ДИКИЙ ЗАПАД. РАННИЕ РАССКАЗЫ - Ветер Андрей - Страница 4

– Ничего не вижу, – отнял он бинокль от лица, угрюмо сверкнул глазами и перевёл взгляд на стоявшего с другой стороны темнокожего дикаря по имени Кровавый Нож.

– Нас убьют, – сказал тот на плохом английском.

Кастер лишь загадочно хмыкнул в ответ.

– Их много, – настаивал Кровавый Нож.

– Да, да, конечно, – генерал снял шляпу. Ветер зашевелил его коротко остриженные волосы, редеющие на затылке.

Он сделал шаг в ту сторону, куда скауты указывали руками, и тут что-то невидимое толкнуло его в грудь, преграждая дорогу. Порыв ветра заклубился пылью и соткался в прозрчные огромные ладони, которые жестом запрещали ему идти вперёд. Кастер сжался, побледнел, взгляд его потух. В одно мгновение он сделался похож на старика. Кровавый Нож догадался по выражению лица Кастера, что тот увидел нечто страшное.

– Да, конечно, их много… Значит, это моя судьба… Столкнуться с бесчисленной ордой… – прошептал он, посмотрел вперёд и вдруг побагровел. – Но никто не остановит меня! Слышите?

Капля густой слюны налипла на его небритом подбородке.

– Бентин! – хрипло позвал он. – Вы отправляетесь с тремя эскадронами на прочёсывание местности на левом фланге. Ступайте, не надо медлить. Майор, – повернулся он к одутловатому майору Рино, посеревшему лицом, – вы с тремя эскадронами езжайте прямо. Если обнаружите Лакотов, атакуйте их, не теряя ни минуты! Я с пятью эскадронами зайду справа.

Пока мятая замшевая фигура генерала, подрагивая бахромой, отдавала распоряжения, из индейской палатки шагнул чернокожий кавалерист, бережно неся на руках тело мёртвого Лакота, оставленное соплеменниками в палатке. Лицо покойника было густо покрыто алой краской, в расчёсанных на пробор волосах торчало широкое белое перо. Негр, тяжело переставляя ноги в сапогах, донёс мертвеца до журчащего ручья и бросил его в воду. Постояв недолго, он расстегнул пуговицы синего мундира и сел на песок.

– Генерал, – капитан Бентин облизал губы и прищурился, солнце отсвечивало от жёлтой одежды Кастера, – не лучше ли нам оставаться вместе?

– Прекратить разговоры! – гаркнул Кастер. – Что там за человек отдыхает на берегу?

– Дормэн! – резким голосом позвал чернокожего солдата лейтенант Пэйн, – почему не в седле?

Негр неспешно выпрямился, поглаживая взмокшую рубаху, и направился к лошади. Ноздри его широкого носа сильно вздувались, на них подрагивали капли пота. Он равнодушно посмотрел на офицеров и тихо проговорил:

– Теперь уже всё решено. Мы едем туда, откуда нет возврата.

Колонны, поднимая густую пыль, поползли по взгорбленной прерии, шелестя вялой травой и бряцая аммуницией, отяжелённые усталостью и унынием. Жаркое воскресное солнце пекло всё сильнее, и воздух, недавно ещё по-утреннему свежий, теперь сгущался духотой. Позади плывущих в мареве кавалеристов кто-то из краснокожих скаутов подпалил палатку, и чёрный столб вонючего дыма потянулся в ядовитую небесную лазурь, где уже растаяло последнее облачко.

Кастер постепенно забирал вправо и после получаса езды, перевалив через холмы и впадины, далеко слева увидел кавалеристов майора Рино. Они мчались во весь опор. Распластавшаяся впереди долина угрожающе вспучилась крутыми холмами возле русла реки.

К Кастеру подскакал проводник-метис и придвинул к нему своё покрытое сильным загаром лицо. Его палец указывал на густое облако пыли за рекой.

– Нам не справиться с таким количеством дикарей. Это пыль их табуна. Слишком большой табун. Слишком много Лакотов.

– Если ты трусишь, можешь остаться здесь, – Кастер дёрнул головой, стряхивая выступивший на лице пот.

– Я ничего не боюсь, мой генерал, и я еду с вами. Но мы погибнем. Не понимать это может только безумец!

Кастер снял шляпу, обмахнулся ею и пришпорил коня, сопровождаемый горнистом. Кроша пересохшую на склоне горы землю, их кони взобрались на вершину. Чуть поодаль скакали прочь человек двадцать индейцев.

