Пират - Вулф Джин Родман - Страница 55

— Совершенно верно, но это просто другая сторона вопроса. Так или иначе, представьте ситуацию. Богатый человек, крупный землевладелец, хозяин превосходного маленького корабля, который он использует для увеселительных путешествий и тому подобного. Он теряет жену. На свете много разных болезней, да и вообще всякое может случиться. Он женится вторично и на своем корабле везет молодую жену в Испанию, а потом совершает чудесный круиз в Италию и Францию. Возможно, по всему Средиземному морю. Что здесь плохого?

Бутон потер подбородок.

— Да ничего, полагаю, если он сумеет избежать встречи с корсарами.

— Они останавливаются в Неаполе или любом другом порту, и он отпускает всю команду на берег, за исключением двух или трех надежных людей — капитана и старшего помощника, например. Ко времени, когда они выходят из Неаполитанского залива, корабль становится чуть легче. Но кто это заметит?

— У самого днища, — сказал Бутон. — Секретное помещение находится где-то рядом с килем.

— Я тоже так считаю, — кивнул я. — Но чтобы его найти, мне пришлось бы разобрать корабль на доски. А вот Хайме нашел тайник. Возможно, дон Хосе показал ему, не знаю. Когда он обнаружил, что Эстрелита изменяет ему с доном Хосе, он спустился туда. Думаю, он просто хотел побыть один и хорошенько обдумать ситуацию. Он все обдумал и в результате малость повредился рассудком. Сабина была его женой. Я знаю, вам это известно.

— Да, я понял.

— Хайме избил ее, когда решил, что она влюбилась в меня. Он и прежде ее поколачивал, но на сей раз избил по-настоящему, а через несколько дней снова набросился на нее с кулаками. Однажды по возвращении домой он не застал там жены, и она так и не вернулась. Видимо, это здорово уязвило Хайме.

— Да любого мужика уязвило бы такое, капитан.

Бутон был совсем не хорош собой. Глядя на него в тусклом свете фонаря, поднятого кем-то на бизань-мачту, я задумался, любила ли его когда-нибудь хоть одна женщина или полюбит ли впредь.

— Поэтому Хайме стал сожительствовать со своей служанкой Эстрелитой. Обвинить ее проще простого, но я воздержусь. Останься она честной и порядочной девушкой, она бы в конечном счете вышла замуж за второго сына какого-нибудь бакалейщика. Хайме был высоким, сильным и богатым мужчиной. Многие женщины совершали поступки и хуже.

Бутон кивнул.

— Только вот дон Хосе был богаче и гораздо привлекательнее. Вероятно, Эстрелита думала, что Хайме бросит ее по прибытии в Новую Испанию и что хорошо бы иметь надежного покровителя. Только Хайме все узнал, а когда узнал, малость повредился рассудком.

— Однако он не утопился, как говорил дон Хосе, — вставил Бутон.

Верно. Мне кажется, дон Хосе действительно думал, Что он утопился, — по крайней мере поначалу. Секретное помещение в трюме не может быть большим. Оно размером с гроб, полагаю. Вероятно, дон Хосе посчитал, что Хайме туда не поместится. Позже он понял, что ошибался.

— Его команда тоже пострадала, капитан. Не только наша.

— Вот именно. Как бы ты поступил на месте дона Хосе?

Бутон выразительно чиркнул пальцем по горлу.

— Разумеется. Убить Хайме не составило бы труда. Скажем, он мог выстрелить сквозь переборку в тайник. Потом он вытаскивает тело на палубу. Вахтенный офицер и штурвальный всегда бодрствуют, даже если вся остальная команда спит.

— Выстрелы разбудили бы многих, — заметил Бутон.

— Я тоже так считаю. Они прибывают в Новую Испанию, кто-нибудь пробалтывается, и дона Хосе арестовывают.

— Согласен, — сказал Бутон. — Так он не станет поступать. Он возьмет с собой капитана и, возможно, еще одного человека. Они откроют тайник. Если Хайме окажет сопротивление, они его убьют.

