Генезис - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 11

— Речь бывает сладка, как мед, — сказал он, запивая кушанье киселем. — Но все же если одновременно есть мед и говорить, то вкус притупится и человек его вряд ли запомнит.

Больше за столом мы не проронили ни слова. Возможно, к концу обучения я тоже сойду с ума и буду изъясняться полунамеками, разбавленными добротными загадками с двойным, а то и тройным дном, но боги — эта каша просто великолепна! И если бы мне прямо сейчас сказали «женись — или смерть», я бы не раздумывая побежал с предложением к местной поварихе. В случае же если автором шедевра окажется мужчина, я буду не прочь выпить с ним чарку-другую и умыкнуть рецептик. Когда трапеза закончилась, Сонмар пригласил меня в свой кабинет.

Небольшое помещение было обставлено в рамках функциональности. Стол из не самой дорогой породы дерева обладал доброй сотней всяких ящичков. На окнах не наблюдалось золотых или иных орнаментов, столь популярных в столице. На полках стояли книги с давно истрепавшимися обложками. Это говорит о том, что стоят они здесь не ради украшения, а ими действительно пользуются, причем часто. Единственное, что выбивалось из общей картины аскетизма, — шикарные кресла, в одном из которых я сейчас сидел. Такое чувство, будто припарковал пятую точку на пушистом облаке.

— Спрашивайте, — кивнул Сонмар.

Вздохнув, я собрался с духом, решив, что отступать уже поздно.

— Я благодарен за очень вкусную кашу, но зачем вам понадобилось вызывать меня к себе?

— Я ценю свое время, да и ваше тоже, так что обойдемся без глупых вопросов, на которые вы уже знаете ответ. Лучше спросите то, что вас действительно интересует.

— Как эти бумаги появились в запертой комнате? — спросил я, выкладывая на стол листы пергамента.

— Правильный вопрос, — не меняясь в лице, кивнул наставник и развернулся к окну. У него привычка такая, что ли? Разговаривать и одновременно смотреть куда-то в совершенно другую сторону? — Это и станет вашим первым заданием. Разберешься в ситуации, а к следующим выходным представишь мне ответ.

Я не очень удивился тому, что Сонмар обратился ко мне на «ты». Все же он сам вызвался стать моим учителем.

— Теперь о главном, — продолжал он. — Я поговорил с нужными людьми, чинить препоны тебе никто не будет. В библиотеке сможешь хоть ночевать, разве что еду туда приносить не советую. Заведующая явно будет недовольна. Она и так чуть не отправила меня на круг перерождений с подобными просьбами.

— Спасибо.

— О, не стоит, молодой человек, не стоит. Вы еще не знаете, на что подписались. Впрочем, это уже неважно. Кстати… — Он выудил из стола тугой кожаный мешочек и положил на стол. — Вот, этого хватит на пару сезонов.

— Учитель! — обратился я к Сонмару, думая, что он меня одернет. Но старик все продолжал смотреть в окно. — Насколько мне известно, первая стипендия выплачивается по итогам первых экзаменов в конце первого семестра.

— Я не настолько влиятелен, чтобы позволить себе ученика, одетого хуже рыночного попрошайки.

Мне удалось не вспылить лишь потому, что я не чувствовал в собеседнике ни злобы, ни попытки унизить, — скорее это была простая констатация факта.

— И все же мне придется отказаться, — покачал я головой, отодвигая от себя заманчиво позвякивающий кошелек. — Я сейчас как раз ищу работу и в скором времени смогу сменить так волнующий вас гардероб.

Сонмар повернулся, смерил меня взглядом и снова отвернулся к окну.

— Сегодня вечером к тебе зайдет человек по этому вопросу. Поговоришь с ним. И это не обсуждается. — Последние слова учитель произнес с таким нажимом, что я невольно заерзал. — Теперь же самое главное. Как ты считаешь, что полезнее в смертельном бою — одно копье или тысяча стрел?

Если честно — ни то, ни другое. Копье — слишком своенравное оружие и предназначено только для сшибки в открытом пространстве. Например, в коридоре человек с копьем в руках будет обречен на скорую гибель. Со стрелами ситуация диаметрально противоположная: на улице ты с ними ничего не сделаешь, разве что метнешь парочку из-за угла, но вот в помещении… Пришлось отвечать как есть:

— Не знаю.

— Правильный ответ. — Главный чертильщик Империи посмотрел в мою сторону, и мы встретились взглядами. В его безумно старых глазах плескалось нечто такое, чему я до сих пор не мог найти определения. — Дай мне свою руку, Тим.

Немного помедлив, я все же протянул длань, и Сонмар необычайно ловко для своего возраста стиснул ее в крепком рукопожатии. Секунда — и меня будто пронзила та самая тысяча стрел. Отдернув руку, я уставился на сложный магический круг у себя на ладони. Количество символов было столь велико, что они у меня просто сливались в одно пятно. Не стоит забывать про различные геометрические фигуры и прочие атрибуты чертильного искусства.

— Что за…

— Чтобы научиться управлять силой, нужны тяжкие испытания и упражнения, но чтобы обучиться слабости, нужно стать еще слабее. Эта метка ограничит твой и без того скудный резерв примерно в пять раз.

— Да я даже круг активировать не смогу!

— Магия — это не клинок, мой новый ученик, магия — это река, вечно текущая и извивающаяся под влиянием земли. Земля — это твердь, меняющаяся под влиянием воздушных потоков. Ветра — это жизнь, которой управляет вода и огонь. А жизнь — это все и ничего вкупе со смертью. Пока ты это не поймешь и не сможешь применять данное знание, тебе и активация не понадобится.

— Но как же я сумею применить знание, если не могу магичить? — все не сдавался я.

Сонмар посмотрел на меня с жалостью. Обычно так человек смотрит на несмышленого ребенка, который что-то отчаянно пытается ему доказать.

— Вот я и говорю — ты еще ничего не понял.

На этом наш разговор был закончен. Мне выдали пропуск, и внезапно появившийся дворецкий сопроводил меня на улицу. Захлопнулись стальные ворота. Я остался в полном одиночестве, кутаясь в обноски и спасаясь от поднявшегося ветра. В кармане еще лежало несколько медных монеток. Я решил, что не стану студить свои кости на этой погодке, а лучше найму кеб.

Снова деньги перекочевали в лапу извозчика, и мы покатили в сторону Академии. За окном мелькали люди, обгоняемые одинокими всадниками или богато крашенными каретами. М-да… Называется, поступил в Академию. Взрывы какие-то, больницы, сумасшедшие наставники, Колдунья, чудной сосед с ненормальной семейкой и леди, всем сердцем желающая мне самых страшных пыток. Что-то мне подсказывает, что на войне было спокойнее. Там я хотя бы знал, кто враг, а кто свой. Здесь же сам демон рога сломит. Ничего не разбирая, я просто бреду, гонимый непреодолимой силой обстоятельств. И видят боги, мне такая ситуация не по душе, ведь спину все еще тяготит невыплаченный долг.

Глава 4

Нет времени на время

Поставив точку в очередном переводе, я потянулся, закинул ноги на стол и взял кружку с чаем. За окном творилось нечто невероятное. Сегодня метель не просто бушевала, она ярилась, подобно горному великану, которому ударили по самому драгоценному, то есть отнюдь не по голове. Штормовой ветер, поднимая целые сугробы в воздух, стучал в окна и выламывал козырьки крылец. Но обывателей это, казалось, нисколько не беспокоило. Кутаясь в крепкие тулупы, шубы или полушубки, у кого на что денег хватало, разумные все так же ходили по улицам, вернее, по тем узким дорожкам, в которые превратились некогда широкие проспекты. Порой в самых неудачных местах высота сугробов достигала полутора метров, и не отличавшиеся могучим ростом гномы превращались в комичные холмики, плывущие по бесконечной белой реке. Прошло уже четыре месяца с тех пор, как я начал работать в банке «Гастон и сыновья». Учитель, как и обещал, похлопотал в тот же день, но вечером в нашей с Диргом комнате объявился вовсе не человек, а самый натуральный гном. Самое удивительное — это был не абы кто, а управляющий местным отделением. Мы имели весьма занимательную беседу, итогом которой стали несколько пустых бутылок и подписанный контракт. Не то чтобы я превратился в заправского алкоголика, но гнома без градуса не понять.