– Вон они! Удирают, – оскалился Кастер и ожесточённо замахал шляпой над головой, показывая эскадронам, куда надо двигаться. В зыбком раскалённом воздухе фигуры мчавшихся дикарей казались призраками, манящими измученных солдат в страну небытия.

– Вперёд!

Колонна тяжело двинулась с места и исчезла в расщелине. Генерал учащённо дышал, глотая горячий воздух. Постепенно он настиг голову колонны и поскакал впереди.

– Никакой пощады! – хрипел он, не то обращаясь к солдатам, не то убеждая себя.

Внезапно скалы расступились. Перед глазами возникла тихая зелёная роща на берегу тенистой реки. Сквозь листву просматривались светлые конусы индейских палаток. Видны были испуганно заметавшиеся женские фигуры.

– Вперёд! – голос генерала сорвался.

Навстречу кавалеристам, рассыпая вокруг себя искрящиеся брызги, пересекли реку вброд несколько индейцев на раскрашенных лошадках. Откуда-то сбоку вылетели, пронзительно крича, ещё человек десять Лакотов. Все они держали в руках винтовки.

Кастер вырвался вперёд, и тут с противоположного берега ударили выстрелы. Генерал качнулся в седле и схватился за грудь, почувствовав острое жжение внутри.

– Проклятье! – почти пролаял он. Перед глазами вновь возникли огромные прозрачные ладони, но теперь они не делали никаких жестов, а просто закрывали собой индейскую деревню. – Эскадроны, стой!

Кавалеристы осадили тяжёлых коней. Кто-то выстрелил. Потянулся едкий дым. Индейцы с воплями ринулись на растерянных солдат. Из лагеря выезжали новые группы дикарей. Пронзительное улюлюканье заколыхало горячий воздух. Горнист опять дал сигнал. Эскадрон Серых Лошадей капитана Йатса первым сорвался с места. Из-за коричневых утёсов накатила внезапно целая волна стреляющих индейцев. Пыль затянула всё сплошной стеной.

Кастер услышал тяжёлый шум крови в голове. Рядом возник кто-то из офицеров.

– Что случилось, мой генерал?

– Пуля, чёрт её подери! Пуля… – и медленно пополз с коня вниз.

Офицер подхватил его под локоть, взмахнул рукой и поскакал прочь от индейской деревни, увлекая за собой лавину однополчан. Душераздирающие крики вертящихся Лакотов резали уши, доносясь отовсюду, даже сверху.

Индейцы прибывали нескончаемым потоком. Они смешивались с кавалеристами и яростно вонзали в синие мундиры лезвия топоров, обрушивая тяжёлые палицы на головы солдат. С визгом и храпом спотыкались обезумевшие армейские кони, давя мощными телами своих наездников. Бледные от ужаса лица покрывлись яркими брызгами крови.

Когда генерал опомнился, он увидел себя уже на гребне холма. Вокруг кишели в густых клубах бесчисленные, как муравьи, фигуры индейцев. Он лежал возле кучки израненных людей. Рубашка на груди уже насквозь пропиталась кровью.

– Значит, это конец, – спокойно прошептал Кастер, глядя на мелькающих вокруг него людей. – Значит, я ошибся, где-то переступил черту… А ведь всё начиналось так славно…

Он протянул руку и слабо подёргал за рукав яростно отстреливающегося солдата.

– Мне жаль, что я затащил вас сюда, дружок, – бесцветно произнёс Кастер, – но теперь уж поздно…

В это мгновение сзади вылетела тень, и через залёгших солдат перепрыгнул обнажённый всадник с копьём в руке. Обмотанное конскими волосами древко с длинным наконечником ударило в плечо сержанта, стоявшего слева от Кастера, и пригвоздило его к земле. В следующую секунду добрый десяток разъярённых дикарей ворвался в ряды последних сопротивляющихся белых людей и затоптал их копытами горячих коней.

Клубилась пыль, клубился пороховой дым, клубились ненависть и бешенство…

Когда над холмом осела пыль, утихли боевые крики, вдоль по усыпанному окровавленными телами склону стали бродить, переговариваясь, в поисках трофеев победители. Среди них неторопливым шагом ехал на чёрной лошади воин лёгкого сложения, обмотанный ниже пояса в красное одеяло. На затылке его висело привязанное к волосам чучело ястреба. К нему подскакали несколько всадников, один из них воскликнул: