Пустыня смерти - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф - Страница 1

Часть I

1

Из мутных вод Рио-Гранде выходила на берег, волоча за хвост большую каймановую черепаху, голая, в чем мать родила, Матильда Джейн Робертс, известная по всему Южному Техасу под прозвищем Крутая Рейнджерша. Ростом Матильда вымахала ничуть не меньше дикой мексиканской кобылы, которую вот уже битый час безуспешно пытались оседлать Гас Маккрае и Вудроу Калл. Вудроу придерживал мустанга за уши, пока Гас набрасывал на узкий круп седло, но бросал он как-то вяло и неловко. Калл глянул на реку и, увидев Крутую Рейнджершу во всей ее великолепной наготе, вмиг сообразил, в чем тут дело: на молоденького Гаса нашло помрачение — вид голой мясистой блудницы, весом фунтов под двести,[1] да еще ухватившей за хвост здоровенную каймановую черепаху, целиком и полностью захватил его внимание, впрочем, как и всех остальных рейнджеров их отряда.

— Вудроу, ты только глянь, — не удержался Гас, — Матти волочит эту старую черепашищу словно какую-то корзинку с дерьмом.

— Недосуг мне по сторонам глазеть, — буркнул Калл. — Только отпусти на миг этой лошади уши, она тут же лягнет меня.

Кобыла, хоть и была ростом не слишком велика, уже успела проявить свой норов, недвусмысленно показав всем, что готова в любой момент брыкаться и кусаться. Калл отлично понимал, что стоит ему лишь немного ослабить хватку, как она пребольно ударит его копытом или укусит, а может исхитриться проделать одновременно и то и другое.

В нескольких ярдах от двух молодых рейнджеров, пытавшихся оседлать мустанга, сидел, опираясь на седло, Верзила Билл Колеман и тоже не без трепета наблюдал за приближавшейся к берегу Матильдой. Хотя после скудного завтрака не прошло и часа, он уже успел надраться. Верзиле Биллу, пребывавшему под изрядной «мухой», почудилось, что Крутая Рейнджерша направляется прямо к нему, чтобы учинить какую-то каверзу. Кто ее знает: может, она задумала использовать эту здоровенную черепаху как некое оружие, а может, ему так только померещилось. Матильда Робертс камня за пазухой никогда не держит, а свои обиды и недовольство выкладывает сразу же. Билл безвылазно ходил в должниках — из-за безудержного мотовства и вечных досадных промахов в карточных играх. Вот и теперь у него за душой не было и ломаного цента, и он наверняка знал, что в его карманах вряд ли окажется завалявшаяся монетка не только в ближайшие дни, но даже и недели. И если Матильде, от которой всего можно ожидать, взбрело бы в голову выколачивать из него старый должок, то единственное, что он мог предпринять, — бежать от нее куда подальше. Но Верзила Билл в его состоянии удирать был просто не в силах, да и некуда бежать — поблизости ни единого укромного местечка.

Рейнджеры разбили бивак на берегу Рио-Гранде немного западнее солончаков, вблизи устья реки Пекос. До ближайших поселений не менее трехсот миль, а местность вокруг была довольно суровая и мало живописная.

— Когда все же нам деньги станут выдавать, майор? — спросил Верзила Билл командира отряда рейнджеров майора Рэнделла Шевалье. — Похоже, эта девка готовится шибануть меня вон той черепахой, — добавил он, надеясь, что майор Шевалье в случае необходимости замолвит за него словечко.

Билл знал, что военные не подпускали шлюх к своему лагерю ближе чем на сотню футов, даже если те и не держали в руках каймановых черепах.

Майор Шевалье когда-то проучился в военном училище Уэст-Пойнт всего три недели и благополучно удрал оттуда, ибо нудные классные занятия осточертели ему, а суровую воинскую дисциплину он на дух не переносил. Тем не менее это обстоятельство ничуть не помешало ему произвести самого себя в чин майора после жестоких драчек в Балтиморе, в результате которых он убедился, что жизнь на «гражданке» загоняет человека в такие узкие рамки законов, что на них лучше всего плюнуть и растереть. Поэтому Рэнделл Шевалье сел на парусник и благополучно доплыл на нем до Галвестона, а высадившись в этом запыленном и сыром портовом городишке, объявил себя майором и с тех самых пор так и оставался в этом почетном звании.

