Волшебник Земноморья - Ле Гуин Урсула Кребер - Страница 36

Прибытие незнакомцев вызвало в порту всеобщее возбуждение и смятение – ни один корабль еще не осмеливался зайти сюда в это время года. Когда Гед и Ветч вошли в город, все женщины попрятались в плетеных хижинах, осторожно выглядывая из-за приоткрытых дверей и заслоняя собой детей. Мужчины же, худощавые и, несмотря на холод, легко одетые, толпой окружили их, и у каждого в руке был каменный топор или сделанный из раковины нож. Убедившись, что путешественники не опасны, островитяне тут же успокоились и засыпали их вопросами. Астовелл был беден, торговать его жителям, кроме бронзы, было нечем и потому корабли с Содерса и Роламени редко появлялись здесь. На острове не росло ни единого деревца. Лодки островитяне плели из тростника и обтягивали их шкурами – нужно обладать исключительной храбростью, чтобы на таком ненадежном суденышке попробовать добраться хотя бы до Госка или Корнея. Так они и жили – в угрюмом одиночестве, на краю всех карт. На острове не было ни волшебника, ни даже самой захудалой колдуньи, и жители не признали в друзьях магов. Их посохи вызвали бурное восхищение лишь потому, что были сделаны из драгоценного материала – дерева. Единственным из островитян, кто хоть раз в жизни видел уроженцев центральной части Архипелага, оказался их вождь, а он был очень стар. На путешественников смотрели как на чудо – привели детей, чтобы те запомнили этот день на всю жизнь. Островитяне никогда не слышали о Гонте, только о Хавноре и Эа, и они приняли Геда за Лорда Хавнора. Как смог, рассказал он им о белоснежном городе, которого никогда не видел. По мере того, как приближалась ночь, беспокойство Геда все увеличивалось. Вечером мужчины собрались в портовом домике, греясь у вонючего очага, в котором тлел козий помет и сухой тростник – единственное их топливо. Гед спросил:

– Какая земля лежит к востоку от вашего острова?

Островитяне молчали, некоторые ухмылялись, другие – хмурились. Ответил ему вождь:

– Дальше – только море.

– Значит, там нет ни единого острова?

– Это Край Земли, и дальше на восток нет суши.

Один из молодых рыбаков заметил:

– Отец, эти люди мудры, они странствуют по свету и могут знать то, чего не знаем мы.

Старик долго смотрел на Геда, потом сказал:

– На востоке нет земли, – и не произнес больше ни слова.

Ночь друзья провели в этом домике, где было хоть и дымно, но тепло. Солнце еще не взошло, когда Гед разбудил своего друга словами:

– Эстарриол, просыпайся, нам пора отправляться в дорогу!

– Почему так рано? – пробормотал Ветч спросонья.

– Не рано – поздно! Тень нашла способ скрыться, а если она сейчас убежит, я обречен гоняться за ней до скончания века.

– Куда мы направимся?

– На восток. Пойдем, я уже набрал воды.

Они покинули свое пристанище еще затемно. Улицы были безлюдны, царила мертвая тишина – только младенец вдруг заплакал в какой-то темной хижине, но быстро замолк. При свете звезд они отыскали путь к устью реки, отвязали «Ясноглазку» от каменной пирамиды, столкнули ее в черную воду и поплыли на восток, в Открытое Море, прежде чем забрезжил рассвет первого дня новолуния.

Наступил день, ясный и холодный. Порывы ледяного ветра налетали с северо-востока, и Гед поднял ветер магический – первый акт волшебства с тех пор, как он покинул остров Западной Руки. Лодка стрелой понеслась по волнам на восток. Удары огромных курившихся пеной волн сотрясали «Ясноглазку», но лодка отважно плыла вперед, как обещал ее прежний хозяин, беспрекословно повинуясь воле магического ветра, словно была она построена на самом Рокке.

За исключением нескольких слов, предназначенных для поддержания силы заклинания, Гед в то утро не произнес ни единой фразы. Ветч завершил свой потревоженный сон, свернувшись калачиком на корме. В полдень они пообедали – Гед по-прежнему молча выделил каждому по пшеничной лепешке и кусочку соленой рыбы.

