Резец небесный - Ле Гуин Урсула Кребер - Страница 34

– Не совсем так… – Орр только начал отвечать, как за окном ахнуло, и на сей раз по-настоящему. Здание подпрыгнуло, все в нем задребезжало, затрещало, стойки с электронной начинкой отвесили низкий поклон длинному ряду пустых коек, кофе брызнул из чашек. – Это что, вулкан или снова бомбят? – спокойно поинтересовался Орр.

Невольно присев от страха, Хабер заметил, что на Орра жуткий удар должного впечатления не произвел. Его реакции показались доктору явно аномальными. Еще в пятницу этот заморыш убивался по ничтожному моральному поводу, буквально расклеился от чувства вины, а сегодня, в среду, среди настоящего армагеддона сохраняет полнейшее хладнокровие, точно напрочь лишенный инстинкта самосохранения. У здорового человека такого просто быть не может! Если уж трясется он, Хабер, должен трястись и Орр. Сопляк просто искусно маскирует свой страх. Или же он возомнил, неожиданно мелькнула мысль, что раз уж вторжение привиделось ему во сне, то и фактически оно лишь сон, игра воображения?

А вдруг это действительно так?

Тогда чей же это сон?

– Лучше бы нам побыстрее вернуться назад, в мой кабинет, – бросил Хабер, нетерпеливо поднимаясь из-за стола. Затянувшийся страх излился вспышкой раздражения. – Что еще за шлюшку вы приволокли с собой?

– Это мисс Лелаш, – ответил Орр рассеянно. – Адвокат. Вы не узнали? Она была здесь в пятницу.

– Как вас угораздило оказаться с ней вместе?

– Она так же, как и вы, разыскивала меня и сама приехала в заповедник.

– Ладно, сейчас не до того, разберемся позже, – резко бросил Хабер. Следовало спешить, пока еще оставался шанс выбраться из этого дерьмового агонизирующего континуума.

Едва они успели открыть дверь в кабинет, как огромное оконное двойное стекло лопнуло с оглушительным пением и ужасающим чмоканьем; обоих от порога швырнуло вперед, точно к жерлу гигантского пылесоса. Все вокруг обернулось белым – все. Оба врезались в стену.

И мир постигла немота.

Когда Хабер снова оказался в состоянии что-либо видеть, он, цепляясь за стол, поднялся на ватные ноги. Орр уже успел склониться над кушеткой, успокаивая ошеломленную женщину. В комнате резко похолодало, промозглый весенний воздух мигом принес в разбитые окна запахи горящего леса, паленой изоляции, озона, серы и смерти.

– Не следует ли нам перебраться куда-нибудь в подвал, как вы считаете?

– вдруг объявила дрожащая мисс Лелаш неожиданно рассудительным тоном.

– Перебирайтесь, – буркнул Хабер. – Никто вас не держит. А мы еще немного задержимся.

– Здесь?!

– Здесь Аугментор! Его ведь не засунешь под мышку, как портативный телик. Спускайтесь в подвал, мы присоединимся к вам, как только сможем.

– Вы хотите провести сеанс прямо сейчас? – изумилась женщина, и как бы в ответ ей кроны у самого подножия холма вздулись огромным янтарным чирьем и затянулись густой пеленой. Представлению, которое устраивал для людей вулкан, явно мешали более близкие аттракционы, и обиженный исполин дал знать о своем недовольстве легким потряхиванием окрестностей.

– Вы чертовски правы! Именно сейчас! Уходите же, живо! Убирайтесь в свой чертов подвал, мне нужна кушетка! Ложитесь, Джордж… Послушайте, вы, как вас там, внизу возле дворницкой есть дверь с надписью «Аварийный генератор». Войдете туда, отыщете рубильник! Держите руку на нем, и как только погаснет свет – врубайте! И жмите крепко, он тугой. Вперед!

Хитер ушла. Все еще дрожа, она вместе с тем чему-то странно улыбалась, а проходя мимо Орра, коснулась его руки:

– Приятных сновидений, Джордж!

– Не тревожься, – улыбнулся в ответ Джордж. – Все будет в полном порядке.

