Ловушка для волшебников - Джонс Диана Уинн - Страница 17

Наконец молодая особа подвела всю компанию к двери, на которой золотыми буквами значилось «Дж. С. Уайт, управляющий», негромко постучала в дверь, и изнутри ответили: «Входите!» Молодая особа распахнула дверь и жестом пригласила посетителей внутрь.

Они очутились в чистеньком и светлом современном кабинете, застеленном ярким оранжево-красным ковром. Дж. С. Уайт собственной персоной внушительно и солидно восседал за столом, облаченный во внушительный и солидный полосатый костюм. Седина Дж. С. Уайта отливала сталью. Когда посетители вошли, управляющий беседовал с каким-то клиентом, молодым человеком в комбинезоне, — тот выглядел здесь еще чужероднее, чем Говард и компания. Дж. С. Уайт явно пытался всеми способами выдворить посетителя. Он произнес тоном, не терпящим возражений: «Вот и все, что мы можем сделать с учетом спада», — встал и, направляясь навстречу папе, попутно отдал молодому человеку пачку бумаг.

— Доброе утро, мистер Сайкс! — сказал управляющий, да так почтительно, будто тот был самой важной персоной в банке.

Пока папа жал управляющему руку, молодой человек небрежно швырнул бумаги на стол и сказал:

— Лучше я заберу их всех, чтобы они вам не мешали, Джей-Си. Похоже, мистер Сайкс привел все свое семейство.

Папа удивленно посмотрел на обладателя комбинезона, а мистер Уайт очень вежливо произнес:

— Мистер Сайкс, будьте так любезны пройти с мистером Арчером.

— О, — выдавил папа, — да, конечно.

Молодой человек в комбинезоне с любопытством глянул на папу и компанию через плечо и повел их к другой двери, ведущей из кабинета. Отворилась она с трудом, и посетители увидели, что дверь массивная, не меньше фута толщиной. «Наверняка за этой дверью сейф!» — подумал Говард.

Когда они очутились в соседнем помещении за таинственной дверью, его догадка подтвердилась. Стены здесь состояли сплошь из одинаковых ячеек, и лишь посередке оставался узкий проход. Молодой человек вел посетителей за собой, а Говард на ходу заглядывал в ячейки. В одних были черные чемоданчики, явно с деньгами, в других — кожаные футляры для драгоценностей, и еще — великое множество таинственного и важного вида конвертов, целые пачки и связки. Некоторые ячейки в нижних рядах были снабжены дверцами, возможно, за ними хранились деньги. Рассмотреть все толком Говарду не удалось, потому что Арчер провел их через хранилище к другой двери, не только толстой, но и низкой. Чтобы пройти в нее, всем, кроме Катастрофы, пришлось нагнуться. Эта дверь вывела их в гулкое и огромное, как авиационный ангар, помещение. Его ярко освещали электрические лампочки, свисающие с потолка.

Посетители остановились и стали озираться. Повсюду, куда хватало глаз, ангар заполняли ящики, коробки, неведомые приборы, механизмы, индикаторы, экраны, мониторы и дисплеи, циферблаты, датчики, провода, подсвеченные схемы, лампочки. Мигали огоньки, что-то пощелкивало. Вдалеке бесшумно работали какие-то механизмы — они катались по рельсам и развозили на себе еще больше приборов и экранов. Другие машины с мерным гудением сновали по металлическим штангам под потолком. Гнев Говарда растворился окончательно. Позабылись разбитая губа и расквашенный нос. Позабылось даже ненавистное папино пальто — впрочем, здесь оно, как ни странно, в глаза не бросалось. Говарда затопило изумление, жгучий интерес и острая, осязаемая зависть.

Один из механизмов ехал по металлической штанге под потолком, пока не остановился у них над головами. Потом он снизился, и оказалось, что это здоровенный ковш. Папа и Фифи нервно попятились: ярко-красное днище ковша нависло прямо над ними. Ковш спустился на уровень пола и замер, и тут все увидели, что изнутри он обит кремового цвета кожей, словно салон дорогого автомобиля. Арчер ловко вскарабкался внутрь и сел во вращающееся кремовое кресло перед экраном и пультом управления, усеянным рядами разноцветных кнопок.

— Забирайтесь смелее, — пригласил он. — И устраивайтесь поудобнее.