Не сворачивая и не сбавляя скорости, «Ясноглазка» неслась вперед. Гед лишь однажды нарушил затянувшееся молчание, спросив:

– Одни верят, что за Внешними Пределами лежит только безбрежное пустое море, другие считают, что за горизонтом есть еще не открытые страны и острова. Как думаешь ты?

– Пока что я согласен с теми, кто утверждает, что у нашего мира только одна сторона и тот, кто заплывет слишком далеко, просто свалится с его Края.

Гед не улыбнулся. В нем не осталось веселья.

– Кто может сказать, что человек встретит за пределами карт? Мы проводим всю жизнь среди островов и вряд ли узнаем, кто прав…

– Те, кто хотел узнать это, не вернулись, и ни один чужой корабль ни разу не появлялся в водах Архипелага.

Гед промолчал.

Весь этот день и следующую ночь могучий магический ветер нес их на восток. Ночную вахту стоял Гед – притягивающая его сила в темноте крепла. Он постоянно всматривался вдаль, хотя в непроглядной тьме его глаза видели не больше, чем те, что были нарисованы на носу лодки. К рассвету смуглое лицо Геда посерело от усталости, он так закоченел от холода, что едва мог шевелить руками и ногами. Прошептав:

– Эстарриол! Поддерживай магический ветер с запада! – Гед уснул.

Утром они не увидели солнца – небо затянула плотная пелена облаков, шел сильный дождь. Несмотря на просмоленную парусину, все в лодке отсырело. Ветч чувствовал, что промок насквозь, а Гед дрожал во сне от сырости и холода. Полный сострадания к своему другу, да и к себе тоже, Ветч сделал слабую попытку остановить дождь. Но если магический ветер все-таки повиновался ему и не ослабел, то пропитанный влагой ветер Открытого Моря не прислушался к голосу мага – чем дальше от суши, тем слабее волшебство.

Вдруг в душу Ветча закрался страх: не потеряют ли они всю свою магическую силу, удаляясь все дальше и дальше от населенных мест?

Следующую ночь Гед опять не сводил глаз с моря и по-прежнему гнал лодку на восток. Наутро ветер немного стих, и в разрывах облаков стало появляться солнце, но волны остались такими же высокими – «Ясноглазка» карабкалась на них, как на небольшие горы, мгновение отдыхала на вершине и затем стремительно летела вниз. Через секунду эта мучительная процедура повторялась вновь, и так без конца.

Вечером этого изнурительного дня Ветч сказал:

– Друг, ты говорил, что впереди нас ждет суша. Я не собираюсь оспаривать твое предчувствие. Но скажи, не кажется ли тебе, что это всего лишь очередная уловка Тени, которая пытается заманить нас подальше от обитаемых земель в Открытое Море, где наши силы постоянно тают? Ведь сама Тень не устает, не испытывает голода, не боится утонуть…

Они сидели рядом, но Гед посмотрел на друга так, словно их разделяла бездна. Взгляд его был полон тревоги, и ответил он не сразу.

– Эстарриол, мы уже совсем близко…

Ветч ни на секунду не усомнился в его словах. Липкий страх мгновенно охватил его, но он положил руку на плечо друга и сказал:

– Ну, наконец-то!

Пришла ночь, и снова Гед не спал. Не смог он уснуть и на третий день. Бег «Ясноглазки» был по-прежнему легок, и даже ужасен в своей стремительности. Ветч мог только удивляться тому, что Гед сохранил столько магической силы – его собственные убывали в Открытом Море с каждым часом. Но магический ветер не ослабевал ни на минуту. Они продолжали свой путь, пока Ветчу не начало казаться, что они миновали истоки моря и врата дневного света. Гед стоял на носу лодки, по-прежнему глядя только вперед. Но он не видел океана, по крайней мере, того океана, что видел Ветч – обширного пространства свинцовой воды, сливающейся на горизонте с небом. На глаза Геда словно упала темная пелена, которая закрывала от него серое море и свинцовое небо, и с каждой милей, с каждой минутой пелена эта становилась все плотнее. Заглянув другу в глаза, Ветч на мгновение увидел то же, что и Гед – тьму. И хотя они сидели в одной лодке, Ветч плыл на восток по обычному морю, а Гед уходил от него все дальше и дальше, в страну, где нет востока и запада, где не восходит солнце и не садится солнце, и только незнакомые звезды вечно сверкают в черном небе.