Загадка старика Гринвера - Садов Сергей Александрович - Страница 35

Риалона величественно вплыла во вторую коляску и так же величественно, расправив платье, села.

— А мне разве не надо было переодеться? — поинтересовалась девочка.

— Риалона поедет сразу в здание Сената, — пояснил Гонс. — А мы еще ко мне заедем, мне самому необходимо переодеться и присоединить к нашей компании супругу. Тетя обещала к отъезду на бал доставить ваше платье.

— А-а-а! Понятно. А госпожа Клонье?

— Она с нами. Ей есть о чем поговорить с Элоидой. Это мою жену так зовут.

И действительно, на первом же перекрестке коляска с Риалоной поехала прямо, а они и коляска госпожи Клонье свернули. Пропетляв минут десять, коляска остановилась перед воротами роскошного, хотя и небольшого дома из красного кирпича. Он вообще казался игрушечным и оттого еще более милым, но Наташа мало обратила внимания на красоту этого домика, хотя в другой момент обязательно восхитилась бы им — сейчас девочку занимала только одна мысль, на которую ее натолкнула помощница госпожи Клонье.

Наташу и Аслунда провели в отдельную комнату, а госпожа Клонье и Гонс куда-то ушли. Горт о чем-то спрашивал своего слугу, а тот, иногда заглядывая в блокнот, отвечал. Наташа некоторое время наблюдала за ними, пытаясь догадаться, о чем они говорят, но тут другие мысли отвлекли ее от этого занятия.

— Наташа! Наташа, позволь мне отвлечь тебя от твоих размышлений, — раздался голос мага.

Девочка подняла глаза и тут же не очень ловко вскочила.

— Элоида, это Наташа. Наташа — моя супруга Элоида.

Наташа слегка поклонилась

— Очень приятно.

Она изучила женщину. В роскошном платье, с замысловатой высокой прической, та была в высшей степени эффектна, но все портило холеное лицо, которое хоть и хранило остатки былой красоты, но несло выражение несомненного превосходства, если не спесивости. Чувствовалось, что вся эта манера поведения, выражение лица, голос — все не естественное, а тщательно отрепетированное и теперь постоянно контролируемое. Наташе стало неловко от этого общения. Такого она не испытывала ни рядом с Риалоной, ни тем более рядом с госпожой Клонье. Первая — леди до мозга костей, просто не сочла бы нужным демонстрировать, как это делала Элоида, перед кем-то свое превосходство. Вторая… представить госпожу Клонье, кому-то показывающую свое положение, даже при богатом воображении не получилось. Госпожа Клонье просто не нуждалась в этом. А вот Элоида не стеснялась — жестами, тоном, движением, всем поведением старалась показать, насколько собеседник ниже ее. Наташа удивленно покосилась на Гонса. Тот вздохнул и развел руками. Девочка постаралась как можно быстрее ответить на все положенные вопросы, но Элоида привязалась как банный лист.

— Муж много о вас рассказывал, — говорила она, при этом не глядя на собеседницу. Эта манера ужасно раздражала. — Вы выглядите гораздо моложе, чем описывал мне муж.

— Что поделать, у каждого из нас свои недостатки. — Наташа с трудом удержалась, чтобы не ляпнуть что-то типа: «Вы, например, выглядите много старше».

— Это верно, — важно согласилась Элоида, потеряв интерес к разговору, чем немедленно и воспользовалась Наташа.

— Господин маг, — при жене она не рискнула обратиться к нему по-родственному: «дядя». — Помните наш разговор про подсказки?

— За которые вы обещали полцарства? Как не помнить, — усмехнулся Гонс.

— Кажется, я получила одну такую. Скажите, почему мы все ищем драгоценности?

— Драгоценности?! Это вы о наследстве? Нашли время о делах, — вмешалась Элоида. — Милый, нам пора ехать.

— Да-да. — В гостиную вошла госпожа Клонье. — Девочка моя, доставили твое платье. Элоида, попроси слуг проводить Наташу, чтобы она могла переодеться.

— Нельзя так баловать ребенка, — отозвалась та, махнув рукой слуге. — Госпожа Клонье, это плохо для нее может кончиться.

— Порой я удивляюсь, что мой племянник нашел в этой вертихвостке, — тихонько заметила госпожа Клонье девочке. — Из-за нее мы с племянником так долго и не общались.

