Русалки белого озера - Леонтьев Антон Валерьевич - Страница 20

Но ведь часы существовали, причем не в единичном экземпляре, а в количестве целых трех штук, совершенно идентичных! Странно, но из этого можно было сделать вывод, с точки зрения формальной логики, возможно, и небезупречный, что и Чертяковский монстр тоже существовал. Все, что отрицала чета Горянских, было реальностью! В этом Анна была отчегото уверена на сто процентов.

Только вот не хотелось Анне, чтобы и монстр, подобно часам, имелся в количестве трех штук. Если существует, то хотя бы один – с ним и так проблем хватает. А уж с тремя…

– Конечно, вы правы, – произнесла Анна, – никакого монстра не существует, во всяком случае такого, каким он предстает в легендах. И вы, конечно же, правы: мне бы очень хотелось осмотреть ваш музей и увидеть свой кабинет!

Она снова заметила, как муж с женой переглянулись, и Горянская заметила:

– Отлично, тогда я вам сразу и покажу! Потому что Борису Борисовичу надо работать!

– Надо, надо, но для вас, Анечка, я всегда могу выкроить полчасика… – начал директор, но сник под суровым взглядом своей второй половины. На прощание Борис Борисович снова поцеловал Анне руку и заметил:

– Нет, все же какой, однако, милый перстенек!

И с чего и он сам, и его супруга постоянно говорят о ее перстне? Да, уникальный в своем роде, однако, конечно, далеко не шедевр ювелирного искусства.

Они вышли от директора и направились в соседний коридор, где, как оказалось, находилась «резиденция» самой Серафимы Ниловны. Как отметила Анна, ее кабинет был намного больше и просторнее, чем кабинет супруга, да и техника в нем была поновее.

Пропетляв по помещению, они подошли к обшарпанной двери, которая раскрылась с ужасающим скрипом. Горянская щелкнула выключателем, и вверху, на потолке, зажглась одинокая лампочка.

Анна едва не вздрогнула, когда увидела каморку, которая должна была стать ее кабинетом. По площади она была вряд ли больше кладовки, в углу притулился расшатанный стол с колченогим венским стулом, а сразу за дверью – огромный шкаф, забитый пыльными папками. Гардероба в каморке не было – вместо этого имелись ржавые гвозди, вколоченные в бок шкафа и выполнявшие функцию крючков для одежды.

Но хуже всего было то, что кабинет располагался прямо на углу здания и в нем не было ни единого окна. Даже не кладовка, а камераодиночка, пришла к выводу Анна.

Горянская рассыпалась в извинениях, заметив, что и музею, и административным помещениям давно требуется ремонт. И что губернатор обещал выделить средства на ремонт музеяусадьбы, однако было это больше десяти лет назад, и с тех пор ничего не сдвинулось с мертвой точки.

– Только разве что губернатор поменялся. Но от этого наш музей лучше финансировать не стали! – вздохнула Серафима Ниловна. – Ну как, вам нравится ваш кабинет?

Анна вздохнула, и Горянская звонко рассмеялась:

– Понимаю ваши чувства, однако здесь не так уж и плохо работается. Можете поверить моему слову – именно тут я начинала свою работу в «Чертяково». Это был мой первый кабинет, и провела я в нем больше трех лет!

Она провела пальцем по пыльной поверхности стола и заметила:

– Им уже давно никто не пользовался. Не беспокойтесь, мы поможем вам привести его в божеский вид. Коллектив у нас дружный!

После этого они направились в экспозиционные залы. Проходя по одному из них, Анна увидела в окно двух уже знакомых ей подростков, Сундукова и его товарища, которые, пригнувшись, бежали от дворца кудато в сад.

Анна указала на ребят Горянской, та нахмурилась и тотчас извлекла из кармана пиджака мобильный телефон. Тот, как отметила Анна, был дорогущий и навороченный, последней модели – она появилась на рынке всего пару недель назад. И им уже обзавелась главный искусствовед провинциального музея?

Горянская позвонила куда следует и предупредила сотрудников о том, что им надо выловить из сада юных следопытов. Подойдя к окну, Серафима Ниловна указала на краснобелые ленты, которыми была отгорожена часть парка.

– Именно там и нашли тело нашего сотрудника, – произнесла она, – того самого, которого загрызли дикие животные. И в эту часть сада доступ пока что по понятным причинам закрыт. Однако туристы так и норовят проникнуть туда…

Анна заметила, как за подростками погнался толстый тип в военной форме, оказавшийся охранником музея. А затем Сундуков с товарищем был с позором выведен за пределы запретной зоны.

– Но это ведь уже не первая смерть среди работников музея? – спросила Анна, и Горянская внимательно посмотрела на нее, сверкнув стеклами очков.

– Что вы имеете в виду? – спросила она быстро. – У нас больше никто не умирал!

– Говорят, что пропал без вести, причем не так давно, еще один сотрудник и что он, вероятно, тоже умер…

– Хотите сказать, тоже стал жертвой Чертяковского монстра? – произнесла неожиданно злобно Горянская. – Этот Парамонов был крайне ненадежным типом с ужасным характером, на редкость недисциплинированным. То, что он в итоге удрал невесть куда, меня не удивляет. Но с чего вы взяли, что он мертв? Я уверена, что он живживехонек, развлекается гдето на стороне с девицами!

Анна отметила, что у Горянской на все были готовы вполне правдоподобные ответы. Но она заметила, что вопрос о Парамонове смутил Серафиму Ниловну. И Анна была готова поклясться – женщина чтото знала!

Неужели она сама и ее мужкоротышка причастны к исчезновению Парамонова? И к смерти другого сотрудника? Но если это так, то они – жестокие убийцы! Они не просто лишили человека жизни, но и представили все так, как будто это дело рук то ли диких зверей, то ли Чертяковского монстра.

А что, удобно: свалить все на монстра, и никто вопросов задавать не будет.

– А что по этому поводу думают правоохранительные органы? – спросила осторожно Анна, и Горянская нервно повела плечом.

– А что они должны думать? Поверьте мне, версия нападения Чертяковского монстра не рассматривается. А вас, я смотрю, занимает вся эта мистическая составляющая…

Анна едва удержалась от того, чтобы не вздрогнуть. Не хотелось бы, чтобы Горянская ее раскусила!

– И, если на то пошло, я готова согласиться с тем, что в этом мире полно вещей, которые современная наука объяснить не в состоянии. Но это не значит, что мы имеем дело с волшебством или мистикой! Никто раньше не знал, что такое электричество или Интернет, для жителя Средневековья это были бы точно проделки дьявола. А на самом деле это всего лишь изобретения, основанные на законах природы – ну, или на Божеских правилах, если вам будет угодно. И никакого колдовства! Так и с тем, что творится у нас. Я уверена, что всему этому имеется рациональное объяснение. Просто мы не в состоянии еще усвоить эту истину…

Горянская вдруг заметила, что сказала слишком много, потому что ее слова противоречили тому, что она говорила не так давно. Поэтому, посмотрев на Анну, она заявила:

– Посему, Анна Игоревна, советую вам не искать ничего необъяснимого. Если потребуется, необъяснимое само найдет вас. Ведь случайностей в этом мире не бывает!

Затем они направились с краткой экскурсией в архив, оказавшийся на редкость большим, после чего Горянская, взглянув на часы, пригласила Анну на планерку. Планерку вела именно она, а ее супругдиректор сидел в кресле, поглаживал бороду и мало что говорил.

Серафима Ниловна представила Анну, и она сумела познакомиться почти со всеми сотрудниками музея. Под самый конец планерки Серафима объявила:

– А теперь я попрошу поднять руки тех, кто желает помочь Анне Игоревне с уборкой в ее новом кабинете!

Никто рук не поднял, тогда Горянская со сладкой улыбкой произнесла:

– Ну что же, в таком случае прошу передать Инге Валерьевне, что Борис Борисович будет крайне признателен, если она подсобит нашей новой практикантке.

Инга Валерьевна была, как помнила Анна, та самая красивая и элегантная экскурсоводша, которую она увидела в самом начале.

Раздались смешки, Горянская надменно осмотрела собравшихся и спросила: