Тихая ночь - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 5

— Ой, мне так жаль, — сказала Рева, и по ее голосу казалось, что ей действительно страшно жаль. — Если бы ты позвонила на прошлой неделе! Все рабочие места уже разобраны.

Девушка поздравила себя с тем, что прекрасно умеет врать. Голос звучал так убедительно, что она сама себе поверила.

А-а-а, — разочарованно протянула Пэм. — Да, надо было позвонить раньше…

Мне очень жаль, — сочувственно повторила сестра. — Ужасно, Пэм. — Потом голос ее стал веселее. — Ну, ладно. Рада была тебя услышать. Нам нужно увидеться перед Рождеством. Передавай привет родителям.

И положила трубку с довольной улыбкой на лице. Что ж, вечер вполне удался.

Пэм Долби швырнула трубку с такой силой, что телефон упал со стола. Девушка нагнулась, чтобы поднять его, и застонала от негодования.

Врунья! — вслух воскликнула она, опустилась на кровать и со всей силы швырнула своего потрепанного плюшевого мишку об стену.

«Рано или поздно ты у меня за это поплатишься», — подумала Пэм с горечью. Однажды, в один прекрасный день, она найдет способ отомстить кузине.

Глава 3

Взрывной характер

Пэм сняла трубку, собираясь снова позвонить Реве и сказать ей все, что о ней думает. «Что я ей сделала? — спрашивала она себя, сидя на краю кровати и вертя в руках телефон. — Я всегда общалась с ней доброжелательно, никогда не говорила ей, как ее все ненавидят в школе».

Налетел порыв ветра, и оконные рамы заскрипели. Пэм поежилась и потянулась за носовым платком — у нее все еще был насморк. «Неудивительно, что зимой я почти всегда простужена, — с грустью подумала она. — Этот старый дом скоро вообще развалится». Батарея под окном работала вовсю, но без особого толку. Еще один порыв ветра, казалось, сотряс весь дом.

Она положила трубку. Какой смысл звонить, если кузина неуязвима. Пэм в жизни не удавалось поговорить с ней откровенно. Рева была слишком холодна, саркастична и высокомерна для откровенных бесед. Любила говорить только о тех вещах, которые ей принадлежат, об экзотических местах, где она занималась подводным плаванием, и мальчиках, которых она бросила. Пэм думала о том, что редко когда у двух столь близких родственниц бывает так мало общего. Затем наконец подняла медвежонка с пола, сдула с его головы пыль и положила на кровать. Девушка все еще отвратительно чувствовала себя после этого звонка. «Надо позвонить Фокси», — решила она.

Фокси был ее бойфрендом, всегда готовым выслушать любые жалобы и претензии подруги. Она знала, что это одно из лучших его качеств. Конечно, у парня было множество других положительных черт, и в чем-то он даже напоминал ей ее медвежонка. Пэм начала было набирать номер приятеля, но потом вспомнила, что тому нужно закончить какой-то реферат по социальным наукам. Что-то про бразильские джунгли, кажется.

Ну ладно, — сказала она вслух, кладя трубку.

«Нужно куда-нибудь пойти. Если я останусь дома и буду слушать этот ветер и думать о Реве и о том, что она не дала мне работу и что теперь у меня не будет ни пенни на Рождество, то сойду с ума! — размышляла Пэм. — Может быть, взять папину машину и немного покататься? Нет, это не отвлечет. Я так же буду думать в машине, и это разозлит еще больше».

Она набрала еще один номер — своего друга Микки Уэйкли. Микки с приятелем, Клэем Паркером, собирался в кафе-магазин «7-11» на улице Миссии.

— Я туда тоже приеду! — с радостью воскликнула Пэм.

Старый «Понтиак», который ее отец купил в комиссионке, сначала сопротивлялся, но с третьего раза завелся. Девушка некоторое время постояла, прогревая мотор, как учил отец, потом выехала со стоянки и направилась по улице Страха.

Была холодная и ясная ночь. На небе горели миллиарды звезд, а полная луна давала почти столько же света, сколько уличные фонари. Ветер завывал, как привидение, и Пэм затаила дыхание, проезжая мимо кладбища. Глупое суеверие, но она всякий раз это делала. Припарковавшись на маленькой стоянке у кафе, она сразу же увидела обоих парней сквозь стеклянную стену. Захлопнула дверь машины, обмотала горло шарфом и вошла внутрь.

