Создатель снов - Фролов Андрей - Страница 44

Девочка кивнула, и ее брат без промедления рванул алую рукоятку.

– Как жалко, что с нами нет Димки, – жалобно пробормотала Настя, в последний раз машинально оглядываясь назад, в бездонную шахту Озорника. – Я так скучаю…

– Перестань немедленно, – одернул ее Витя, у которого при горестных воспоминаниях на душе скребло когтями. – Не время сейчас и не место. Он свой выбор сделал, мы тоже. Посмотри лучше, как красиво…

И они замолчали, в волнении разглядывая удивительную и завораживающую поляну, на которую их вывела лестница в стене. Замерли на краю шахты, с пропастью за спиной, и задрали головы, потрясенно созерцая раскинувшееся кругом великолепие.

В первую очередь поляна отличалась от всех предыдущих тем, что ее «небо» не было плоским, как на обычных ярусах, в домах или квартирах, а являлось сводом купола. Высокий, изогнутый, тот визуально делал и без того просторный этаж еще огромнее. Никаких облаков под ним не было и в помине, а внимание приковывали лишь закрепленные по периметру зеркальные отражатели Светоча и потолочная чешуя, напоминавшая спину дракона из книг со сказками.

А еще тут не было Лифтов – совершенно. Ну, то есть кое-где во внешней стене виднелись двери, подобные той, из которой только что выбрались ребята. Но шахт, массивными круглыми колоннами вонзавшихся в небосклон, чтобы вынырнуть на вышестоящем этаже Спасгорода, не было совсем (ох, до чего же непривычным это зрелище показалось юным странникам!).

Все пространство удивительной поляны было усеяно сверкающими и переливающимися домами, имевшими по два, три и даже четыре этажа. Возможно, вы удивились, когда я назвал эти постройки сверкающими? Наши герои удивились не меньше. А затем присмотрелись и вдруг поняли, что ослепительными здания казались потому, что были выстроены из толстого и прозрачного стекла.

Из него в домах состояло все – стены, полы, лестницы и двери. Сияющее царство бликов, солнечных зайчиков и искусственных радуг – по-другому таинственный стеклянный городок было и не назвать. Некоторые дома размещались на обычном фундаменте (тоже стеклянном, как вы могли догадаться – через него с легкостью просматривались трубы систем отопления или водопровод). А некоторые были приподняты на могучих столбах, больше напоминая герметичные аквариумы, как бы висящие в воздухе.

Непрозрачными в жилищах оставались лишь туалеты и душевые кабины. Их стены тоже были изготовлены из стекла, но матового и непроницаемого. Также из этого материала оказались сооружены несколько комнат отдыха и сна, но таких тут встречалось очень немного.

Следующее, что заметили путешественники – отсутствие нормальной мебели. Они ведь без труда могли заглянуть в любой из уникальных домов, так? Вот им и показалось странным, что внутри нет диванов или кроватей, удобных кресел, в которых так уютно читать книгу или журнал. Не было кухонных гарнитуров, печей, книжных шкафов или мягких пуфов. В любом из строений, куда ни бросали взгляд близнецы, мебель казалась сплошь функциональной и простой: только стулья на колесиках, редкие кушетки и столы. А уж чем были заставлены эти столы…

Они были буквально завалены всевозможными ретортами, пробирками, микроскопами, склянками и банками, переносными центрифугами и еще целой кучей специфической лабораторной техники. Этого оборудования тут хранились настоящие горы – в каждой из стеклянных комнат, составлявших самую огромную лабораторию на свете.

И если на поляне не встречалось ни одного Лифта, то их отсутствие с лихвой восполнялось количеством эскалаторов. Их тут были десятки – они вели на верхние этажи трех и четырехэтажных домов, на их крыши и террасы. Широкие и узкие, грузовые и пассажирские, со ступенями и без, эскалаторы и травалаторы (это такие движущиеся тротуары) поднимались как в обычные здания, так и в изолированные, приподнятые над полом на опорах.

