Государство в государстве - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 17

Володина прошла два десятка метров до своей землянки и открыла дверь под навес. Со стороны входы в жилые помещения напоминали ей газетные киоски: чтобы при первом же Выбросе вход в землянку не залило Студнем, над ним ставили небольшой домик, зайдя в который человек спускался ниже уровня земли, туда, где располагался вход в само жилище. Чтобы не рухнуть в темноте со ступенек, над лестницей имелся небольшой масляный фонарь, и Татьяна потянулась к карману за зажигалкой. Тащить тележку с канистрами по ступеням было больно, но в конце концов она добралась до входной двери. Повозившись с замком, она затащила воду в землянку и заперлась на мощный засов.

Ну, вот я и дома. Девушка зажгла несколько работающих на «Иксе» светильников и обвела взглядом помещение. Выложенный брёвнами квадрат размерами четыре на четыре метра с небольшой дверью в углу, ведущей в двухметровый тупик, – вот и все хоромы. Её жилище располагалось дальше всех от ангара, и подземный ход, соединяющий склад с офисом и жилыми землянками остальных, к нему рыть не стали. Начали было, но прорыли пару метров и прекратили, у Куска закончились деньги на строительство, а рыть предстояло далеко. Зато это помещение действительно отдельное, и в гости к тебе незваным никто не нагрянет. И добежать до него от ангара за двадцать шесть секунд можно дважды. И вход хорошо виден с пулемётной вышки и под луч прожектора ночью попадает. Сплошные плюсы. Аня рассказывала, что у богатых Перекупов, работающих давно и имеющих обширную постоянную клиентуру, подвалы бетонные, с цивильной отделкой и электричеством, но подобное строительство стоит огромных денег. Если таковые имеются, то тебе к Нефтяникам, это они умудряются строить внутри Ареала небольшие подземные помещения в промежутках между Выбросами.

Татьяна отстегнула ремень, стягивающий установленные на тележку канистры, и взялась за одну из них, привычно готовясь к вспышке боли в позвоночнике. За два месяца травма так и не зажила. Здоровье в обмен на независимость? Она тряхнула головой, отгоняя грустные мысли. Тяжёлые думы потом, а сейчас – банный день.

Медведь повел пулемётным стволом чуть ниже, меняя прицел, и «Печенег» выплюнул длинную очередь. Поток свинца срезал несколько чахлых кустов и завяз в мишенях, прибитых к синюшно-жёлтым стволам наполовину мутировавших деревьев.

– Есть попадание! – сообщил Шорох, разглядывая в бинокль цепочку мишеней, имитирующих группу пехоты противника. – Этих всех зацепило! Но левофланговые трёхсотые, там пробоины ниже пояса, пули по ногам легли! Давай ещё раз, по моей команде!

Майор плотнее прижал пулемёт, добиваясь полного слияния с оружием. Вести из «Печенега» интуитивную стрельбу стоя непросто даже для стотридцатикилограммового здоровяка. Тут необходимо уметь чувствовать оружие в момент ведения огня и точно знать, куда ляжет очередь. Такой навык отрабатывается бесконечными кропотливыми тренировками, грамотный пулемётчик – это редкость, реже которой разве что виртуоз-гранатомётчик, способный вести снайперскую стрельбу из РПГ на больших дистанциях. А просто палить в белый свет, как в копеечку, бестолково сжигая патроны, может каждый гражданский чайник, насмотревшийся боевиков. Там, в кино, все стреляют не глядя и всегда попадают. Медведь коротко усмехнулся. В какой-то мере киношники играют на стороне боевых профессионалов, ведь насмотревшихся кинобоевиков отморозков на боевых операциях уничтожать легче. Они ведь не просто не умеют стрелять, они вдобавок к этому свято уверены, что всё делают правильно и что поразить беспорядочной автоматной очередью от бедра всех, кого видят их светлые очи, элементарно просто.

– Огонь! – рявкнул Шорох, не отрываясь от бинокля.

Медведь плавно и очень быстро выжал спуск, пулемёт содрогнулся, выпуская первые пули, и майор увеличил давление тела на стреляющее оружие, компенсируя отдачу. Чем дольше работал «Печенег», тем сильнее приходилось на нем повисать, делая поправку на смещение системы «стрелок – оружие», чтобы исключить неконтролируемый увод ствола вправо. Длинная очередь перечеркнула стоящие на двухсотметровом удалении мишени, и боец прекратил огонь.