— Отлично. Только теперь Охеда и еще один человек знают, где находится тайник и как он открывается. Вдобавок — что, если они не убьют Хайме? Предположим, он просто сдается без сопротивления. Или дон Хосе стреляет в него, но тот не умирает. Он являлся деловым партнером дона Хосе. Думаю, изначально предполагалось, что он будет отвечать за торговлю с Испанией. Он наверняка не стал бы молчать. — Я потряс головой. — Дон Хосе поступил умно. Он оставил Хайме в покое. Существовала вероятность, что его убьет один из членов команды, на которого он попытается напасть. Также существовала высокая вероятность, что он попытается напасть на дона Хосе. Но дон Хосе будет готов к нападению. Он будет вооружен — возможно, ножом и парой карманных пистолей, — и все назовут его героем. Разумеется, он должен все сделать до прибытия в Новую Испанию. Но до той поры разумнее всего смотреть в оба, выжидать и надеяться на лучшее. Так он и поступил.

С минуту мы молчали, а потом Бутон сказал:

— Он убил его, капитан. Этот Хайме, который был мужем сеньоры Сабины. Он задушил дона Хосе вскоре после того, как мы бросили якорь у берега Иль-а-Ваш, — разве нет?

— Верно. Дон Хосе пошел на слишком большой риск. Он надеялся, что Хайме придет к нему, когда мы оставили его одного в трюме. Он всегда мог уговорить Хайме практически на все — и на сей раз уговорит освободить его. Они двое незаметно поднимутся на палубу, спрыгнут за борт и вплавь доберутся до берега. При известном везении они смогли бы скрываться на острове, покуда мы не уйдем. Только план не сработал…

Тут на ют поднялась Новия и спросила, когда я пойду спать.

Глава 24

НАША ПИРАТСКАЯ ФЛОТИЛИЯ

Сегодня вечером по телевизору выступала государственный секретарь. Она уверенно сказала, что Коммунистическая партия Кубы сдает позиции. Невозможно выразить словами радость, переполняющую меня.

Скоро я снова увижусь с моей Новией — или погибну при попытке увидеться с ней. Я сведу счеты… нет, не стоит. Я прощу его, коли смогу. Да простит ему Бог жестокость и вероломство!

Вчера вечером я испытал радостное потрясение, услышав слова государственного секретаря. Сегодня я весь день ходил веселый и довольный, насвистывая и напевая себе под нос. Старые-старые матросские песни, которые мы затягивали во время работы на кабестане, и песни, которые я нередко исполнял по просьбе людей после того, как мы нашли на «Кастильо бланко» гитару: «Высоко на реях», «Ritorno-Me», «Sott’er Cielo de Roma», «Mon Petit Bateau» и тому подобное.

«Кармела», «La Golondrina», «El Cefiro» и «Flor de Limo?n». Старинные испанские песни, которым научили меня священник в Корунье и Новия. Незатейливые гимны, которые мы исполняли на занятиях музыкой в монастыре. Я с трудом удерживался, чтобы не напевать тихонько, когда служил мессу. Я проповедовал о милости Господней собранию старых дам. И на самом деле проповедовал себе самому, а заодно и хору.

Дальнейшие события излагаются кратко, иначе нельзя. На большее у меня не хватит времени.

На борту у нас находился испанский плотник. Кажется, я упоминал об этом. Я поручил ему прорубить дополнительные порты, и к моменту, когда мы взяли курс на Порт-Рояль, все пушки с «Кастильо бланко» стояли на местах в полной боевой готовности. Теперь у нас было по пятнадцать орудий на каждом борту плюс носовое и кормовое орудия с «Кастильо бланко». С пятью двенадцатифунтовиками и пятью девятифунтовиками по каждому борту мы могли противостоять любому кораблю, кроме галеона.

В Порт-Рояле, где большой кран на барже облегчил нам дело, мы произвели перестановку орудий: перенесли двенадцатифунтовики на нижнюю палубу, а девятифунтовики — на верхнюю, где прежде находились двенадцатифунтовики. Я считал, что это улучшит мореходные качества судна, и оказался прав.

Мы также перекрасили «Винсент». А когда работы по перекраске подходили к концу, еще и переименовали корабль в «Санта-Сабина де Рома».

Вдобавок мы покрыли позолотой значительную часть кормы, чтобы придать «Сабине» сходство с малым испанским галеоном. Новия хотела вышить на гроте крест. На это ушла бы целая вечность, но мы с ней расстелили грот на палубе и нарисовали крест углем, а ближе к вечеру раскрасили краской.