Пират - Вулф Джин Родман - Страница 65

— Да, мы рассчитывали на большее, — кивнула Новия, — но черная полоса не может длиться вечно.

— Совершенно верно. Прошу прощения, Хэл. Сейчас я повторю то, что ты уже слышал. Крис, ты знаешь, какие у меня были планы. Маракайбо — это совсем не то, что чертов Портобело. Или Санта-Мария. В Портобело, наверное, самый болезнетворный климат на свете. В Маракайбо климат здоровый. Портобело находится на побережье — поэтому добропорядочные горожане чувствуют себя незащищенными и вечно требуют у испанской короны усилить охрану города. Маракайбо — внутренний порт, расположенный в самой глубине Венесуэльского залива. Представьте себе старый добрый Лондон, стоящий на Темзе в отдалении от моря. Нет, лучше представьте себе Санта-Марию, расположенную на реке во многих милях от залива Сан-Мигель.

Я кивнул.

— Выговорите, Маракайбо лучше. — Новия выглядела такой же усталой, как все мы, кроме Харкера. — Чем он лучше?

— Санта-Мария — всего лишь рыбацкая деревня, сеньора. Маракайбо — крупный город, больше Портобело и Санта-Марии, вместе взятых.

— Богатый город, — добавил Харкер.

Новия пожала плечами:

— Ver es creer[16].

Вряд ли капитан Берт или Харкер поняли ее.

— Чертовски богатый город. Одна торговля какао… — Берт потряс головой. — На ней сколочены огромные состояния. И каждый день сколачиваются новые. Вдобавок за Маракайбо простираются отличные скотоводческие земли. Шкуры, топленый жир, вяленое мясо и солонина текут через город рекой, бессчетными тоннами.

— Что такое какао? — спросил я.

Новия ухмыльнулась.

— У нас оно называется шоколад, Крисофоро. Как это будет по-английски?

Капитан Берт ответил за меня:

— Да так же, сеньора: шоколад. — Он повернулся ко мне. — Шоколад изготавливается из какао-бобов, и, по слухам, лучшие бобы выращивают в Венесуэле.

— Об этом я ничего не знаю, — сказала Новия. — Я знаю наверное три вещи. Primero, первое: шоколад стоит больших денег в Корунье, где его пьют в самых богатых домах. Secundo, второе: люди в Маракайбо предупреждены о наших планах. Tercero, третье: у нас с Крисофоро едва хватает marineros, чтобы управляться с парусами. Поскольку я знаю эти три вещи, я слушаю и слушаю. Но не верю.

Капитан Берт улыбнулся. Я не видел его рук, но предположил, что он потирает ладони.

— Все, что вы говорите, верно, сеньора. Что касается цены шоколада, могу лишь подтвердить ваши слова. Он стоит жутко дорого. Поэтому в Маракайбо стекаются большие деньги. Что же касается второго…

— Мы можем доверять ей, капитан? — перебил Харкер. — Она испанка.

— Я доверяю ей настолько, насколько вообще могу доверять кому-либо, — медленно проговорил капитан Берт.

— Во всяком случае, вы можете доверять Новии — и мне — достаточно, чтобы сказать нам: мы идем обратно в Порт-Рояль для ремонта судов и пополнения команд, — заметил я.

— Я не стану лгать никому из вас. — Капитан Берт снова улыбнулся. — Мы не вернемся в Порт-Рояль. Я намерен набрать людей из лесорубов Кампече и симаронов Гондураса.

Новия искоса взглянула на меня и, когда я промолчал, спросила:

— Они хорошие marineros, капитан?

— Они вообще не моряки, сеньора. Вам с Крисом придется обучить их. С этим делом вы справитесь, я знаю, причем блестяще.

— Они хорошие воины, — добавил Харкер.

Капитан Берт кивнул.

— Это снимает с повестки дня ваш третий пункт, сеньора. Что же касается второго пункта, мне посчастливилось заиметь капитана, который так хорошо говорит по-испански, что может сойти за испанца. — Он повернулся ко мне, и я мог поклясться, что в глазах у него заплясали озорные искорки. — Я намерен послать его вперед, чтобы он провел в Маракайбо рекогносцировку.

— Нет! Вы не можете! — Новия вскочила на ноги, опрокинув свой стул.

Я велел ей сесть и сказал:

— Он может. Разумеется, я согласен, капитан.

