, казалось, рукой подать, но они, сколько ни шли, не приближались к ней ни на шаг. Гед не мог даже разобрать, что за деревья там растут. Ветч сказал тихо:

– Это Вечная Роща. Мы не сможем даже приблизиться к ней…

На залитых обжигающими лучами солнца лугах вовсю цвели какие-то желтые цветы.

– Искрянка, – сказал Джаспер. – Она растет там, где ветер развеял пепел горящего острова Илиен, когда Эррет-Акбе оборонял Внутренние Острова от Огненного Лорда. – Он сорвал один увядший цветок, подул на него, и семена, подобно огненным искрам, взлетели вверх.

Через некоторое время тропа привела их к высокому, круглому холму, поросшему яркой зеленой травкой. Именно этот холм и увидел Гед с корабля, когда тот вошел в зачарованные воды острова Рокк. Джаспер остановился на склоне холма.

– Дома, на Хавноре, я много слышал об искусстве волшебников Гонта, и всегда о них говорили с похвалой. Мне давно хотелось познакомиться с их манерой плести заклинания. Теперь и у нас появился гонтиец, и мы стоим на склонах Холма Рокка, чьи корни доходят до центра Земли. Все заклинания имеют здесь огромную силу. Сделай что-нибудь, Сокол. Покажи нам свой стиль.

Застигнутый врасплох и сконфуженный, Гед не нашелся, что ответить.

– Потом, Джаспер, – сказал Ветч в своей обычной прямой и открытой манере. – Пусть он сначала немного освоится.

– У него есть и мастерство, и сила, иначе Привратник не впустил бы его. Почему бы ему не показать себя? Верно, Сокол?

– Правильно, у меня есть и то и другое, – сказал Гед. – Объясни, чего ты хочешь от меня.

– Иллюзий, конечно – разных трюков, обмана зрения. Например, как этот!

Вытянув палец, Джаспер произнес несколько странных слов и в том месте, куда он указывал, среди зеленых стеблей травы появилась тонкая струйка воды. Вскоре из склона Холма забил родник. Гед опустил в него руку – казалось, это настоящая вода, чистая и прохладная. Но ею не утолить жажды – то была всего лишь иллюзия. Еще одним словом Джаспер остановил поток и все стало как прежде, даже трава не намокла.

– Теперь ты, Ветч, – сказал он с холодной улыбкой.

Ветч угрюмо почесал затылок, взял в руки немного земли и начал что-то, фальшивя, напевать себе под нос. Пальцы его в это время мяли, гладили, раскатывали комок земли, придавая ему какую-то форму, и внезапно тот превратился в маленькое насекомое – не то в шмеля, не то в мохнатую муху. Посидев немного на руке Ветча, оно с жужжанием улетело прочь.

Гед совершенно упал духом. Что он знает, кроме деревенского колдовства? Он умеет лишь созывать коз, лечить бородавки, перетаскивать мешки, да чинить протекающие горшки.

– Я не занимаюсь такими фокусами, – сказал он.

Для Ветча этого было вполне достаточно, но Джаспер тут же спросил:

– А почему?

– Волшебство – не забава. Мы, гонтийцы, не играем в волшебников для собственного удовольствия, – ответил Гед высокомерно.

– А для чего же? – вкрадчиво осведомился Джаспер. – Ради денег?

– Нет… – но он так и не смог придумать, что бы еще сказать, дабы скрыть свое невежество и спастись от позора. Джаспер беззлобно рассмеялся и повел их дальше вокруг Холма. Гед плелся сзади, понимая, что вел себя как глупец, и виня во всем Джаспера.

В эту первую ночь, когда Гед, закутавшись в плащ и вслушиваясь в заполнившую Большой Дом Рокка тишину, лежал на соломенном матраце в своей темной и холодной каменной каморке, мысль о всех тех заклинаниях и заклятиях, которые звучали в этих стенах, леденила его душу. Тьма сомкнулась над ним, по коже мальчика пробежали мурашки. Как ему хотелось сейчас оказаться где-нибудь вдали от Рокка! Но в этот момент в дверь постучал Ветч и спросил, можно ли ему зайти и немного поболтать с ним. Над его головой покачивался голубоватый огонек-обманка, освещавший ему путь. Он присел и стал расспрашивать Геда о Гонте, а потом с любовью заговорил о своих родных островах в Восточном Пределе. Ветч рассказывал, как по вечерам слабый ветерок носит дым деревенских очагов между островами с забавными именами: Корп, Холп и Копп, Венвей и Вемиш, Иффиш, Коппиш и Снег. Чтобы Геду было понятнее, он пальцем рисовал на каменном полу их очертания, и проведенные им линии некоторое время светились тусклым серебристым светом. Ветч проучился в Школе уже три года и скоро должен был стать волшебником – и он пользовался магией так же непринужденно, как птица – крыльями. Но он владел еще одним искусством, которому нельзя было научиться – добротой. В эту ночь Ветч предложил Геду свою дружбу, спокойную и открытую, и Гед не мог не ответить ему тем же.

Правда, Ветч дружил и с Джаспером, который в первый же день заставил Геда показать себя на Холме Рокка круглым дураком. Гед помнил об этом, да и Джаспер, который всегда разговаривал с ним очень вежливо, но постоянно усмехаясь, явно не забыл о его позоре. Это больно задевало Геда. Он поклялся в один прекрасный день показать Джасперу, да и всем остальным, среди которых тот был заводилой, насколько в действительности велика его сила. Ведь не эти мелкие фокусники спасли деревню, и ни об одном из них Огион не написал, что он станет величайшим волшебником Архипелага.

Итак, подхлестываемый задетой гордыней, Гед усиленно налег на науки, которым учили носящие серые плащи Мастера Рокка – их звали Девять Мудрых.

Каждый день часть своего времени он проводил с Мастером Сказителем, впитывая Деяния героев и Пути мудрости, начиная с самой древней баллады «Сотворение Эа». Потом, с дюжиной других студентов, он практиковался с Мастером Ветров в умении управлять ветрами и погодой. Весной и ранним летом они все погожие дни проводили в бухте Рокка, учась управлять маленькой легкой лодкой при помощи слов, усмирять волны, разговаривать с настоящим ветром и поднимать ветер магический. Это очень тонкое искусство, и Гед частенько получал синяки и шишки, не успевая увернуться от гика, когда ветер внезапно начинал дуть в другую сторону. Или вдруг его лодка сталкивалась с другой, хотя вся бухта была в их распоряжении; или он вместе с двумя товарищами оказывался в воде, когда огромная, невесть откуда взявшаяся волна переворачивала их утлое суденышко. Более спокойными были пешие походы с Мастером Целителем, вводившим их в мир растений. Мастер Руки учил фокусам, жонглированию и азам искусства Перевоплощения.

Наука давалась Геду легко, и уже через месяц он обогнал ребят, проведших в Школе целый год. Особенно хорошо получались у него иллюзии. Казалось, этот дар заложен в нем с рождения и теперь он лишь вспоминает что-то давно забытое. Мастер Руки, мягкий и добрый человек, был бесконечно влюблен в то искусство, которое преподавал. Гед сначала благоговел перед ним, но вскоре это чувство прошло, и он начал одолевать старика вопросами. Мастер всегда улыбался в ответ и показывал Геду все, что тот хотел. Но однажды, желая наконец посрамить Джаспера, Гед сказал Мастеру: