Техану. Последняя книга Земноморья - Ле Гуин Урсула Кребер - Страница 39

– Я взял прислоненные к стене амбара вилы. Когда стемнело, они вышли и тут же отправились к задней двери дома. Мне следовало бы подкрасться к парадной двери дома и предупредить тебя, я просто обязан был это сделать, но у меня тогда в голове крутилась только одна мысль – я должен застать их врасплох. Я решил, что это мое единственное преимущество, мой единственный шанс… Я думал, что дверь заперта и им придется ломать ее. Но тут я услышал, что они вошли внутрь, там, через заднюю дверь. Я вошел… в маслобойню… вслед за ними. Только я вошел, как они уперлись в запертую дверь.

Гед издал нечто вроде смешка.

– В темноте они прошли в шаге от меня. Я мог бы дотронуться до них… У одного из бандитов было огниво, и он поджег кусочек трута, чтобы разглядеть замок. Затем они обогнули дом. Я слышал, как ты заперла ставни, и понял, что ты знаешь о них. Они видели тебя через окно и заспорили – вышибать его или нет. Тут тот, что в шапочке, увидел другое окно… вон то…

Гед кивнул в сторону кухонного окна с широким и глубоким подоконником.

– Он сказал: «Дайте мне камень, и я расколочу его». Они встали, как он велел, и подсадили его… Тут я завопил, он прыгнул на землю, а один из бандитов – этот вот – бросился на меня.

Мужчина на полу застонал, словно понял, что Гед говорит о нем. Гед поднялся и подошел к нему.

– Кажется, он умирает.

– Нет, не умирает, – возразила Тенар. Полностью унять дрожь ей пока не удалось, но теперь та ушла вглубь тела. Пока заваривался чай, она грела ладони о теплые бока заварного чайника. Затем она разлила чай в три чашки, причем в последнюю добавила немного холодной воды.

– Чай еще слишком горячий, – сказала она Геду, – не пей сразу, подожди, пока малость остынет. А я попробую напоить его.

Она села на пол у изголовья мужчины, свободной рукой приподняла ему голову и попыталась напоить его охлажденным водой чаем, упершись краем чашки в стиснутые зубы. Теплая жидкость наполнила рот мужчины. Он судорожно сглотнул.

– Он не умрет, – сказала Тенар. – Пол холодный, как лед. Помоги мне перенести его поближе к огню.

Гед хотел взять со скамьи, что стояла у стены между дверью и дымоходом, плед, но Тенар остановила его.

– Не надо, – сказала она. – Это работа мастера ткацкого дела.

Она подошла к шкафу, достала оттуда ветхий плащ из войлока и расстелила его по полу. Они положили на него бесчувственное тело, тщательно укутав его полами плаща. Проступившие на повязках красные пятна больше не увеличивались в размерах.

Тенар выпрямилась и вдруг замерла, как громом пораженная.

– Ферру, – прошептала она.

Гед огляделся, но девочки в комнате не увидел. Тенар стрелой вылетела из кухни.

В детской было темно и тихо. Тенар ощупью добралась до кровати и положила руку на укрытое теплым одеялом плечо малышки.

– Ферру?

Девочка дышала ровно и глубоко. Она не проснулась. Стоя в холодной комнате, Тенар чувствовала, как от ее тельца исходит тепло.

Выходя, она провела рукой по комоду и ее пальцы наткнулись на холодный металл – вот куда она положила кочергу, когда закрывала ставни. Тенар отнесла кочергу обратно на кухню и, переступив через неподвижное тело на полу, повесила ее за ручку у дымохода. Затем она задумчиво уставилась в огонь.

– Я ничего не могла поделать, – сказала она. – Может, мне следовало выбежать на улицу и вопить во весь голос, зовя на помощь Клирбрука и Шенди? Бандиты просто не успели бы добраться до Ферру.

– Они оказались бы в доме вместе с ней, а ты – снаружи, вместе со стариком и старухой. Или они схватили бы девочку и спокойно удрали бы, прихватив ее с собой. Ты сделала все, что было в твоих силах. И вовремя. Свет в доме, ты на пороге с ножом, я снаружи – тут они заметили вилы в моих руках – и его ранение. Поэтому бандиты и бежали без оглядки.

