Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Город страсти - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф - Страница 48


48
Изменить размер шрифта:

Когда выступала Дженни, отвечающая за распространение билетов, обеспечение едой и сувенирами, печатание программ, уборку мусора и так далее и тому подобное, и докладывала, как у нее идут дела в плане набора добровольцев для участия в праздничном представлении, Дуэйн на лице Сюзи Нолан заметил таинственную и необычную для нее обаятельную улыбку. Он решил, что она так улыбается, потому что не может не смотреть на мир счастливыми глазами, – не то что подавляющее большинство его знакомых. Сюзи не забивает свою голову ненужными вещами, и ее мало интересует происходящее в Талиа. Как и многие, за работу в комитете она взялась с охотой. Но животрепещущие вопросы, которые стояли перед оргкомитетом, перед Сюзи живо не трепетали. Свое время она проводила неторопливо, занимаясь всем понемногу: смотрела телевизор, читала исторические романы, изредка стирала, возила детей на соревнования, в которых те всегда побеждали. Конечно, она могла вымыть окно, если оно становилось чересчур грязным, конечно, она могла поковыряться в саду, – но всегда была готова отложить в сторону пухлый роман или скромные домашние дела, если появлялся Дуэйн. Супружеская измена интересовала ее больше, чем грязные окна; впрочем, ни то, ни другое не нарушало ее безмятежного состояния.

– Забавно, – как-то раз проговорила она. – Я была предана Джуниору пятнадцать лет. Затем мы разбогатели, и это развязало мне руки. Потом обанкротились, я совсем разболталась и начала спать с Дики. А сейчас, когда ушел Джуниор, я только и думаю о том, что в нашем доме полно комнат. Мужчина ростом в шесть футов занимает много места, – добавила она.

Дуэйну всякий раз, когда она упоминала имя Дики, а упоминала она его часто, приходилось стискивать зубы. Только-только он начал осознавать, что начинает любить Сюзи, только-только собирался ей сказать, как в сексуальном плане ему хорошо с ней, как вдруг она принималась превозносить Дики. Для Дуэйна она становилась с каждым днем все желанней. Сюзи оставалась женщиной в высшей степени темпераментной, но он все больше и больше убеждался в том, что она рассматривает его как нечто сладкое и аппетитное, самые восторженные слова, однако, припасая для Дики.

– Эта Билли Энн, вероятно, не понимает, как ей повезло в жизни, – сказала однажды Сюзи. – Впрочем, у нее еще все впереди. Ты, Дуэйн, должен гордиться таким сыном.

Эта похвала прозвучала в тот момент, когда Дуэйн натягивал носки. (Он так и не смог заставить себя ложиться в постель с женщиной в носках.)

– Я и горжусь, – заметил он, хотя комплимент, кроме досады, ничего у пего не вызвал. Несколько раз он порывался спросить Дики, чем же он так прельщает дам, но всегда заставлял себя молчать. Если он сам до сих пор не дошел до этого (а может, и дошел), то, пожалуй, лучше всего не вдаваться в подробности.

Спроси он об этом у Сюзи, та, несомненно, все рассказала бы ему. Она была спокойной женщиной, но не скрытной, и рассказывала о своих собственных сексуальных увлечениях с такой же простотой, словно делилась впечатлениями о баскетбольном матче в средней школе. Она с уважением относилась к собственному телу, следила за ним, не прибегая при этом к крайностям и считая, что такое тело следует нежить, холить и лелеять, часто нежила, холила и лелеяла его. Ей часто нравилось спать долго и понемножку, просыпаясь время от времени (такие периоды она называла «сонными») и, пробуждаясь, бродить рукой по своему телу. Дуэйн был почти убежден, что полдня она проводит, занимаясь мастурбацией, часто прерываясь и так же часто возобновляя столь приятное занятие. Ее таинственная улыбка была исполнена томной неги. Сюзи в любую минуту была готова откинуться на спину и отдохнуть, предоставляя кому-нибудь делать то, чем она сама только что занималась.

– Этот Дики, – любила повторять она, – этот крысенок… она настоящее сокровище.

Дуэйну уже было не до текущих дел оргкомитета. В течение всего заседания он ломал голову над одним и тем же вопросом: почему это женщины отзываются о его сыне с таким восторгом?