– Вот это да! – выдохнула Настя, зачарованно оглядываясь. – Как красиво…

Вокруг и правда было красиво, даже несмотря на то, что Лаборатория выглядела запущенной и давно не используемой. И пусть система Светоча работала только на половину мощности, а улицы, стены и ступени эскалаторов покрывал густой слой пыли, сверкание хрустального поселка ученых вызывало самые радостные и возвышенные чувства.

А еще тут оказалось тихо, как в музее или библиотеке, – тишину не нарушало ни гудение двигателей, ни скрежетание шестеренок, ни шипение пара. Только голоса двух детей, оказавшихся на пороге величайшего открытия.

– Да, красиво, – признал Виктор, жадно рассматривая установленные в стеклянных домах приборы. – Но мы должны спешить. Если Озорника уже допрашивают, скоро они будут тут, времени нет…

– Да, конечно! – поддержала Настя. – Но куда же нам идти? Тут все такое одинаковое…

– Посмотри на прибор, что дал тебе Афанасий Валентинович, – посоветовал мальчик.

– Ну, разумеется! Туда! – Его сестра указала в центр уровня (если вы помните, жители Спасгорода могли безошибочно угадать центр поляны, как некоторые из нас с вами могут наугад определить, где находится север или восток). – Стрелка указывает туда, хоть я и не понимаю, что это значит.

– Тогда идем, – решительно скомандовал брат, устремляясь вперед.

И они направились в самое сердце стеклянного городка, не переставая осматриваться и прислушиваться к пыльной тишине, давившей на сознание. В ней даже робкие детские шаги казались громкими и неестественными.

Путники все брели и брели между стеклянными зданиями, не решаясь приблизиться ни к одному из них. Брели и только жадно крутили головами, пытаясь угадать назначение странных агрегатов и механизмов, наполнявших прозрачные комнаты.

Теперь брат и сестра зашли в сам поселок – внешняя стена и аналог Пустыря остались позади, и со всех сторон наших путешественников окружали только сверкающие постройки. От их безлюдности, запустения и запыленности заботинцев начало охватывать чувство подавленности, незаметно пришедшее на смену восторгу и восхищению.

– Наверное, нам тут нельзя находиться, – осторожно заметила Настя, все время поглядывая на запястье с прибором.

– Можно подумать, нам можно было входить в Усыпальницу или на Реакторную Станцию, – едко ответил ей мальчик, стараясь не расчихаться от пыли. – Или выбираться на поверхность, ага…

И они двинулись дальше, сворачивая снова и снова, чтобы еще глубже проникнуть в центр этого чарующего и таинственного этажа. В лежалой пыли на полу оставались две цепочки их маленьких следов.

Переламываясь на острых стеклянных углах, близнецов окутывало легкое призрачное сияние, испускаемое Светочем. Все это было очень похоже на дивный сон, если бы не колкое ощущение опасности и тревоги, витавшее над Лабораторией.

– Я могу ошибаться… – Настя остановилась, внимательно наблюдая за подрагивающей стрелкой. – Но мне кажется, что теперь прибор ведет нас туда.

И она снова протянула руку, указывая на огромное (очень-очень большое, без преувеличения) здание в самом центре научного поселка.

Оно, как и многие постройки Лаборатории, не имело фундамента, а было вознесено ровно к центру купола на широких опорах (выполненных, нужно отметить, не из стекла, а из хромированного железа). Зато по площади прозрачный куб сильно отличался от остальных, обступивших его строгими кольцами. Отличался так, что сразу становилось понятно, что это самое главное строение, вроде Ратуши – в нем был всего один этаж, но гигантский, словно платформа, парящая над другими блоками Лаборатории.

Со всех сторон к Центральному Зданию вели эскалаторы, очень многочисленные и самые разные, сейчас спящие. А внутри, и это было заметно сквозь невидимый пол, оно напоминало настоящую головоломку – с множеством комнат, коридоров, переходов и дверей.

– Нам туда, – уже более уверенно сказала девочка.

Она вдруг испугалась одной только мысли, что, если бы не диковинный прибор старого повара, они с братом могли бы целую вечность бродить среди стеклянных домов, не находя выхода.