Дождя сегодня не будет - Лавров Егор - Страница 5

С переднего сиденья подали трубку радиотелефона, и Крюгер занялся оживленным разговором, сути которого понять я не мог. О ветровое стекло расплющивались редкие капли. Снова дождь. Крюгер отдал трубку обратно.

– Им уже известно, что покушение не удалось, господин Оргель.

Я стряхнул руку, которую он ободряюще положил мне на рукав.

– Кому «им»?

Крюгер поколебался.

– Банда стервятников. «Юнион».

Час от часу не легче!

– Да зачем я понадобился «Юниону»?!

– Сложный вопрос, господин Оргель.

– Зачем я нужен «Юниону»? – потребовал я.

– Ну, видите ли, идет конкурентная борьба. Наши противники не брезгуют никакими средствами. Надежней всего немедленно переправить вас в наш филиал в Австралии.

– Что?! – Пока я выкладывал свой запас крепких выражений, Крюгер задумчиво кивал.

– Отчасти вы правы, господин Оргель. Но обстоятельства…

– Ни при каких обстоятельствах я никуда не поеду. И буду жаловаться в Комитет, если вы попробуете сделать это против моей воли!

– Ну хорошо, хорошо, вас отвезут домой. Однако это требует подготовки. – Он снова занялся радиотелефоном и надавал кому-то кучу непонятных распоряжений про окраску окон, закупорку банок с пухом и доставку соленого мыла.

Дождь припускал, мы кружили по городу. Я устал, разжал кулаки.

– Подъезжаем, – доложили наконец с переднего сиденья.

– Между прочим, Крюгер, мост иногда разводят без предупреждения.

– Увы, господин Оргель, нам это стало известно с опозданием. Было что-нибудь еще?

Я вспомнил калеку Нейла и мотнул головой.

– Послушайте, зачем дорогостоящие фокусы? Чтобы меня прикончить, хватило бы винтовки с оптическим прицелом.

– В вашей страховке говорится о несчастном случае, господин Оргель. Не о преднамеренном убийстве.

Машину подогнали вплотную к подъезду.

– Прощайте, господин Оргель. Всяческого вам благополучия.

– Прощайте, милейший Крюгер. Привет милейшему Киприану.

Дюжий малый в форме Пи-полис принял меня в объятия.

Вместо тихого уюта квартира пахнула в лицо пороховым дымом. В кухне насвистывали «Конец света», в гостиной смеялись.

– Глот.

– Леш.

– Уитли Фи.

Представляясь, они щелкали каблуками, избавляя меня от рукопожатий.

– Наплыв гостей или оккупация?

– Временно мы здесь поживем, господин Оргель.

– Очень, очень приятно.

Из кабинета выносили длинный ящик. Я отшатнулся.

– Прибираются, – извинился Уитли Фи и кинул брезгливо: – Ноги уберите!

– Не влезают.

– Сними ботинки, – посоветовал не то Глот, не то Леш.

Ящик поставили на пол, и с трупа стащили ботинки на толстой виброподошве… Уитли Фи потрогал припухший висок, цокнул языком и укоризненно посмотрел вслед ящику. Ботинки аккуратно чернели рядышком посреди комнаты.

– Господин Оргель, не угодно ли подкрепиться?

На кухне жизнерадостный парень в белом халате вскрывал банки с консервами и грел сковороду на электроплитке.

– Милости прошу!

Пока я что-то с трудом жевал, он измерил мне давление и выслушал сердце.

– Прекрасно, прекрасно.

Газовая труба была перерезана и забита заглушкой. Окно заложено бронированными плитами.

– Еду и питье вы должны принимать только из моих рук.

Как дрессированный пес. Что дальше?

– Можете посещать спальню и гостиную. Кабинет более опасен. Покажите язык… Прекрасно! – Он отлил из пузырька с четверть стакана мутной дряни. – Это пойдет вам на пользу.

Пожалуй, доктор мне даже нравился, но пить его снадобье не тянуло.

– Как вас зовут?

– Просто Дэн, господин Оргель. – Он плеснул себе той же жидкости, пригубил и изобразил крайнее удовольствие. В детстве старая тетка прибегала к тому же приему, чтобы меня накормить.

На полу белело блюдечко с нетронутым молоком. Пожалуй, никогда в жизни мне не было так гнусно, как сегодня.

– Вам необходимо лечь и поспать, поверьте!

Ладно, поверю…

3

Я бежал куда-то в темноте, они догоняли. Неведомые, бесформенные. Догнали, навалились, душат. Всё. Конец.

Перед широко раскрытыми глазами плавало бледно-зеленое пятно. Ниже белел халат. Я все еще задыхался. Лицо было чем-то облеплено, и сорвать это я не мог – руки не слушались.