На последних двух заседаниях комитета преподобный Дж. Дж. Роули сидел набрав в рот воды. Дуэйн понимал, что это тактическое молчание. На заседаниях он всегда появлялся с Библией в руках. Когда поступало предложение, казавшееся ему вопиющим нарушением Священного писания, он принимался стучать по книге своим толстым пальцем. Иногда он раскрывал ее и принимался шевелить губами, как бы читая про себя правило, которое только что было нарушено. Себе он отвел роль третейского судьи, понося тех, кто пускается во все тяжкие. Но нет, Всевышний не дремлет, и скоро воздастся должное неисправимым грешникам.

Последним в повестке дня стоял вопрос о том, кому отдать подряд на строительство макета Техасвилля на зеленой лужайке перед зданием суда. Было решено назвать его «Старым Техасвиллем», чтобы всем было понятно.

– И тогда язычники падут ниц, – присовокуплял Дж. Дж. от себя. – И если не от молнии, то от парового молота или железного лома.

Дуэйн вышел из состояния забытья по поводу того, чем в данный момент могут заниматься Джейси и Шорти, в тот момент, когда комитет собирался отдать выгодный заказ на воссоздание Техасвилля не кому иному, как Ричи Хиллу, единственному в городе плотнику, которого он на дух не переносил.

– Плотник из него не ахти какой, – возразил Дуэйн. – Он же толком не может отремонтировать мусорный контейнер.

На лицах присутствующих отразилось недоумение.

– Но, Дуэйн, – сказала Дженни, – две минуты назад мы проголосовали, отдав заказ ему. Мы подумали, что ты воздержался.

Дуэйн почувствовал, что попал в глупое положение. Он даже не заметил, как прошло голосование. Если сейчас он попытается отнять у Ричи заказ, все догадаются, что у плотника когда-то был роман с его женой.

– Дело в том… трудно верить человеку, который не может справиться с ящиком для отходов, – добавил он небрежно, стараясь скорее замять неприятный инцидент.

Уже на полпути к дому Дуэйн вспомнил, что обещал заехать к Джанин, сообщившей о своей беременности. Он развернулся на загородном шоссе и поехал обратно в Талиа. Без Шорти на переднем сиденье машина казалась странно легкой, даже немного разбалансированной, хотя Шорти весил каких-то тридцать фунтов.

Он подумал, что скоро придется объяснять его отсутствие Карле и ребятам. А как лучше это сделать? Всего несколько часов назад ему казалось, что никакая сила не в состоянии оттащить собаку от него. Беззаветная преданность Шорти Дуэйну была излюбленной темой жителей Талиа уже в течение многих лет.

Разумеется, теперь все примутся судачить о его измене. Дуэйн был просто оглушен свершившимся фактом. В общем, он поразил его больше, чем нефтяной кризис. Те, кто способен мыслить рационально, знают, что нефть может пропасть, – хотя всегда остается призрачная возможность того, что где-то в какой-то стране, куда еще никто не додумался заглянуть, странный человек вроде К. Л. Сайма, может наткнуться на триллионы баррелей нефти. Но Шорти находился с ним с младых когтей, когда еще был маленьким и пухлым щенком. Казалось, что он появился на свет, чтобы кого-то обожать, и случилось так, что этим человеком оказался Дуэйн. И вот Шорти бросил его. Джейси даже не пришлось его уговаривать, упрашивать или обманывать. Шорти легко и беззаботно поменял себе хозяина.

У Дуэйна это просто не укладывалось в голове. «Глупо так переживать из-за собаки», – сказал он самому себе, останавливаясь у дома Джанин.

Спустя несколько минут Дуэйн расширил концепцию глупости, придя к убеждению, что в равной степени глупо связываться с той, которая забеременела от Лестера, в то время когда сам Лестер – не только женатый человек, но и обвиняемый по семидесяти двум пунктам в мошенничестве.

Джанин, такая уверенная в «Молочной королеве», такая живая на теннисном корте, поразила его вялостью и безразличием. Она даже не вышла его встретить. Он нашел ее в спальне, на кровати, с полотенцем на голове. Картонные упаковки от двух проб на беременность, купленных в аптеке, валялись в корзине. Тот, кто изобрел это средство, решил Дуэйн, по богатству не уступит тому, кто изобрел средство, стимулирующее способность к размножению людей.