Генезис - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 26

Встав, я приложил руки к светящемуся кругу. Знаю, что это бесполезно и он неосязаем, но мне так проще. Сосредоточившись, погрузился в себя. Здесь, как всегда, были бесконечные магистрали энергетических каналов, а в центре пылал источник. Своим серебряным светом он озарял пространство, но даже сейчас я осознавал, насколько он слаб. Слаб настолько, что не может сгенерировать иллюзорное пространство, а показывает мне лишь сами каналы. Но сейчас это не увечье, не признак энергетического инвалида, в данный момент для меня это стало очередным козырем. Слабость обернулась если не силой, то преимуществом. Утерев кровь, я сжал зубы и погрузился в себя еще глубже.

Пропали каналы, исчезло пламя, меня окутала тьма — та, которая полтора года назад появлялась, когда я искал свой источник. Что ж, если я нашел один, то почему не смогу отыскать другой? И тогда я попробовал сделать шаг. Но, как и в прошлый раз, получился лишь маленький шажок. Открыв глаза, я рухнул на землю. Все бесполезно, мне понадобится целых полгода, чтобы подобраться к энергии жизни. А сколько я еще потрачу времени на то, чтобы пробиться через стену… И снова память услужливо подкинула мне один из случаев моего бурного наемничества. Падение со стены может стать ответом: тогда организм сам использовал данный ему дар. Что ж, одним шрамом больше, одним меньше, никогда их не считал.

Выхватив кинжал, я глубоко вздохнул и резким движением загнал его прямо в живот. Тело взорвало острой болью. Против воли я скривился, ощущая, как холодная сталь пронзает плоть. Проглатывая крик, я вновь вытянул руки и погрузился в подсознание. И вновь ничего не изменилось. Я отчаялся и уже был готов подать сигнал стражнику, который позвал бы лекарей. И вдруг, когда силы уже почти покинули меня и не осталось возможности бороться с болью, внутренний мир осветился. Вернее, он воспылал. Ревущее серебряное пламя затопило все мое сознание, оно рвалось наружу, хотело покинуть эту клетку из мяса и крови… И я дал ему такую возможность. Открыв глаза, с некоторым удовлетворением уставился на свои руки. Они были объяты самым настоящим пламенем цвета полной Луны. Тут же я потянул ладони к светящейся печати.

— Мать твою! — услышат я и, обернувшись, заметил, как ко мне стремительно приближается черная тень. — Руки убери!

Не понимая, что происходит, но узнав голос, я собрался выполнить приказ, но старушка судьба меня действительно не очень уважает. Силы покинули меня. Не удержавшись на ногах, я рухнул в сторону печати. На миг мир осветила яркая вспышка…

Сонмар, по настоянию которого титулы, звания и прочее не указываются

Да, Тим, хоть и полная бездарность в плане магии, иногда просто поражает своим упорством. Он готов сутками просиживать за расчетами, а потом, получив очередной нагоняй, вновь возвращается в недра библиотеки. Сперва старый маг принял это за некое помешательство, но потом понял, что Ройс просто любит магию, точнее, любит саму идею магии. Он как какой-то сельский паренек восторженно глядел на простейшие заклинания и разве что в ладоши не хлопал. И сегодня должен был произойти прорыв в эксперименте, начатом полгода назад. Но Сонмар недооценил любовь Тима к магии. Он и представить себе не мог, что ученик не побежит с догадкой к учителю, а станет самостоятельно отрабатывать новую для него теорию.

Ведь волшебник так тщательно приближал его к этой идее… Сколько раз он намекал ученику, чуть ли не за ручку подводил к истине, но тот не видел дальше своего носа. А вот сегодня парнишке понадобилось выпендриться.

Таща на своем горбу слегка обгоревшее тело, Сонмар проклинал не только свою беспечность, но и всех родственников Ройса вплоть до десятого колена. И главная проблема — к лекарям не отнесешь, они тут же вопросы начнут задавать и сорвут весь эксперимент. Ну уж нет, пусть это останется сугубо между учителем и учеником, которому впору всыпать, как в древности, десяток плетей за такое поведение.

Сонмар взглянул на Луну. Та, скрывшись за облаком, тут же выглянула из-за него, будто подмигивая старому чертильщику.

«Ну хоть эксперимент не запорол», — подумал Сонмар и потащил ученика дальше.

Глава 8

Кулон

Капитан Сильвия Сильверстоун, командир отряда «Слепые кошки»

Сильвия потянулась и разомкнула веки. Мягкая постель нежно обволакивала ее тело, не было ни малейшего желания вылезать из-под пухового одеяла. Но за окном уже рассветало, а крупные снежинки сверкали, подобно маленьким алмазам. Волшебница поднялась с кровати и, вновь потянувшись, стала облачаться в одежды. Плотные кожаные штаны с мехом, высокие сапоги, несколько рубашек и меховая подкладка под доспехи — вот и все, что было в ее гардеробе. Покрутившись перед зеркалом, Сильвия рассмеялась. Практически ничего не осталось от той студентки, что так же кружилась, но не в стальной броне, а в легких, парящих платьях. Повесив на шею атрибут старшего адепта, капитан закрепила на поясе ножны с тонким и легким мечом. Все, теперь можно и на выход.

Покидая комнату, волшебница еще раз взглянула за окно. Там уже поднималась метель, как всегда бывало в Нимии, когда теплый утренний воздух сталкивался с ночным морозом. И каждый раз, когда Сильвия смотрела на этот снежный хоровод, она вспоминала мужчину, умеющего поднимать метель одними своими кинжалами.

— Ты еще долго копаться будешь?

Обернувшись, Сильвия приметила невысокого воина. На его глазу красовалась черная повязка, а в руках блестели метательные ножи, кои он сейчас ловко крутил между пальцами.

— Если раз в жизни поднялся первым, то это еще не значит, что можно подкалывать старших по званию, — фыркнула девушка и спустилась вниз по лестнице.

В холле уже собралось довольно много народу. Сдвинув три стола, завтракала веселая компания. На аппетитно пахнущую кашу налегал юноша с длинными черными волосами, тонкими чертами лица и довольно широкими плечами. Этот некто носил кличку Принц, и почему-то никогда не рассказывал, за что ему дали такое прозвище. Да и вообще вытянуть из этого мечника хоть пару слов было немногим легче, чем в одиночку побороть медведя-шатуна. Рядом сидел еще один представитель мужского пола — Пило по прозвищу Младший. Его короткая стрижка сильно контрастировала с круглым лицом и уверенными глазами. В его тарелке плескалась мясная похлебка, столь им любимая. Напротив сидели Таша со Сватой, они о чем-то перешептывались и постоянно прятали улыбку в ладошках.

— Леди… — Руст по прозвищу Щуплый, подойдя к волшебнице, поклонился и вытянул руку вперед.

— Благодарю. — Сильвия расплылась в шутливом реверансе и прошествовала к столу.

Подбежавшая девочка-служанка приняла заказ и, пожелав доброго дня, умчалась на кухню. Как всегда поутру, Сильвия решила ограничиться сытной кашей и стаканчиком горячего какао. Все-таки война войной, а за фигурой тоже следить нужно.

— Какие люди, — улыбнулся Младший, а капитан внутренне напряглась. Этот въедливый наемник еще ни дня не провел без какой-либо шуточки или едкой подколки. Вот прямо как будто бабка старая, а не опытный вояка. — А мы-то уж не надеялись на твою пробудку. Думали принца заморского звать с его волшебным поцелуем.

— Мне и наш сойдет, — хмыкнула капитан.

Принц отчего-то поперхнулся и, прокашлявшись, вопросительно поднял брови.

— Да не про тебя я! — вздохнула девушка и приняла поднос с едой. — Из тебя настоящий принц — как из воска стрела.

Отхлебнув какао, Сильверстоун увидела удивительную картину. Троица наемников переглянулась, а потом зал загрохотал от оглушительного, заливистого смеха.

— Вы что? — насупилась Таша, недовольная тем, что их воркование было так грубо прервано.

— Все нормально, — сквозь смех выдавил Пило. — Просто вспомнилось кое-что. Ну да ладно. Леди Сильвия, вам слово. Как там наш отряд?

Сильвия на секунду прикрыла глаза и вспомнила цепь событий, что привела ее в этот отдаленный уголок приграничья.