– Есть попадание! – Шорох опустил бинокль и показал ему большой палец. – Чисто отработал, всех перечеркнуло на уровне грудная клетка – живот, как предыдущих, на пятидесятиметровом рубеже. Теперь давай на триста метров! Цель – пулемётный расчёт в кустах. Видишь?

– Ты его специально так запрятал, да? – поинтересовался здоровяк. – Чтобы я с трудом заметил только часть второго номера? Мстишь за вчерашнюю шоколадку? Сказал же, я не знал, что она твоя!

– А чья ещё? – неподдельно удивился Шорох. – Думаешь, я не помню, что ты шоколад не ешь? Давай готовься к стрельбе! И вообще можно подумать, бандюки в тебя с открытого места стрелять будут! Это я ещё сильно мишень раскрыл, там Плешь рядом, по-другому было не установить.

– К бою готов, – трагически выдохнул Медведь. – То-то ты сегодня так хорошо отстрелялся. Признайся, ты представлял на месте мишеней меня с твоей шоколадкой в руках?

– Огонь! – заявил Шорох, игнорируя фразу майора, и вновь поднес к глазам бинокль.

Два месяца назад у ОСОПа наконец-то дошли руки до серьёзных раскопок на складах своей прежней базы. На расчистку доступа ко всем хранилищам ушло почти три недели, но результат того стоил. Помимо «Мембран», «Латников» и оружия, отряд получил экспериментальные «Эмки» и огромный запас патронов, копившийся на ОСОПовском складе РАВ едва ли не с момента его основания. «Эмки» тут же забрали учёные на доработку и несколько недель колдовали над ними, улучшая всё подряд с помощью своих чудес, добытых из «Икса» посредством воздействия вакуумников. Пока научная группа занималась модернизацией снаряжения, Медведь провёл инвентаризацию склада боеприпасов и в дальнем хранилище обнаружил несколько десятков тысяч патронов, не являющихся изделием «Дырокол», что стояли на вооружении ОСОПа ещё до запуска «Дыроколов» в серию. С того дня ОСОП начал проводить учебные стрельбы с целью поддержания профессиональных навыков на высоком уровне.

– Мысль хорошая, но ничего не выйдет! – заявил тогда Айболит, впервые услышав идею Медведя организовать стрельбище. – Звуки длительной стрельбы спровоцируют атаку мутантов, а там и Зомби подтянутся! Они нам такую тренировку устроят, что мало не покажется!

– Пожалуй, я всё же попробую! – не согласился с санинструктором Медведь. – Есть мнение, что зверьё в атаку не полезет. Отойду от базы в развалины на двести метров и постреляю немного. А вы меня с крыши прикроете в случае чего. Если всё будет хорошо, поищем место для стрельбища.

Отговорить его так и не смогли, в итоге Шорох пошёл с ним для страховки, остальные заняли круговую оборону на крыше базы. Майор выбрал позицию, нашёл подходящий по размерам обломок бетонного перекрытия, торчащий из груды руин, и почти час вел по нему огонь из разных положений то короткими, то длинными очередями. К всеобщему удивлению, мутанты на него нападать не стали.

– Ты как узнал, что зверьё на тебя не бросится? – накинулся на него Айболит, едва Медведь с Шорохом вернулись к базе. – Почему сразу не сказал?!

– Точно я не знал. – Майор принялся разбирать «Печенег» для чистки. – Просто когда увидел этот Клондайк из старых патронов, так сразу вспомнил Тумана в тире. Он ни дня без тренировки не проводил. Тут на память наше с ним давнишнее дежурство в лабе у Лаванды и пришло. Она как-то рассказывала ему, что всё живое в Ареале объединено в некое пси-поле, мол, все туда свои эмоции и переживания транслируют. И мы в том числе. И мутанты нас ненавидят, потому что мы ненавидим их, и так далее. Вот мне и захотелось проверить. Если Лаванда была права, то, стреляя по мишеням, я ни у кого враждебной реакции вызвать не должен. Нужно лишь не фокусироваться на том, что готовишься для боёв с живыми противниками. Так и получилось.

– Это весьма ценное наблюдение! – встрепенулся внимательно слушавший объяснения Степанов. – Николай Иванович, упомянутая вами Лаванда – это кто-то из научных специалистов ГНИЦ?