Все могло быть иначе - Стил Даниэла - Страница 27

— Я не обманывал себя тем, что ты горишь желанием приехать сюда для того, чтобы лучше узнать меня. Ты лишь искала возможность обидеть маму, и это ужасно. Я искренне верил, что за то время, которое требовалось для оформления необходимых для твоего приезда в Лондон документов, вы как-то уладите между собой этот вопрос.

— Ты, наверное, думаешь, что я гадкая...

— Я думаю только то, что ты дочь своей матери, и я ни разу еще не видел такой упрямой девушки.

— И все-таки ты позволил мне приехать, — сказала Андреа больше для себя, чем для него.

— Как же по-другому я мог бы раскусить тебя?

Она задумалась над этим.

— Стало быть, я могу немного побыть у вас?

— Ты можешь жить у нас сколько захочешь, — сказал Дэвид, чувствуя вину перед Кэрли за данное ей обещание, но помня также и бессердечность Итена.

Андреа успокоилась и снова о чем-то задумалась. Через несколько кварталов она повернулась к Дэвиду.

— Может быть, спустя некоторое время мой папа все же соскучится по мне и захочет, чтобы я вернулась домой, — сказала она.

Дэвид никогда так не презирал Итена, как в этот момент.

ГЛАВА 14

Открыв дверь, Андреа вышла из комнаты, которую вчера Дэвид предоставил в полное ее распоряжение, и очутилась в коридоре, ведущем в гостиную.

Оказавшись в незнакомой постели, она не могла заснуть и долгое время пребывала то ли в полусне, то ли в полудреме. В конце концов в три часа утра она проснулась окончательно и больше не засыпала. Не боялась ли Андреа встретиться с Викторией, когда, после бессонной ночи, с интересом бродила по комнатам дома?

Она никогда не видела дома, похожего на этот, даже в иллюстрированных журналах. Те несколько комнат, через которые она прошла с Дэвидом после прибытия сюда, были обставлены старой и дорогой мебелью, на окнах висели тяжелые гардины, на полу лежали роскошные восточные ковры. Ее прогулка по комнатам дома была похожа, — не совсем конечно, но почти, — на посещение дорогого антикварного магазина. Показывая Андреа ее комнату, Дэвид пообещал утром ознакомить ее с остальными помещениями. Она, скрестив пальцы, думала, что увиденные ею комнаты служат лишь для приема гостей, а в остальном дом должен выглядеть более современно, на уровне нашего века.

Андреа отметила рождественские украшения в комнатах, которые не шли ни в какое сравнение с праздничным убранством их дома. Первой привлекла ее внимание елка. Она была очень высокой и пушистой и стояла не в комнате, а в лесу, и была видна сквозь огромное окно. Лесная красавица была богато украшена, особенно выделялись позолоченные банты. Елка выглядела торжественно и солидно, как на витринах больших богатых магазинов.

Все подарки были упакованы одинаково — позолоченная бумага и зеленая бархатная лента, завязанная большим бантом — кроме нескольких, которые лежали отдельно за креслом. Андреа сразу догадалась, что они от мамы. Дэвид ничем специально не стал обращать внимание девочки на них, но очень хотел, чтобы Андреа заметила.

Как только они вошли в комнату, где Андреа предстояло жить, и поставили чемоданы, Дэвид сразу же попросил девочку позвонить домой, чтобы оповестить всех близких о благополучном прибытии на место. Андреа пыталась отказаться и уговорить Дэвида отложить это на утро, но он не согласился. Дэвид сказал, что если не позвонить, то ее мама не будет спать всю ночь, мучась в догадках, не случилось ли чего-нибудь с ее дочерью в дороге.

После второго гудка в трубке послышался голос Шона, Андреа ответила.

— Здравствуй, ну, наконец-то! — с упреком сказал Шон.

— Дорога от аэропорта до дома Дэвида очень длинная и заняла много времени, — ответила ему сестра, надеясь, что это успокоит его.

— Ладно. Как там у тебя?

— Я еще не успела ничего увидеть. Когда самолет приземлился, было очень темно.

— А что она из себя представляет?

Андреа понизила голос:

— Я ее еще тоже не видела.