Микки приветливо улыбнулся ей. Маленького роста и очень худой, с короткими светлыми волосами и голубыми глазами, он чем-то напоминал щенка. Веснушки, большие оттопыренные уши, попорченные зубы — может быть, от того количества конфет, которое съедал… Этот парень всегда всё ронял и попадал в дурацкие ситуации.

Клэй тоже был худой, но долговязый и сутулый. У него были каштановые волосы, зачесанные назад, загадочный шрам над правой бровью и серые, стальные, бегающие глаза. В нем было столько энергии, что, казалось, он сейчас взорвется.

Пэм очень тепло относилась к Микки. Они дружили с самого детства, и до недавнего времени он был всего лишь веселым, смешным парнем, с которым всегда легко общаться. Однако в последние месяцы Микки как-то утих, стал меньше шутить, и иногда казалось, что он мечтает о чем-то несбыточном. Его посещали приступы меланхолии. Клэй был другом Микки, и Пэм очень старалась хорошо относиться и к нему. Но у него была черта характера, которую она очень боялась — злоба.

Казалось, парень иногда не может контролировать себя. Он участвовал в нескольких школьных драках, а один раз был даже на неделю отстранен от занятий.

Эй! — крикнул Клэй девушке, набирая пакетики чипсов.

Микки тоже повернулся к ней.

Как дела, старина?

Он всех называл «старина», даже девушек.

Бывало и лучше, — ответила Пэм, доставая из кармана носовой платок. — Что вообще делается?

Я что-то батончиков «Натс» не вижу, — пожаловался Микки, обследуя лоток с кондитерскими изделиями.

«Натс»? Кто же сейчас ест «Натс»? — спросила Пэм.

Их, наверное, уже не выпускают, — вмешался Клэй, хрустя чипсами.

Что, правда? — Микки явно забеспокоился.

А «Милки-Вэй» из темного шоколада ты пробовал? — поинтересовалась Пэм.

Конечно.

Он их ест на завтрак, — подтвердил Клэй.

Слушай, старина, а что, «Натс» правда перестали делать? — Микки был сильно расстроен.

Напиши в компанию и спроси, — предложила Пэм, просматривая заголовки газет.

Да, — поддержал Клэй. — Напиши самому мистеру Натсу. «Уважаемый мистер Натс, я в отчаянии…»

Не думаю, что его зовут мистер Натс, — совершенно серьезно сказал Микки. Пэм и Клэй рассмеялись.

Девушка обернулась к прилавку и взглянула на продавца, плотного молодого парня с длинными вьющимися волосами до плеч и маленькими усиками. Тот смотрел на них с подозрением.

За нами наблюдают, — сказала она друзьям.

Пошли отсюда, — предложил Клэй, проследив за ее взглядом.

Микки набрал еще несколько шоколадных батончиков, а Клэй взял двухлитровую бутылку кока-колы, чтобы запивать свои чипсы. Пэм пошла за ними к продавцу. Ребята положили покупки на прилавок, но кассир, неодобрительно глядя на Клэя маленькими черными глазами, произнес:

А теперь все остальное.

— Что?

Все остальное, — повторил тот загадочно, протягивая пухлую руку.

О чем это вы? — спросил Микки.

Выверните карманы, пожалуйста, — тихо сказал кассир.

Микки разинул рот. Клэй не пошевелился, но Пэм увидела, что он страшно покраснел.

У них в карманах ничего нет, — вступилась девушка.

Продавец не обратил на ее слова никакого внимания. Он не сводил взгляда с ребят и устало повторил:

Выверните карманы.

Хотите посмотреть на мои перчатки? — осведомился Клэй, делая вид, что смущен. — У меня в карманах только перчатки.

Выверните карманы! — снова сказал кассир.

Вот чудак-человек, — произнес Клэй, поворачиваясь к Микки.

Чудак? Что ты имеешь в виду?

Ты когда-нибудь видел свинью с усами? — продолжал парень. Оба друга рассмеялись, но кассир даже не пошевелился.

Поверьте им, они ничего не украли, — резко сказала Пэм. — У них в карманах ничего нет.

Пробейте то, что мы взяли. — Клэй навалился на прилавок и сузил глаза.

Только после того, как вы вывернете карманы, — настаивал продавец. — Давайте, а то позову полицию. Я не намерен терпеть кражи.