Вампиры здесь тихие - Никитина Елена Викторовна - Страница 31

Еще продолжая глупо хихикать, я отправилась выяснять, кому в такой неподходящий момент понадобилась. Не отцу — это уже понятно. А когда глянула на определитель, чуть не застонала. Свекровь!

— Алло! — стараясь придать голосу как можно больше дружелюбия и жизнерадостности, ответила я.

— Света, в чем дело?! — принялась меня отчитывать с места в карьер Алла Леонидовна. — Почему Вадим телефон отключил, а ты отвечаешь только с пятого раза? У меня сердце слабое, мне волноваться нельзя. Я уже пузырек корвалола выпила. Вы специально меня довести хотите?!

— Э-э-э… Нет конечно. — Не поддаться на столь откровенную провокацию мне стоило титанических усилий. Собственно, как и всегда.

Алла Леонидовна относится к разновидности тех классических свекровей, кто считает своего сыночка идеальным мальчиком (даже если он окажется на поверку отъявленным мерзавцем и закоренелым преступником), а я, стервь такая, посмела испортить ему все, что можно, — жизнь, карьеру, здоровье, от мамочкиной юбки оторвала бедного тридцатилетнего дитятку. А то, что любимому сыночку все это безумно нравится, ее нисколько не интересует. Главное — это не нравится ей. Невестка — враг номер один! И не потому, что плохая, а потому что НЕВЕСТКА! Она — мать и, значит, лучше знает, что и кто подходит для ее ненаглядного чада. Спорить — себе дороже, непробиваемое упрямство и родительский эгоизм с годами только крепчают. Вот я и научилась новому стилю общения — все обвинения и провокации выслушивать, сцепив зубы, и отвечать максимально кратко и почти всегда положительно.

— Ты работу нашла? — незамедлительно последовал следующий строгий вопрос.

— Пока нет…

— Так я и знала!

Я прямо представила себе, как эта мегера сжимает в тонкую линию безукоризненно накрашенные шоколадной помадой губы и высокомерно задирает напудренный нос. Мол, что я говорила, от этой Светки никакого проку, села мужу на шею и ножки свесила. Хорошо еще свекровь жила на другом конце Москвы и виделись мы с ней не так часто. Иначе мы с Вадимом давно бы уже, наверное, развелись.

— Скажи Вадимочке, чтобы перезвонил мне срочно. — Алла Леонидовна не нуждалась в моих ответах и комментариях. — Ох, как сердце щемит!

«Не сердце, а эгоизм у тебя щемит», — раздраженно подумала я, а вслух робко предложила:

— Может, я ему сразу трубку дам, раз уж вы позвонили?

— Ты меня совсем разорить хочешь? Я, между прочим, тебе не бесплатно звоню!

Можно подумать, если бы она Вадиму на мобильник дозвонилась, за спасибо разговаривала бы, но выдавать это в эфир я, естественно, не стала.

— Хорошо, сейчас я ему скажу, и он перезвонит.

— Запомни, прямо сейчас. Я жду!

И бросила трубку. Ни здрасте тебе, ни до свидания. А еще меня обвиняет в безнравственности и отсутствии элементарной культуры.

— Вадим, тебе мама звонила и очень любезно просила ей срочно перезвонить. — Я постаралась придать голосу как можно больше спокойствия, правда, на слове «любезно» мой голос предательски дрогнул.

В ответ муж выразился не очень лестно в отношении некоторых отдельно взятых пожилых женщин, страдающих неизлечимыми видами старческого маразма и зашкаливающего эгоизма, и удалился на улицу в компании с телефоном.

— Что, проблемы? — участливо поинтересовался Стефианир, едва за Вадимом закрылась дверь.

— Да не то чтобы очень, — поморщилась я, вспоминая изрядно подпортивший мне настроение разговор со свекровью. — Просто это то зло, которое нужно периодически переживать.

— А избавиться от него?

Я внимательно посмотрела на своего странного собеседника. Интересно, лицо совершенно спокойное, уверенное, привычно бледное, но что-то мне подсказывало — в вопросе скрыт некий неприятный подвох.

— Ты о чем? — решила осторожно уточнить я.

— Как о чем? — Вампир оскалил клыки в кровожадной улыбке. — Ты знаешь много значений слова «избавиться»? Поделись, я с удовольствием пополню свой арсенал знаний.