– Заткнитесь, вы, оба! – рявкнул Хабер. Он уже включил гипнозапись, но за грохотом разрывов и ревом лесного пожарища сам не услышал ни слова. – Закрыть глаза! – скомандовал доктор и, прижав ручищу к кадыку пациента, повернул регулятор звука на максимум. – РАССЛАБЛЯЕТЕСЬ, – произнес его собственный, чудовищно усиленный голос. – ЧУВСТВУЕТЕ ПРИЯТНОЕ ТЕПЛО И ТОМЛЕНИЕ… ЛЕГКОСТЬ… ПОГРУЖАЕТЕСЬ… – Здание подпрыгнуло, точно резвящийся барашек, и удивленно осело на место. Из грязновато-алого слепящего блеска за оконным проемом вынырнуло нечто – огромный обтекаемый объект, передвигающийся замысловатыми рывками. И, похоже, курсом прямо на них. – Вот дерьмо, придется смываться! – перекричал Хабер свой собственный усиленный голос и обнаружил, что Орр уже в трансе. Рванув шнур магнитофона, доктор склонился над ухом пациента. – Останови вторжение! – заорал он. – Мир, мир, пусть приснится, что мы со всеми в мире! А сейчас

– спать! Антверпен!

Времени, чтобы следить за экраном энцефалографа, уже не оставалось. Гигантское серебристое яйцо зависло прямо за окном, и его тупое рыло, подкрашенное заревом догорающего города, в упор уставилось на Хабера. Чувствуя ужасающую слабость и полную беззащитность, Хабер скорчился подле кушетки, инстинктивно пытаясь рукой, хрупкой человечьей плотью, прикрыть самое дорогое – любимый Аугментор. Оглянулся через плечо – ОНО приближалось. Маслянисто поблескивающее жуткое рыло сунулось в окно, раздался жуткий хруст и скрежет раздавленной металлической рамы, брызнула бетонная крошка; Хабер обреченно всхрапнул, но гибельный свой пост между пришельцами и Аугментором так и не оставил.

Замерев в размозженном окне, рыло выпустило тонкое щупальце, закачавшееся в воздухе как бы в поисках жертвы. Кончик щупальца, вздыбившись коброй, потыкался в разные стороны и потянулся к Хаберу. Футах в десяти замер, как бы принюхиваясь, и вдруг втянулся назад со свистом плотницкой рулетки. Инопланетный корабль оглушительно загудел и, кроша остатки проема и ошметки рамы, ввернулся вовнутрь. Плавно коснулся рылом пола. Из разверзшейся сбоку дыры возникло НЕЧТО.

Гигантская черепаха, отметил Хабер остатками оцепеневшего рассудка. Но затем сообразил, что облик стоящей на задних лапах гигантской морской черепахи существу придает костюм – бронированный скафандр темно-зеленого цвета.

ОНО застыло возле письменного стола. Затем медленно, очень плавно воздело левую верхнюю конечность, направляя на доктора металлическое дуло.

В глаза Хаберу заглянула костлявая.

Плоский безжизненный голос донесся вдруг откуда-то из-под локтя существа, из-под сгиба той же левой конечности:

– Да не желать сотворить другим того чего не желать сотворить тебе самому.

У Хабера екнуло сердце.

Тяжелая металлическая десница зашевелилась снова.

– Мы прибыть к вам самые мирные исключительно намерения, – поведал локоть на той же единственной механической ноте. – Пожалуйста известить остальные мы не замыслить ничего дурное. Мы не есть вооружены. Необоснованный страх вызвать среди вас великое саморазрушение и самоистребление. Пожалуйста остановить уничтожение себя и остальное. Мы не есть вооружены. Мы представлять дружественная мирная раса.

– Я не… Я не м-м-могу отдавать п-п-приказы воздушным силам… – От волнения Хабер начал заикаться.

– Индивидуальные лица в летающие суда постоянно вести переговоры, – откликнулся локтевой сгиб существа. – Есть это военные приготовления.

Порядок слов подсказал Хаберу, что к нему, возможно, обратились с вопросом.

– Нет, – ответил он, – что вы, ничего подобного…

– Пожалуйста тогда простить непреднамеренное вторжение. – Огромный бронированный силуэт мягко шевельнулся, как бы в сомнении. – Что есть это устройство? – поинтересовалось существо, указывая сгибом правого локтя на провода, ведущие от спящего Орра к приборам.

– Простой электроэнцефалограф, такой аппарат, записывает на пленку электрическую активность мозга…

– Достойный, – заметил пришелец, делая шаг к спящему и как бы приглядываясь. – Эта индивидуальная личность есть йах'хлу. Аппарат записать это возможно. Может все личности ваша раса есть йах'хлу?

– Не понимаю… мне не знаком термин, не могли бы вы объяснить?..

Скафандр зажужжал, левый локоть поднялся к голове (она в точности как у черепахи едва выступала над покатыми плечами огромного панциря), и механический голос произнес: