Солдат Сидона - Вулф Джин Родман - Страница 21

АП-УАТ — бог солдат. Так говорит Аахмес и все солдаты Кемета. Мы пришли к магу и объяснили, что хотим принести дар этому богу в его городе, Асуате. Он только покачал головой. У него строгий приказ — плыть как можно быстрее, и он не собирается приказывать капитану останавливаться здесь. Мы запротестовали, и тогда он сказал, что мы сможем сделать любое приношение ночью, когда мы причалим к берегу. Мы попросили золота, чтобы купить подходящий дар богу. Но он сказал, что золото принадлежит сатрапу, и он может использовать его только для дел, напрямую связанных с целью нашего путешествия.

Мы пошли к капитану. Он — Человек Пурпура. Мит-сер'у говорит, что его зовут Муслак, он наш друг и особый друг Нехт-нефрет. Муслак сказал, что мы будем проплывать мимо Асуата в полдень. Мои солдаты заворчали. У меня есть немного денег, и мы могли бы купить на них подношение, но что это нам даст, если мы не можем добраться до храма?

Я ГОВОРИЛ с целителем. Он спросил, что волнует меня. — То, что я уснул, — ответил я. — Мит-сер'у говорит, что я никогда не сплю днем. Она и я сидели в тени паруса. Иногда мы разговаривали. Иногда целовались. А иногда молчали, просто счастливые от того, что находимся рядом друг с другом.

— Я понимаю, — сказал он и глубоко вздохнул. — Ты забываешь, Латро. И поэтому я собираюсь кое-что тебе рассказать. Ты не должен никому рассказывать это сегодня, а завтра ты забудешь и другие расскажут тебе, кто я такой.

— Я понимаю, — сказал я. — Я не узнаю, что ты целитель и мой друг Сахусет, пока она не расскажет мне об этом.

— Как у тебя есть Мит-сер'у, так и у меня есть женщина. Она приходит ко мне, когда я бужу ее. И тогда мы занимаемся любовью, говорим, целуемся и обнимаемся.

Я кивнул.

— Тебя это не удивляет? Я думаю, что это удивило бы любого на корабле.

— У меня есть Мит-сер'у, — объяснил я, — и у главного Человека Пурпура есть Нехт-нефрет. Обе прекрасны. Почему бы и тебе не иметь женщину, если ты так хочешь?

— Когда я не бужу ее, моя любовница спит, — сказал целитель, и мне показалось, что он говорит самому себе, и не скажет больше ничего, если я не спрошу. Поэтому я спросил, спит ли она днем, как я этим утром.

— Днем и ночью. — Он сжал мне плечо. Он худой, но ростом даже выше меня. — И тем не менее, Латро, не так давно была ночь, когда она проснулась, хотя я ее не будил, и пришла ко мне.

Он опять вздохнул. — Тогда мы разбили на берегу лагерь и поставили шатры, потому что в той деревне не было гостиницы, только пивная лавка. Я был в моем шатре и хотел ночью вернуться на корабль, перенести ее к моей кровати и разбудить.

Он ударил в ладоши, неожиданно громко. — И вдруг моя дверь-занавес отлетела в сторону и появилась она. Она поцеловала и обняла меня. Этой ночью я был счастливее, чем когда-нибудь, и счастье повторилось еще и еще. Этот корабль заколдован, Латро, и заклинание сплел не я. Возможно Чаниу. Я не знаю. О чем ты хотел спросить меня?

— Мой сон, — сказал я. — Мит-сер'у говорит, что я никогда не сплю днем, но умер в тот день, когда сидел с ней под деревом.

Целитель кивнул, так что это должно быть правдой.

— Она думала, что я умру снова и страшно испугалась. Она разбудила меня, но я еще помню мой сон, или часть его.

— Страшный сон, судя по тому, ты говоришь.

— Да. Нет ли в этой земле бога с головой волка? Мит-сер'у сказала, что ты — уроженец этой земли и самый ученый среди всех нас.

— У этого бога множество имен, — сказал мне целитель. Он перечислил несколько из них.

Я сказал, что мои солдаты называли его Ап-уат.

— Тогда мы тоже можем называть его так, но нельзя забывать, что он — открыватель путей. Когда наша армия марширует, Латро, командир, чтобы не попасть в засаду, всегда посылает вперед несколько человек.

— Да, авангард, — сказал я. — Это всегда мудро.

— Их называют открывателями пути. И они часто видят бога с головой волка, который идет перед ними. Тогда они знают, что путь безопасен, и армию ждет триумф. По той же причине этот бог находился на штандартах наших фараонов.