Меня бросило в холодный пот. Даже не столько от самого предложения, сколько от равнодушия, с которым оно было сделано. Если у вампиров убийство считается обыденным делом, то у нас это строго карается законом. Всю жизнь мечтала об экскурсионном туре в полтора десятка лет по местам не столь отдаленным. Тюремная романтика, блин… А ведь мне только-только удалось убедить себя, что для меня сей зубастый фрукт не опасен, и бояться его не стоит. Ошиблась, однако. Но знать ему об этом вовсе не обязательно.

— Хочешь предложить свои услуги? — вместо вполне ожидаемой паники проявила заинтересованность я.

— Тебе нужны в столь деликатном деле свидетели?

Вот паразит! Издевается! Предложил гадость и в кусты. Как это по-мужски.

— Лишние свидетели не нужны никому. — Я скопировала вампирий оскал, но сама поняла — получилось из рук вон плохо. Больше походило на гримасу отвращения.

— Эта мысль достойна истинного вампира. Мне нравится ход твоих рассуждений, — с удовольствием одобрил мое заявление Стеф.

А мне-то как нравится, не передать! Если так и дальше дело пойдет, меня можно будет смело вносить в список самых кровожадных мыслителей. Хотелось бы не вперед ногами. Докатилась. Раньше я всегда считала себя реалистом, а теперь — даже не знаю. Хотя, как говорят, с кем поведешься — так тебе и надо. Отсюда делаем вывод — срочно избавиться от нежелательного тлетворного общества, и можно спокойно возвращаться к прежнему образу жизни. Если получится, конечно.

Я хмуро посмотрела на довольно скалящегося Стефа. Сдается мне, все вышеперечисленное мне в ближайшее время не грозит. Если бы мы жили на необитаемом острове, у меня была бы слабенькая надежда, что этот наглый кровосос рано или поздно умрет с голоду, но в огромном мегаполисе, входящем в первую десятку по численности населения, быстрее умру я. От старости. Потом снова воскресну в ходе следующей реинкарнации и снова умру. Да уж, положеньице…

А может, правда, Стефианира со свекровью познакомить? Она в некотором роде тоже вампир, хоть и не истинный. Кстати…

— Что означает «истинный вампир»? — полюбопытствовала я.

Надо хоть немного прояснить, с кем имеешь дело, а то вдруг истинный вампир — это равносильно голодной белой акуле нашего мира, которая даже в сытом состоянии жрет все, что двигается. Правда, на моих глазах пока еще никто никого не загрыз, но лучше уж знать наверняка и из первых уст, чем потом падать в обморок от ужаса и омерзения при виде обескровленной жертвы с перегрызенной шеей. Гипотетическое знание, намеки и догадки, пусть и основанные на вполне говорящих за себя фактах, но не подкрепленные практической визуализацией, не в счет. Вообще-то до сих пор я банально надеялась, что эта зараза от меня быстренько отстанет, поэтому все мои скудные представления о данном виде существ основаны исключительно на предположениях и мифах. Однако моя везучесть уже давно приказала долго жить, поэтому стоит немного подготовиться.

— Истинный вампир питается кровью более низших существ, а при отсутствии таковой может довольствоваться почти любым типом живой энергии.

— Так ты еще ко всему прочему и энергетический вампир?

Вот повезло так повезло.

— Не вся энергия полезна и приятна на вкус, — услужливо пояснили мне.

— То есть, если ты голоден, то, как бабки в транспорте, начинаешь действовать кому-нибудь на нервы, чтобы вывести из себя?

Вампир брезгливо поморщился:

— Злость, раздражение и обида — самый низкий и довольно слабый вид энергии. Это как спитой чай без сахара — цвет вроде есть, а вкуса никакого. Такого пойла только на полчаса голод притупить и хватит, а потом опять есть захочется. Еще сильнее. Любой истинный вампир посчитает ниже своего достоинства питаться такими отбросами.

Я удивленно приподняла бровь:

— Тогда какой же энергией вы еще питаетесь?

— Самых сильных и энергоемких источника два, — немного подумав, ответил Стефианир. Мне даже показалось, что он этим и ограничится, но нет, продолжение последовало: — Первый — это энергия отторжения. Или ее еще можно назвать энергией смерти. Да-да, — глядя, как у меня от ужаса округляются глаза, подтвердил он самые мои худшие опасения. — Сам момент смерти не что иное, как переход живого существа из одного состояния в другое, с выделением колоссального количества энергии. Причем, заметь, огромного количества энергии, накопленной в течение всей жизни, и высвобождается она одномоментно.