— Мы сегодня ходили в кино.

— Что вы смотрели?

— «Твердолобый». Я считаю картину глупой, а папе и Эрику она понравилась.

Его усилия придать голосу спокойный тон, как будто Андреа заночевала у друзей, а не находилась сейчас за тысячи миль от него, подсказали ей, что он больше не сердится на нее и, наверное, даже волнуется. По меньшей мере, он не так зол, как был в то утро.

— А как считает мама?

— Она не ходила с нами.

Шон помолчал.

— Подожди, я ее позову. Она только что вышла, чтобы принести дрова для камина.

— Не беспокойся, — быстро сказала Андреа и добавила: — Только скажи ей, что у меня все в порядке, и я позвоню через пару дней.

— Андреа, она убьет меня, если я сейчас не позову ее. Она превратила всех нас в сумасшедших в ожидании твоего звонка.

— Я должна идти, меня ждет Дэвид.

Андреа быстро попрощалась и повесила трубку, прежде чем Шон успел что-либо сказать.

Девушка почувствовала себя виноватой. Но чувство вины было главным образом из-за того, что Дэвид, наверняка, спросит о разговоре с Кэрли и ужаснется тому, что Андреа с ней даже не разговаривала.

Сделав несколько шагов по коридору, она остановилась и огляделась. Все было непривычно. На картине, висевшей напротив нее, были изображены собака и девочка в длинном платье. Андреа была уверена, что это не та картина, которую она видела здесь вчера вечером. Она еще раз оглянулась. На противоположной стене висела еще одна картина с собакой, приземистой и некрасивой, с мячом в зубах. Андреа внимательно осмотрела обе стены. Почти все пространство стен занимали картины с различного вида собаками, которых только можно представить.

Когда она рассматривала одну из самых уродливых собак, послышался звук приближающихся шагов. Андреа, будто застигнутая врасплох за непозволительным поступком, уставилась немигающим взором в орнамент на потолке и крепко сжала кулаки в карманах джинсов.

Из-за поворота коридора не спеша вышла женщина — высокая и стройная, с темными волосами до плеч. Она была одета в темно-серый костюм и белую блузку, а на ногах — черные туфли на высоких каблуках. В глазах Андреа такой внешностью могла обладать только очень богатая персона, скорее всего имеющая отношение к королевской семье.

Женщина подошла поближе и бросила на Андреа неодобрительный взгляд, который быстро сменился на натянутую улыбку.

— Я тебя напугала?

— Я рассматривала картины.

— Та, что напротив тебя — Бенсон.

Андреа нахмурила брови.

— А я думала, что это бульдог.

— Нет. Бенсон — фамилия художника, — пояснила Виктория снисходительно.

— О-ох, — это все, что девочка смогла произнести в ответ.

Она не помнила, чтобы когда-нибудь оказывалась в столь глупом положении.

— Моя мама тоже раньше рисовала, но она рисовала акварелью.

Возникла пауза, затем снова мимолетная улыбка. На этот раз улыбка скрытая.

— Это объясняет интерес Дэвида к акварели.

Виктория с протянутой рукой подошла к Андреа:

— Думаю, ты уже поняла, кем я прихожусь тебе. Виктория Монтгомери — супруга твоего отца.

Андреа пожала руку Виктории.

— Андреа Хэргроув, — сказала она.

— Хорошо, что ты уже встала. Я хотела бы вместе с тобой осмотреть твой гардероб перед тем, как поехать в Хэзорн на рождественские праздники. Тебе придется со мной и твоим отцом быть на трех приемах, которые состоятся здесь, в Лондоне, на днях. Я говорила с Дэвидом сегодня утром об этих приемах, и он сказал, что забыл предупредить тебя о них. Боюсь, ты не привезла необходимых для приемов туалетов...

Виктория, обойдя Андреа, прошла в комнату девочки. Андреа последовала за ней, благодаря Бога за то, что встав рано утром, догадалась застелить свою постель. Она еще не успела ничего сказать, как Виктория уже открывала гардероб. Он был пуст.

— Я еще не разобрала чемоданы, — сказала Андреа. — Я собиралась сделать это после завтрака.

Последовал полный нетерпения взгляд Виктории.