В данный момент весь личный состав его отряда, за исключением двух самых молодых рейнджеров, возившихся с мустангом, еще не протрезвел, поскольку накануне совершил опрометчивую вылазку на мексиканскую территорию. От безделья и скуки рейнджеры перешли вброд Рио-Гранде и вскоре захватили на чужом берегу, на свою же беду, запряженную ослами повозку. В ней оказалось несколько бушелей маиса и пара большущих кувшинов мескаля такой крепости, что многие из бойцов сразу же стали небоеспособны. Уже несколько месяцев ни у кого из них не было во рту ни капли спиртного, поэтому они лакали мескаль словно простую воду. По правде говоря, он оказался гораздо вкуснее воды, которую приходилось пить с тех пор, как они форсировали Пекос.

Но мескаль, что ни говори, все же не вода, так что двое молодцов из отряда временно ослепли, а все другие упились до чертиков в глазах и всю ночь корчились в муках от тошноты. В то время такого состояния организма нетрудно было достичь и без мескаля, и все из-за тупости и безрассудства несчастного мексиканца, чью повозку захватили в качестве трофея бравые рейнджеры. Они-то и думали, что глупый туземец вреда особого не причинит, а если и причинит, то совсем пустяковый. Он сумел удачно удрать от ненавистных гринго, и о нем не было ни слуху ни духу, пока он не умудрился угодить в лапы то ли команчей, то ли апачей — из его бессвязных воплей, доносившихся издали, трудно было понять, какое племя захватило его в плен. Ясно стало только то, что его мучили и терзали какие-то трое индейцев. Признанный разведчик Длинноногий Уэллейс, тщательно осмотрев местность вокруг, доложил, что обнаружил отпечатки ног троих воинов, а других следов не было вовсе. Найденные следы вели прямо к реке.

Многие рейнджеры не придали значения выводам Длинноногого Уэллейса и сочли их за дурь, поскольку если бы даже мексиканца пытали человек пятьдесят, он орал бы точно так же и от его воплей вряд ли кто-нибудь спал всю ночь напролет.

Крутая Рейнджерша так и не заработала за всю долгую ночь ни цента. Один лишь сопляк Гас Маккрае, который вечно испытывал похотливый зуд, в чем, впрочем, никто никогда не сомневался, попытался подкатиться к ней, но денег у него, как и следовало ожидать, не оказалось, а Матильда в долг никому ничего не отпускала и послала его куда подальше.

— Тебе все же лучше оставить кобылу хотя бы на минутку-другую, — посоветовал Гас. — Сюда движется Матти с пребольшущей черепахой в руке. Не знаю, какую пакость она задумала.

— Не могу, боюсь ее отпустить, — ответил Калл, но подумал и все же выпустил из рук уши лошади, правда, тут же ловко отпрыгнув в сторону, чем вовремя избежал удара промелькнувших передних копыт. Он догадался, что Гас и не думал седлать кобылу, по крайней мере, в данный момент. Все знали, что когда Гасу предоставлялась возможность разглядывать голую бабу, он ничем другим больше заниматься не мог, ему только бы глазеть да глазеть на нее.

— Майор, как все же насчет денег? — переспросил Верзила Билл.

Майор Шевалье вопросительно посмотрел на Верзилу Билла Колемана, за которым прочно закрепилась слава отъявленного лентяя и шалопая.

— Билл, почему чертова почта так ненадежно работает в этих местах, вдали от Пекоса? — спросил майор. — С тех пор как мы покинули Сан-Антонио, нам не попался в пути ни один почтовый дилижанс.

— Вон та голая шлюха с чертовой черепахой в руке сейчас нам всем заплатит, — насмешливо заметил одноглазый Джонни Картидж.

— Вот уж поистине впервые вижу, чтобы какая-то шлюха не побоялась ухватить такую здоровенную старую черепаху, да еще где — прямо в водах Рио-Гранде, — произнес Боб Баском.