Пират - Вулф Джин Родман - Страница 44

Я помотал головой.

— Возможно, он хотел бы, но вряд ли пошел бы на такое. Он бы поселил Эстрелиту в каком-нибудь милом маленькое домике и обеспечивал средствами для сравнительно безбедной жизни. Хосе завладел всем состоянием Хайме, и он сказал бы любовнице, что хранит деньги для нее, и выдавал бы ей ничтожные суммы время от времени. Она бы надеялась в конечном счете получить все и прекрасно понимала, что не получит больше ни реала, коли бросит Хосе. Вы мало общались с доном Хосе и Пилар, но мы с Сабиной имели возможность составить мнение о них. Он справляется с женой с такой же легкостью, с какой вы справлялись бы с юнгой.

Мы еще долго разговаривали, но описывать здесь все не имеет смысла. Затем возникла проблема со спальными местами. Новия и Эстрелита желали спать со мной, хотя Новия из гордости не призналась в этом. Эстрелита же чуть не умоляла меня.

Я не хотел спать ни с одной из них — но и не хотел, чтобы их изнасиловали. Вдобавок ко всему я опасался, как бы Новия не сказала и не сделала чего лишнего, коли останется с кем-нибудь вроде Ромбо или Жардена. Она была красивой девушкой и, как я уже знал, очень умной. В конце концов я связал Эстрелите руки и приказал Ромбо отвести ее к остальным пленникам, а Новию запер в каюте Гусманов. Мне не составило труда заклинить изнутри секретную защелку в стенном шкафу, чтобы Новия не смогла пробраться ко мне в каюту. И больше я ее не расклинивал. Той ночью я выпил почти всю бутылку вина, пытаясь заснуть. В конечном счете вино подействовало.

А по прибытии в Порт-Рояль я приказал снести стенные шкафы вместе со всей ложной перегородкой. Не могу вам сказать, как я возненавидел всю эту деревянную конструкцию к тому времени.

Прежде чем отправиться ко сну, должен добавить еще одно. На следующий день я стоял на юте, пытаясь не обращать внимания на головную боль, и это было все равно что не обращать внимания на откушенный минуту назад палец. Ко мне подошел Буше и сообщил, что ночью один из наших парней увидел нечто странное.

Речь шла о мужчине. Всего-навсего о мужчине. Только парню показалось, что он никогда прежде не видел его на корабле. Он громко окликнул незнакомца, и тот мгновенно скрылся в темноте.

Буше предположил, что парень увидел собственную тень, а Бутон считал, что у него были галлюцинации. Я сказал людям примерно то же самое, рассудив, что они в любом случае все выяснят, и велел смотреть в оба. Думаю, это произошло за день до нашего прибытия в Порт-Рояль.

Глава 19

НОВИЯ, ЭСТРЕЛИТА И ДРУГИЕ

Вчера я разговаривал с дамой, приехавшей в США с Ямайки. Я спросил, не в Порт-Рояле ли она жила, и она со смехом ответила, что родилась и выросла в Кингстоне. Я сказал, что несколько веков назад Порт-Рояль был скверным городишкой. От него не осталось и следа, сказала женщина. Старый город был разрушен землетрясением, и поблизости построили новый Порт-Рояль.

Однако я знаю: старый город никуда не делся. Он по-прежнему находится там, где осталась она, где дуют ураганы и голодные свирепые корабли кружат вокруг Испанского материка, точно волки вокруг овчарни.

Перед сном я провел час-полтора, изучая карты. Когда я ходил в море, то был помешан на картах. Дайте мне карту — и мне не нужны никакие книги. Я знал, что многие географические объекты нанесены на карты неправильно или по крайней мере неточно. Тем не менее я старательно запоминал все до единого, понимая, что лучше их знать, чем не знать, но ясно сознавая также, что действовать необходимо всегда с осмотрительностью.

Именно так я действовал по прибытии в Порт-Рояль, где продал «Розу» по наивысшей предложенной цене и удостоверился, что плотники, нанятые мной для переделки «Кастильо бланко», хорошо знают свое дело.

В первую очередь, однако, я позаботился о наших пленниках и о Новии. Охеду и его команду я просто отпустил, дав Охеде немного денег, обменявшись с ним рукопожатием и пожелав удачи. Тогда я думал, что вижу его в последний раз.

Я позволил дону Хосе написать три письма, в которых он объяснял свою прискорбную ситуацию и просил друзей и родственников заплатить за него выкуп. Я прочитал письма, прежде чем отправить, и убедился: каждому из своих адресатов он сообщил, что деньги надлежит прислать мне на имя некоего судового поставщика в Порт-Рояле, у которого мы покупали продовольствие. Тот пообещал позаботиться о наших денежных делах за десять процентов от суммы. Другие предлагали сделать это дешевле — один за семь процентов, другой за пять, — но я сомневался в их честности. Этот мужик возьмет свои десять процентов, а остальное отдаст нам — и никакой головной боли.

Уладив все эти вопросы, я постучал в каюту Новии и сказал, что мне нужно с ней поговорить. Через полчаса она вошла в мою каюту, немало удивив меня своим видом: на сей раз никаких ситцевых платьев и никакой косметики. Она была одета как при первой нашей встрече на «Магдалене»: матросские парусиновые штаны, грудь перетянута и спрятана под широкой голубой рубахой, волосы заплетены в длинную косу.

Я сказал, что собираюсь дать ей денег на обратную дорогу в Испанию.

— Мне придется ходить без сопровождения в этом твоем Порт-Рояле. Ты говорил, это скверный город.

Я кивнул.

— Я хочу попросить тебя об одном одолжении, Крисофоро. Знаю, ты мне ничего не должен. Ты и так оказываешь мне великую милость, давая деньги на дорогу домой. Можно, я перезаряжу свои пистоли? Можно, если я поклянусь не стрелять в тебя? Ну пожалуйста!

Я сказал «конечно» и вручил Новии шкатулку с пороховницами и всем прочим. Как раз тогда на корабль пришли плотники, чтобы снести межкаютную перегородку с тайной каморкой и прорубить новые пушечные порты в планшире. Я пошел дать им необходимые указания, а когда вернулся в каюту, Новия уже ушла. Красивая деревянная шкатулка из-под пистолей стояла на столе — с шомполом, мешочком с пулями и остальными принадлежностями. Но Новия исчезла вместе с маленькими медными пистолями. Иногда бывает трудно сдержать слезы. Я редко плачу, но иногда со мной такое случается. В тот раз я крепился изо всех сил, но не преуспел в своих стараниях.

И я до сих пор не решил, что делать с Эстрелитой. Здесь существовал ряд сложностей. По роду своей деятельности я должен давать людям советы относительно их проблем, и почти у всех ситуация осложняется рядом моментов. Так что перечислю-ка я здесь свои сложности. Не хочется, конечно, — но это пойдет мне на пользу, и я никогда не исполнял достаточно тяжелой епитимьи.

1. У Эстрелиты нет денег, и о ней некому позаботиться, кроме дона Хосе и Пилар, а они получат свободу еще не скоро. Если мы оставим девушку на корабле до того времени, когда они будут в состоянии о ней позаботиться, возможно, придется держать ее на борту целый год. Нам хватит головной боли и с двумя пленниками.

2. Она изменяла Гусману с доном Хосе. Если я отдам Эстрелиту дону Хосе, то стану сообщником и подстрекателем. Я познакомился с Пилар, и мне не хочется делать этого.

3. Рано или поздно он отпустит Эстрелиту — вероятно, с пустыми руками. Возможно, тогда она окажется в еще худшем положении, чем сейчас. На самом деле, скорее всего, именно так оно и будет.

4. Дон Хосе может сотворить что-нибудь с Пилар, дабы беспрепятственно сожительствовать с Эстрелитой. Я считаю вполне вероятным, что он убил Хайме Гусмана. Если дон Хосе захочет устранить Пилар, с ней может приключиться какой-нибудь несчастный случай. Мой отец сказал бы: «Этого следовало ожидать».

5. Я долго желал Эстрелиту больше всего на свете. Теперь она выглядит как старая тряпичная кукла, притащенная котом с помойки: грязная, закованная в кандалы, со свалявшимися волосами и красными от слез глазами. Скоро она станет выглядеть еще хуже, и я вполне могу не выдержать и расковать ее, сытно накормить, позволить вымыться, а потом так далее и тому подобное. Судя по всему, что я успел узнать о ней и услышать от нее с момента, когда схватил ее в темноте, это было бы большой ошибкой.