– Те, кто смог, – заметила Тенар. Она повернулась и дотронулась до ноги мужчины носком своей туфли так, словно он ее мало интересовал, скорее вызывал легкое отвращение, как дохлая жаба.

– Это ты действовал, как надо, – сказала она.

– Я не думаю, что он видел вилы. Он мчался прямо на них. Словно…

Гед так и сказал, на что это было похоже.

– Пей свой чай, – сказал он и добавил себе немного горячей заварки из чайника, стоящего на теплых камнях очага.

– Все в порядке. Садись, – сказал Гед, и она послушалась.

– Когда я был мальчишкой, – сказал он после некоторой паузы, – карги напали на мою деревню. У них были пики… длинные, с перьями на древке…

Тенар кивнула.

– Воины Богов-братьев, – сказала она.

– Я сотворил… туманную завесу с помощью заклинаний. Чтобы запутать их. Но несколько воинов все же добрались до деревни. Я видел, как один из них бросился прямо на вилы… совсем как он. Только солдата они пронзили насквозь. Ниже пояса.

– Ты ударил в ребро, – сказала Тенар.

Он кивнул.

– Это была твоя единственная ошибка, – заметила она. Ее зубы выбивали дробь. Она отпила глоток чая.

– Гед, – спросила Тенар, – а что, если они вернутся?

– Они не вернутся.

– Они могли поджечь дом.

– Этот дом?

Гед окинул взглядом каменные стены.

– Сеновал…

– Они не вернутся, – стоял на своем он.

– Ты прав.

Они осторожно прихлебывали чай из чашек, грея о них озябшие ладони.

– Она все проспала.

– Ничего лучшего она сделать не могла.

– Но она же увидит его… здесь… утром…

– Если я убил его… если он умрет, – с яростью в голосе сказал Гед, – я сам похороню его, закопаю в саду…

– Сделай это.

Он яростно замотал головой.

– Но почему? Почему мы не можем этого сделать?! – настаивала Тенар.

– Не знаю.

– Как только начнет светать…

– Я увезу его из дома. На тележке. Старик мне поможет.

– Ему нельзя ничего поднимать. Я сама помогу тебе.

– И все же я отвезу его в деревню. Там есть какой-нибудь знахарь?

– Ведьма, Иви.

На Тенар вдруг накатила такая слабость, что она едва могла держать чашку в руках.

– Там еще остался чай, – сказала она, едва ворочая языком.

Он налил себе вторую чашку.

В ее зрачках плясал огонь. Языки пламени плыли по воздуху, вспыхивая и угасая, вновь разгораясь на фоне закопченных камней, на фоне черного неба, на фоне розовеющего неба, бездонных глубин сумерек, безбрежного океана воздуха и света. Языки пламени отливали желтым, оранжевым, алым, кроваво-красным… другими оттенками, которые Тенар не могла описать словами.

– Тенар.

– Мы называем эту звезду Техану, – сказала она.

– Тенар, дорогая. Пойдем. Пойдем со мной.

Они не ступили в огонь. Они очутились во тьме – в темном зале. В темном коридоре. Они уже бывали здесь раньше, поочередно указывая друг другу путь в темноте подземелья.

– Нам – вон туда, – сказала она.

12. Зима

Она проснулась, сама не желая того. Сквозь узкие щели между ставнями струился призрачный серый свет. Почему окна закрыты ставнями? Тенар вскочила с постели и прошла на кухню. У очага никого не было, никто не лежал на полу. Не было никаких признаков того, что здесь кто-то побывал, если не считать чайника и трех чашек в мойке.

Ферру встала с рассветом, и они вместе позавтракали. Умываясь, девочка вдруг спросила:

– Что случилось?

Она вынула из стоявшего в углу чулана таза мокрый лоскут ткани. Вода в тазу была бурой от крови.

– Ах, мой цикл наступил слишком рано, – воскликнула Тенар, тут же устыдившись собственной лжи.

Ферру какое-то время стояла неподвижно, вытянув шею и жадно принюхиваясь, словно собака, взявшая след. Затем она бросила тряпку обратно в таз и отправилась кормить цыплят.

Тенар чувствовала себя разбитой. Все тело ныло. На улице было все так же холодно, и она старалась по возможности не выходить во двор. Она пыталась и Ферру загнать в дом, но вышло из-за туч солнце, подул свежий ветерок, и девочке захотелось побыть на улице.