Я потряс головой. Это доктор. Мы оба в противогазах. Руки держит он.

Надо медленней дышать. Вот так. Немного легче. Я кивнул, давая знак, что пришел в себя. Дэн помог сесть. Я выковырнул затычки из ушей. Сразу хлопанье дверей, топот. В спальню вкатывают какую-то установку на тележке. Из десяти ее указателей восемь стоят на отметке «смертельно». Проветрить нельзя – окна в броне, вентиляционные решетки замурованы. Через четверть часа стрелки приборов нерешительно переползают риску «безопасно». Мы снимаем противогазы.

– Умыться бы, – хрипло шепчу я.

Дэн ведет меня в ванную и поливает из бутылки с наклейкой «Стерильно. Для инъекций». Пью из горсти.

– Как это случилось?

– Каминная труба. Перебили охрану на крыше.

– Сколько сейчас времени?

– Шесть.

– Так рано?

– Шесть вечера, господин Оргель. Пора ужинать.

Значит, я проспал больше суток?.. В коридоре лежат двое под простынями.

– Не все успели, знаете ли.

На кухне светло и чисто. Кошачье блюдечко убрано. Дэн выпускает струю кислорода из баллона.

– Ужин на свежем воздухе, – бодро говорит он.

– Сегодня, кажется, среда, Дэн?

– Да, осталось четыре дня.

– Четверо суток.

– Верно. – Он улыбается.

– Какие еще сюрпризы нам приготовили?

– В водопроводе обнаружен яд, – сообщает он беспечно. – Кроме того, утром внизу начинался пожар, вы его проспали. Газ они пробовали сегодня. В четверг могут устроить потоп, в пятницу еще что-нибудь… не будем загадывать! Ешьте и берегите силы.

– Вы видите хоть малейший смысл в этой истории?

– Какая-то сложная игра, господин Оргель. «Юнион» против «УПИ».

– А ставка – моя жизнь? Почему?

Дэн пожимает плечами. Ему нужно только, чтобы я уцелел.

– Главное – выжить. Разберетесь потом.

Между прочим, Морена тоже был застрахован в УПИ, но ему спокойно дали взорваться. Опять же – почему?.. В квартире сплошь новые люди. Щелкают каблуками.

– Мак.

– Лю.

Полно разной техники. Тела из коридора исчезли. Бесцельно шагаю туда-сюда.

– Добрый вечер, господин Оргель!

Старый знакомый – не то Леш, не то Глот, – тот, кто советовал снять ботинки с рослого покойника. Я неожиданно радуюсь встрече:

– Вы всё еще здесь?

– Из первой смены один я. Остальные…

– Все?

– Да, все. Но за каждый час мне идет недельное жалованье! У жены рак, господин Оргель. Очень дорогая операция…

В кабинете тревога. Одна из плит на окне немного сдвинута, свет погашен. Полицейские, присев, глядят наружу.

– Опять седьмой пост обстреливают.

– Ты смотри, куда велели.

Я тоже смотрю. Узкое здание фирмы «Стар» на той стороне канала взято в перекрестье прожекторов.

– За дождем не пойму, что там творится.

Перед нашим окном раздается хлопок, взвизгивают осколки, полицейский роняет бинокль и валится на пол. Меня вышвыривают в коридор.

– Вы затрудняете нам работу, господин Оргель… прошу прощенья.

Офицер зол и напуган. Но ему хоть идет неделя за час, а что идет мне?.. Надо делать что-нибудь простое, обыденное. Свое. Скидываю с сундука форменные фуражки и волоку его из передней в торец коридора. Наконец-то я собрался тебя переставить, кованое чудовище!

– Замолчал верхний пост! Крыша оголена!

Меня это не касается. Решаю переодеться. Я у себя дома. В спальне у телефона дежурный верзила в очках. Отворачиваюсь. Кондиционер всеми стрелками показывает «нормально». Все нормально. Надеваю вельветовые брюки и куртку. Перед тем как повесить костюм в шкаф, по обыкновению, вынимаю из карманов и складываю на тумбочку расческу, бумажник, записную книжку… Пластмассовая страховая табличка размером с марку. Я содрал ее с шеи Дармоеда в день нашего знакомства в парке. «Заблудился?» Он мяукнул и потерся об ноги. Кладу табличку обратно. Грязный носовой платок. Выбросить. Что за глянцевитый листок? Разворачиваю. Страховой полис УПИ. Может быть, я что-нибудь пойму? Сажусь на кровать и читаю. «Протезирование полностью или частично утраченных конечностей… замена кожи… органов слуха и зрения…» Стандартный набор, кроме последнего пункта: «…С обязательством не пользоваться услугами прочих страховых компаний. Нарушение условия влечет для клиента выплату неустойки в размере…» В размере пятидесяти тысяч?!