— Мои люди хотят остановиться у города этого бога, — объяснил я, — и принести ему жертву прежде, чем мы достигнем диких южных земель. Мы пошли к Чаниу и объяснили это, но он не хочет останавливаться.

Целитель кивнул. — Да, понимаю. Ты веришь, что именно этот бог послал тебе сон?

— Да, мне так кажется, именно он. Мы поговорили с Муслаком. Он сказал, что ночью, когда мы остановимся, мы будем очень далеко от города Ап-уата, возможно около Акмима.

— И поэтому ты пришел ко мне.

Я покачал головой. — Поэтому я сел около Мит-сер'у и заснул. Я оказался в темной земле, где лежало много мертвых. Ко мне медленно подползал волк, который одновременно был человеком, и он буквально тащил себя руками, которые одновременно были лапами.

Целитель молча слушал меня.

— Увидев, как он ползет, я понял, что у него сломана спина. Ни человек ни животное не может долго жить со сломанной спиной. Человеческим голосом он попросил меня убить его, взять его жизнь и закончить его страдания. Я…

Целитель поднял голову. — Подожди, у меня много вопросов. Ты узнал этого человека, который одновременно волк?

— Да, во сне я узнал его, но сейчас я не могу сказать, кто это был.

— Тем не менее ты узнал его. Он тебе враг или друг?

— Он был моим врагом, — сказал я. — Это я тоже знал.

— И, тем не менее, он пришел к тебе просить о милости?

Я поднял плечи и дал им упасть, как делает сам целитель. — Больше было не к кому.

— Только ты и мертвые.

— Да.

— Хорошо, продолжай.

— Я сделал так, как он просил. — Я показал целителю меч. — Я убил его этим мечом, быстро, схватил за ухо и перерезал горло. Когда он умер, я увидел его лицо. — Здесь я остановился и вспомнит темную равнину из моего сна. — После чего Мит-сер'у разбудила меня, потому что испугалась, что я умер.

Целитель вынул четыре золотые изогнутые палочки из своей одежды, сделал из них квадрат на палубе перед нами, после чего сказал и сделал кое-что такое, что я записывать не буду. Закончив, он подобрал золотые палочки, сказав каждой из них слово, сложил их вместе, потряс и бросил мне в лицо.

Я спросил, что они сказали ему, когда с шумом ударились о палубу. Он разозлился и сделал мне знак молчать. Через какое-то время он подобрал их, потряс, как и раньше, и опять швырнул. — Ты не все рассказал мне, — сказал он мне, изучив их во второй раз. — Что ты не рассказал?

— Перерезав ему горло, я сказал девушка. Я не могу объяснить почему так сделал, но, как мне кажется, это неважно.

— Девушка.

Я кивнул. — Точно. Только одно слово.

— Ты говоришь на языке Кемета лучше, чем большинство иностранцев. На каком языке ты говорил во сне?

— Во сне я сказал только одно слово. Вот это.

— Сатет?

— Нет, другое, которое значит то же самое.

— Бент-Анат?

— Я не думаю, что говорил на этом языке.

Я имел в виду высокую девушку, очень молодую, с цветочной короной на голове — я хотел сказать, имел в виду во сне.

Он бросил палочки, как и раньше, наклонился над ними и долго жужжал, потом опять бросил. Выпрямившись, он задумчиво сказал: — Латро, ты не должен бояться своего сна. Ап-уат благоволит к тебе. Я хочу, чтобы ты купил ягненка и принес его в дар храму. Черного ягненка, если сможешь найти.

— Человек Пурпура сказал мне, — возразил я, — что мы не остановимся около храма Ап-уата.

— А если мы остановимся, — спросил целитель, — ты сделаешь то, что я просил?

— Да, — сказал я, — конечно я сделаю это, если мне хватит денег.

Он кивнул, как будто самому себе. — Насколько я могу себе представить, Мит-сер'у не оставляет тебя надолго в одиночестве. У Чаниу есть много всего, и он может дать тебе что-нибудь, если ты попросишь. Подожди.

Он бросил палочки, как и раньше, негромко свистнул, и бросил опять.

Потом подобрал их и убрал обратно. — Анубис тоже благоволит к тебе, как когда-то благоволил ко мне. Сейчас он говорит с тобой через меня. Ты должен идти в город мертвых. Там он даст тебе вполне достаточно, чтобы купить ягненка. Ты не боишься призраков?