Любоваться новым нарядом времени не оказалось, и Наташа, только мельком взглянув на себя в зеркало, выскочила на улицу и сразу столкнулась с магом. Тут же находился и Аслунд, готовый исполнить любое приказание молодой госпожи. Вот ведь умеет человек оставаться совершенно незаметным, но при этом всегда рядом. Настоящий слуга.

— Вы великолепны, — восхищенно выдохнул он.

— Наверное, — рассеянно отозвалась Наташа. — Так с чего мы решили, что искать надо именно драгоценности?

— Вы неподражаемы, — расхохотался Гонс. — Первый раз вижу девушку, у которой дела важнее обновки!

— Что случилось, дорогой? — подойдя, спросила Элоида.

— Ничего. Одну минуту, деловой разговор. — Отвернувшись от жены, он кивнул девочке. — Вы тоже не спорили. Если Лориэль посетил квартал ювелиров…

— То это вовсе не говорит о том, что покупал он там драгоценные камни. Откуда этот стереотип? Что, неужели в этом квартале одни ювелиры?

Маг уже не смеялся и всерьез обдумывал слова Наташи.

— Но что можно купить за девятьсот тысяч дежей?

— И куда эти девятьсот тысяч делись потом? Помните, я уже задавала этот вопрос? Почему мы отбросили самый очевидный вариант? Денег этих в Моригате уже нет. Они покинули не только город, но и остров сразу после сделки… Аслунд, скажите, чем вы собираетесь заниматься после того, как мы приедем на бал?

Аслунд как раз в этот момент подавал девочке руку, чтобы она могла забраться в коляску. Наташа одной рукой чуть приподняла длинное платье, а второй оперлась о поданную руку Аслунда. Вопрос застал его врасплох, и он чуть замешкался.

— Я должен проводить вас в парадный зал, а потом присоединиться к остальным слугам в служебной части дворца.

— А-а-а. Это, наверное, весело.

Аслунд состроил такое лицо, что девочка невольно улыбнулась.

— В таком случае вы не сильно огорчитесь, если я попрошу вас кое о чем?

— Слушаю, госпожа?

— Я знаю, что в вашем порту регистрируются все приходящие корабли и тем более караваны. Вы можете узнать, уходил ли пятнадцатого апреля — за день до смерти Лориэля, какой-нибудь корабль или караван после семнадцати ноль-ноль? — Девочка задумалась. — Нет. Именно караван. Узнайте, сколько таких караванов было и сколько времени они находились в Моригате.

— А почему все же только караваны, а не корабли? — удивился Гонс. — И почему только пятнадцатого? Караван мог уйти и шестнадцатого, и семнадцатого.

— А вы бы поплыли обычным пассажиром на простом корабле с чемоданом, набитым миллионом дежей?

— Гм… — Гонс крепко задумался. — Если только с очень надежной охраной.

— Вот именно. Любой человек не рискнет путешествовать с таким грузом, не обеспечив себе надлежащую безопасность, значит, это был именно караван. А если бы караван отплывал после смерти Лориэля Гринвера, то тот, кто заключал сделку с ним, непременно о ней сообщил бы. Лориэль, конечно, мог попросить держать сделку в тайне, но смерть сенатора республики не та вещь, с которой стали бы шутить, тем более имея такую сумму в качестве платежа. Тот, кто продавал товар, не стал бы так рисковать. Он же не мог быть уверен, что их сделка не откроется так или иначе. Не один же он там. И наверняка не один человек получил деньги. Зато если станет известно, что этот человек промолчал о договоре с Лориэлем… как вы думаете, сможет он после этого спокойно вести дела в Моригатской республике? Так что молчание может для него обойтись очень дорого.

— Логично, — вынужден был согласиться Гонс.

— Но, госпожа, — заговорил Аслунд, — скоро праздник, кто останется в архиве работать?

Гонс сунул в руку слуге портмоне.

— Здесь десять дежей. Полагаю, за эту сумму служащий архива согласится ненадолго задержаться на работе.

— Конечно, господин. Госпожа, будет исполнено, как только провожу вас.

— Дорогой, долго вы еще там? — раздался недовольный голос Элоиды.

Гонс обернулся и махнул ей рукой.

— Наташа, встретимся на балу. — Он соскочил с подножки, уступая дорогу подошедшему Горту со слугой. Старший Гринвер выглядел на редкость мрачным. Едва устроился поудобнее и сразу погрузился в какие-то свои размышления.