Дом чтецов (СИ) - Тарашкевич Дарья Николаевна - Страница 16

  Рядом с ней сидела девочка лет шести, она держала в руках воздушный шарик, скрученный в какую-то непонятную зверушку, и светилась от счастья. Губы Кати непроизвольно растянулись в улыбке. Со стороны могло показаться, что это была ответная улыбка ребёнку, на самом же деле лицо девушки перекосило в счастливой гримасе, она не контролировала свои рефлексы.

  Катя попыталась расслабить лицо и отогнать от себя это неконтролируемое счастье. Но вместо этого она расхохоталась. Раскатисто и громко, она не смеялась так никогда в жизни, пожалуй, по той причине, что никогда не испытывала подобного счастья, что испытывает сидящая рядом с ней девочка.

  Катя буквально задохнулась от ужаса. Что с ней происходит? Да, она всегда легко угадывала эмоции чужих людей. Но она делала это по собственному желанию, и они никогда не влияли на неё так сильно. Девушка вдруг вспомнила встречу с Антоном из Дома Ветра. Его ненависть передалась ей, она начала душить её, почти так же, как сейчас её душит счастье сидящей рядом шестилетней девочки.

  Катя непроизвольно дернулась ближе к окну, отодвинув при этом ногу, которой касалась нога ребёнка. Эмоции сразу же схлынули.

  Катя перевела дыхания. Из-за приступа беспричинного хохота на неё оглядывались люди. Девушке стало не по себе. Ей надо было срочно выбраться на свежий воздух. До школы оставалось несколько остановок, но Катя уже встала со своего сидения и начала пробираться к выходу.

  Людей было настолько много, что она то и дело задевала кого-то то плечом, то бедром. При каждом таком касании на неё накатывали чужие эмоции. Вот она на миг задела женщину среднего возраста, держащуюся о поручень рядом с сидением, и почти в ту же секунду на неё накатила волна бешеной обиды. Катя не понимала причин, по которым женщина находилась в таком состоянии, но сердце её сжалось, к горлу подступил комок, а к глазам подступили слёзы. Ей было настолько обидно из-за какой-то несправедливости, что Катя буквально силой заставила себя не расплакаться. В следующее мгновенье она уже проталкивалась через стайку неряшливых студентов. Тут сжавшееся от обиды сердце заколотилось с бешеной скоростью, кровь прилила к щекам, руки задрожали мелкой дрожью. Один из парней рассказывал скабрезную историю, отчего молодёжью, а значит и Катей, овладело лёгкое возбуждение. Автобус начал тормозить, девушка была почти у выхода. Столько тел в куртках и плащах, столько бешеных эмоций! Девушка задыхалась. Противоположные эмоции менялись так быстро, она не успевала отойти от одной, как одновременно с ней уже вспыхивала другая. Обида, вожделение, страх, волнение, радость, ненависть, любовь, зависть, а затем опять обида. Девушка даже не пыталась справиться со шквалом этих эмоций, это было бесполезно.

  Лишь оказавшись на чистом воздухе, она смогла свободно вздохнуть. Катя помотала головой. У неё было множество фобий и странностей: боязнь закрытых помещений, необщительность, замкнутость. Они доставляли дискомфорт, но девушка могла с ними жить. Но как жить с тем, что она не могла дотронуться до человека, чтобы не согнуться пополам от его эмоций, Катя не представляла.

  Она обхватила себя руками и направилась к школе. Идти до школы было ещё пару километров, но девушка не видела другого выхода. Она не могла ехать на общественном транспорте, возвращаться домой тоже не имело смысла: до него было намного дальше, чем до школы.

  Девушка не могла понять, что происходит. Ещё недавно её насильно пытались заставить почувствовать чужие эмоции, она сопротивлялась и победила. Не это ли так удивило тех людей в кафе? То, что она смогла сопротивляться. А теперь что? Теперь она оказалась бессильна перед любым обычным человеком.

  С каждым днём девушка думала, что хуже быть уже не может. И каждый день ошибалась. Встреча той тройки в кафе теперь казалась ей самым безобидным происшествием за последнюю неделю.

  Если бы не соседка, позвонившая в дверь узнать, работает ли у них в квартире телевизор, девушка вероятнее всего лежала бы сейчас в бессознательном состоянии от недоедания. Увидев состояние Кати, женщина принесла ей кое-какие продукты: хлеб, яйца, крупы. Как ни странно, девушка довольно легко уговорила женщину не звонить в поликлинику. В первые мгновения соседка порывалась так и сделать, но Катя не хотела этого и её нехотение передалось и женщине.

  Теперь девушка понимала, что ещё неделю назад не смогла бы проделать ничего подобного. Каким-то образом её странное умение чувствовать и влиять на чужое настроение начало усиливаться. И чем сильнее оно становилось, тем хуже становилось в итоге девушке.

  Пошёл дождь, идти оставалось совсем немного. Она ускорила шаг и вскоре увидела облупившийся фасад школьного здания. Катя колебалась. Только сейчас она поняла, что заставило её встать с постели. Не школа манила её придти сюда. Она рвалась в яблоневый сад.

  Дождевые капли затекали за шиворот, но девушка даже не надела капюшон байки. Она прошла через ограду и зашагала по грязной пожухлой листве. С каждым днём осень чувствовалась всё сильнее, и листьев на деревьях оставалось всё меньше. Они мятой грудой перемешивались с гниющими за земле яблоками. Девушка закрыла глаза и попыталась расслабиться. Это место успокаивало. Умиротворение и благодать шли от самой земли, от деревьев и зарослей. Они проходили прямо через девушку, даря покой. Катя в который раз подумала, что нужно обязательно прочесть биографию помещика и его семьи, жившей на этой земле. Она слышала беззаботный детский смех, шуршание длинного платья, касающегося земли, стук ударяющихся о землю спелых яблок. Девушка открыла глаза. Сад как всегда успокоил её. Но не решил её проблем. Уже который день подряд Катя не знала что делать, как жить дальше.

  Просидев под старой яблоней несколько часов и окончательно замёрзнув, девушка поднялась с земли. Она не хотела идти в школу, а идти пешком домой...Это могло занять не один час. На Катю накатила какая-то странная апатия. Она медленно обогнула сад по кругу и вышла через ограду на улицу.

  - Занятное место, не правда ли?- раздался неподалёку мужской голос.

  Девушка обернулась. Около ограды стоял мужчина из кафе. Тот самый, что смотрел на неё своими холодными глазами, представившийся Артёмом. Он стоял, засунув руки в карманы расстёгнутого пальто, и внимательно смотрел на сад. Медленно оглядывал поникшие деревья, вдыхал сырой земляной воздух.

  Начинало смеркаться. Катя переступила с ноги на ногу. В прошлую их встречу она бросилась бежать. Её душила паника и страх. За прошедшую неделю, однако, эти два чувства настолько ей приелись, что она была неспособна на их воспроизведение. Поэтому она стояла и смотрела, как мужчина изучает яблоневые деревья.

  - Чертовски давно не видел настолько сильного ментального взаимодействия людей с какой-либо местностью,- проговорил мужчина, а затем повернул голову к девушке и спросил,- Не знаешь, кто жил на этом месте до того, как тут построили школу?

  Катя неопределённо пожала плечами. Он тоже чувствовал это. Чувствовал одушевлённость сада. Она всё-таки не была сумасшедшей. Девушка подняла глаза на мужчину. Лицо его было так же безэмоционально, как и в прошлую их встречу, а взгляд был таким же холодным и оценивающим. Он выглядел так же дорого и не к месту на школьном дворе, как и во второсортном кафе под названием 'Браслет'. И говорил он тем же мягким тоном, словно с непослушным ребёнком, из которого ещё может выйти толк. И, как и в кафе, Катю не покидало ощущение, что её поведение его забавляет. Было лишь одно отличие между их встречами: на этот раз Катя не хотела бежать.

  - Всегда придерживался мнения, что не стоит заставлять людей делать что-то для их собственного блага против воли. Рано или поздно они сами дойдут до этого. И только посмотрите, прошла всего неделя, а паники нет, - произнёс Артём, а затем улыбнулся,- Видимо, кое-кто пришёл к выводу, что мы не самое страшное, что может встретиться девушке тёмной ночью.

  Он был абсолютно прав в своей логической цепочке, и Кате это не понравилось. Он отпустил её тогда в кафе, зная, что настанет день, когда она сама придёт просить о помощи. Девушка сглотнула. Только теперь говорил об этом так, словно всё шло исключительно по его замыслу и расчёту. Но не мог же он подослать Антона в школу? Ведь последний сказал, что они не заодно, что они из разных Домов или что-то вроде этого. И не мог Артём предугадать поведение её мачехи...или мог? Мысли девушки опять начали путаться. Ей всё ещё нужна была помощь. Вот, что важно в данный момент. Только вот было ли его предложение всё ещё актуально?