— Я знал, что ты согласишься, Крис. — Капитан Берт прочистил горло. — Несколько минут назад у нас шел разговор о доверии. Чтобы показать, как я доверяю вам обоим, я скажу вам еще одну вещь. Только об этом ни гугу. Помните испанский пинас? Который спугнул нас в Портобело?

Мы кивнули.

— Так вот, друзья мои, капитан этого пинаса в данную минуту сидит с вами за столом.

Не знаю, отвалилась ли челюсть у Новии, но у меня несомненно отвалилась.

Капитан Берт громко расхохотался.

— Хэл шел под испанским флагом на случай, если поблизости окажутся один-два галеона. Разумная мера предосторожности, так я называю это.

— Значит, вы знали, капитан?

— Поначалу — нет, сеньора. Меня осенило только после разговора с Хэлом. Подумайте сами: протекающие корабли, слегка потрепанные орудийным огнем из крепости. Часть из них — с заросшими днищами. Но мы вышли из залива, не заметив нигде даже топселей какого-нибудь галеона, — и почему пинас не последовал за нами? Обычно они поступают именно так, сеньора. Занимают такую позицию между вами и галеонами, чтобы с галеонов были видны их сигнальные флажки.

— Теперь, когда вы знаете это, не следует ли вам отправить корабли обратно в Портобело? — спросил я.

— Я отправлю, Крис, можешь не сомневаться. Но не сейчас. Сперва нужно привести корабли в порядок и дать людям время избавиться от хворей. Только ответь мне на один вопрос. Ты был с нами, и сеньора тоже — как по-твоему, Добкин вернется? Только честно.

— Возможно, — сказал я. — Не исключено.

Почему-то у меня возникло ощущение, будто я ответил «нет».

— Как ты оцениваешь шансы, Крис?

— Скажем, десять против одного.

Капитан Берт хмыкнул.

— Ты более оптимистичен, чем Брэм Берт, доложу я тебе. Ставлю десять дублонов против твоего одного — лады? Если мы в течение года не увидим Добкина или не услышим, что он выбрался из передряги живым, ты отдашь мне один дублон. В противном случае я отдам тебе свои десять. По рукам?

— По рукам, — сказал я. — Но у меня есть еще один вопрос — не имеющий отношения к Добкину. Могу я задать его?

— Валяй.

— Наверное, на самом деле вопрос следует адресовать капитану Харкеру. Да, скорее ему, чем вам. Где Лесаж?

Капитан Берт кивнул.

— Совершенно верно, это к Хэлу. Я знаю только то, что он сообщил мне. Хэл?

— Мы разговаривали с вами в заливе Лонг-Бей, — подала голос Новия. — Вы сказали, что вам надо дождаться Лесажа, а мы должны направиться к Жемчужным островам. Теперь вы присоединились к нам. Что случилось с Лесажем?

— Поломка руля, мадам. Ничего больше. Мы вышли из Лонг-Бей вместе. На второй день руль вышел из строя. Лесаж просигналил мне, чтобы я шел полным ходом, — мол, он последует за мной, когда устранит поломку. Я подчинился приказу, хотя сперва предложил помощь. Он поблагодарил меня, но сказал, что не нуждается в помощи. И я продолжил путь.

Новия повернулась ко мне:

— Мы много дней провели в лесу, Крисофоро.

— Ну да. — Я попытался вспомнить свои записи в судовом журнале и записи, которые делали Бутон и Буше. — С высадки на берег до отплытия прошло, по моим подсчетам, тридцать три дня. Вряд ли я сильно ошибаюсь.

— Я тоже так думаю, капитан Харкер. Скажем, месяц. У нас, женщин, есть причина отмечать месяцы. Вы долго ждали после нашего ухода?

— Я действовал согласно приказу, мадам, — кивнул Харкер. — Мне предписывалось дождаться вашего славного капитана и капитана Лесажа. Не одного из них, а обоих. Ну, я и ждал.

— Так Господь может дожидаться моей души. Очень и очень долго, надеюсь. Капитан Берт, вы человек умный. Где находится Лесаж, в прошлом бывший помощником Криса?

Капитан Берт развел руками.

— Мне известно не больше, чем вам, сеньора. В море может случиться тысяча разных непредвиденных событий.

— Возможно, сейчас он болтается на испанской веревке, — сказал я.

Надо признаться, эта мысль меня порадовала.

— Так точно, — вставил Харкер. — Или команда сместила его с должности голосованием и отправилась еще куда-нибудь — он слывет жестоким человеком.