Говард и остальные забрались в ковш и расселись по мягким креслам — мест хватило на всех. Арчер нажал кнопку. Механизм загудел, и ковш поехал вверх и на середину просторной мастерской. Странно было так ехать: то ли летишь, то ли плывешь, вроде бы и уютно, а вроде бы и не по себе, и очень похоже на то, как если бы они поднимались в ковше экскаватора на строительной площадке.

Фифи нервничала сильнее прежнего. Катастрофа в полном восторге глазела через бортик ковша. Папа сложил руки на груди и прикидывался, будто подобные приключения ему не в новинку. Говард, который таращился по сторонам и вертелся не меньше, чем Катастрофа, внезапно заметил, что Громила с ними в мастерскую не пошел. Говард поднапрягся и вспомнил, что Громила вроде бы и в служебные помещения банка не заходил. Конечно, ведь главный тут Арчер.

Арчер развернул свое кресло, чтобы видеть пассажиров. Теперь и они рассмотрели его как следует. С Диллиан у него было мало общего: волосы темные, а не золотистые; глаза, правда, синие. Присмотревшись, Говард вдруг подумал: он в жизни не видел таких синих глаз — васильковые, да и только, и взгляд такой острый и пристальный, что Говарду опять стало завидно. Подобный взгляд может быть только у человека, который большую часть времени изучает инструменты и механизмы, а Говард именно об этом всю жизнь и мечтал.

— Зачем вы хотели меня видеть? — спросил Арчер у папы.

Говорил он необыкновенно четко и кратко, и Говард восхитился его тоном и собранностью.

— Я хочу выяснить, зачем вы в течение последних тринадцати лет заставляли меня писать по две тысячи слов каждый квартал, — ответил папа.

— Не знаю, — сказал Арчер. — Поскольку я ничего такого не делал.

Папа приоткрыл рот, но тут же захлопнул. Взъерошил волосы, помолчал, переваривая услышанное.

— Но насколько я понял, вы контролируете всю подачу энергии, — сказал он. — Разве не вы отключили мне восемь лет назад и электричество, и газ, когда я запоздал со сдачей слов?

— Я действительно окучиваю энергию, — сказал Арчер. — И знал тогда, что вам ее отключили. Однако сделал это не я.

— Но вы же не отрицаете, что подослали ко мне Громилу, когда последняя порция слов не дошла? — настойчиво спросил папа.

Арчер улыбнулся. У него получилась кривоватая усмешечка, очень обаятельная.

— Признаю, что явился он от меня. Да. Но я всего лишь хотел перехватить очередную порцию слов, чтобы выяснить, зачем они и что с ними делают. Я не желал, чтобы Диллиан меня хоть в чем-то опередила. Кроме той порции, я из ваших слов ничего не читал. И там была полная бессмыслица. Вы ведь и сами это знаете.

Все недоверчиво посмотрели на него. Арчер ответил папе и компании спокойным, прямым взглядом синих-пресиних глаз. Прямо-таки образчик честности. Арчер казался таким безобидным, что Катастрофа расхрабрилась и спросила:

— Тогда почему вы мешаете нам смотреть телевизор и суете туда надпись «Арчер смотрит на вас»?

— И почему вы натравили на нас шайку хулиганов и исписали своим именем всю улицу? — добавил Говард.

Из щели в панели управления перед Арчером полез, разворачиваясь, какой-то свиток, испещренный циферками. Арчер подхватил его и, просматривая, отозвался:

— Никаких хулиганов у меня в подчинении нет. Я никогда не малюю надписи на улицах. Мне вечно попадает за других. Простите, я вынужден отвлечься. — Он наклонился над решеткой в панели управления и сказал в нее: — Акции «Момпас» начинайте закупать немедленно, и как можно больше. А «Стиплз» можете продавать.

Катастрофа с интересом наблюдала за его действиями, а потом спросила:

— А вы в семье старший или младший?

— Я самый старший, — ответил Арчер. Он оторвал бумажный свиток, скомкал и сунул в другую щель на панели, и щель проглотила бумагу, зажужжав и вздохнув, словно пылесос. — И мне очень жаль, что так сложилось. А теперь…

— Я так и думала, что вы старший, — перебила Катастрофа.

— Почему? — удивился Арчер.

— Когда я что-нибудь натворю, влетает всегда Говарду, — ответила Катастрофа.