А с Алёшкой мы друзья - Мамлин Геннадий Семенович - Страница 31

— Эти? — удивился Басов.

— Они.

— Ну и чудесно! — обрадовался он, схватил нас за руки и потащил в сторону леса. — Поймал! Валентина Степановна, поймал! Потом он остановился, приблизил ко мне своё лицо и пробормотал:

— Удивительное сходство! Удивительное!

Навстречу нам бежала старшая вожатая. За руку она вела Маринку. Маринка обрадовалась и закричала:

— Ты, Алёша, мне спасибо скажи! Это я весь лагерь на ноги подняла.

А Валентина Степановна заглянула нам в лица, убедилась, что это мы, и сказала:

— Завтра же домой. Категорически! Завтра же! В Москву!..

Но домой нас не отправили.

Утром на линейке нам объявили благодарность.

И не одну, а сразу две. Директор леспромхоза прислал телеграмму, а Марфа Семёновна приехала сама. Она предложила всему лагерю помочь колхозу в уборке урожая, и все согласились.

Телеграмму мне Валентина Степановна отдала, и я решил, что дома я её, будто почётную грамоту, к стенке прибью. В телеграмме директор благодарил меня и Алёшу Петухова, и я удивился, откуда он узнал Алёшину фамилию. Про свою я не удивился: её со сцены объявляли, когда я на аккордеоне играл, а Алёшину фамилию никто не объявлял. Я спросил об этом у Валентины Степановны, а она хитро прищурилась и сказала:

— Если ты, Корзинкин, дашь мне слово никому об этом не говорить, я отвечу на твой вопрос.

Я, конечно, дал честное слово, и тогда Валентина Степановна наклонилась к самому моему уху:

— Был там на вечере один человек, который с тебя и Алёши глаз не спускал. Как ты думаешь, кто?

— Ясно, кто, — сказал я, — Митька Рыжков или Костя. Кто же ещё?

— Нет, Корзинкин. Ходил этот человек по сцене в белом платье и говорил он вот так: «Она протянула вперёд руку и гордо откинула голову назад: «И ты, червь будешь приказывать?.. А если на твоё приказание ответят презрительным смехом?»

— Амалия! — воскликнул я. — Теперь я догадался, что это были вы. Я и тогда всё время сидел и думал: до чего же мне этот голос знаком!

Валентина Степановна приложила палец к губам и оглянулась.

— И, значит, в фанерной будке у реки репетировали тогда тоже вы? — зашептал я. — Неужели вы за два дня такую огромную роль выучили наизусть?

— Ну что ты! — ответила Валентина Степановна. — Я ведь и всю первую смену в этом лагере жила. Только помни уговор: об этом никому.

— Но почему? Знаете, как ребята обрадуются, когда узнают, что…

— Что их старшей, пионервожатой, — строго перебила меня Валентина Степановна, — два отъявленных разбойника признаются в любви? Нет, Корзинкин, в пионерской работе главное — это авторитет среди ребят.

И она направилась к трём девочкам, которые шли по аллее, обнявшись, и, пели песню. Сейчас по расписанию был не хоркружок а спортивные игры. А Валентина Степановна не любила беспорядка.

Потом ко мне подошла Вера и спросила, как там Алёшина нога. Я сказал, что это обыкновенный вывих и после обеда ему разрешат встать. Тогда Вера достала из кармана записку, которую ей передали братья Рыжковы, и, покраснев, спросила, правда ли, что написал её мой друг. Тогда я тоже покраснел от удовольствия, что она назвала Алёшу моим другом. Я не стал врать ей. Я сказал, что это написал Алёша, но не надо написанному верить. Это братья Рыжковы заставили его проявить героизм и написать ей такую записку. Такое уж тогда вышло печальное стечение обстоятельств для нас.

Вера вздохнула, разорвала записку и медленно пошла к столовой. И тут у меня мелькнула мысль, что Алёша написал в записке правду. Я вспомнил, какими глазами он смотрел на эту рыжую Верку и как он испугался, когда она вечером убежала в лес. Ну, конечно же, Алёша написал правду. Но я не побежал за Верой, чтобы сказать ей об этом. Не годится третьему вмешиваться в такие дела. Он, конечно, пускай рассуждает по-своему, а я девчонок всё равно не люблю. Пускай разбираются сами.

В это утро братья Рыжковы играли в регулирование уличного движения. Костя держал в руке палку, называл её жезлом и делал вид, что стоит на оживлённом перекрёстке. А Митя крутил воображаемый руль, дудел и ехал туда, куда ему указывала Костина палка. Но, увидев меня, они позабыли о своей игре, подбежали ко мне и стали наперебой говорить мне про то, как это здорово, что я за эти три дня так неожиданно для них переменился. Они хвалили меня и за леспромхоз и за работу в саду. И ещё они сказали, что это гениальная мысль — пойти всем лагерем работать в колхоз. Если б не я, сказали они, такая мысль бы и в голову не пришла никому. Мне было очень приятно слушать это, но я остановил их красноречие и сказал:

— Что вы тут разорались оба: «Молодец да молодец!» Когда преувеличивают, мне противно, слушать не могу. Если хотите знать, я тут и вовсе ни при чём.

— Рассказывай! Кто же тогда тут при чём?

— Ясно, кто, с гордостью сказал я, — мой лучший друг Алёша Петухов!

ОБ АВТОРЕ

Юные читатели!

Вы не раз, наверное, слушали по радио, па телевидению, читали в газетах, журналах, книгах весёлые, наполненные мягким юмором стихи автора этой книги Геннадия Семёновича Мамлина.

В детскую литературу Геннадий Семёнович пришёл в 1956 году с книгой «Никита Снегирёв». Затем вышли его книги «Лекарство от лени» и «О дяде Романе».

Повесть «А с Алёшкой мы друзья» — первая книга, написанная Геннадием. Семёновичем Мамлиным в прозе. Как вы уже убедились, прочитав эту книгу, и в ней, так же как и в своих стихах, писатель рассказывает о ваших сверстниках — двенадцати- четырнадцатилетних ребятах, о том, как они учатся, живут в пионерских лагерях, дружат, ссорятся, какие приключения порой переживают. Словом, все ваши ребячьи радости и горести близки сердцу писателя. И, высмеивая порой в своих произведениях недостатки ребят, писатель хочет одного — чтобы ребята от них избавились и выросли замечательными людьми, достойными своей великой Родины.