На пороге Тьмы - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 77

— А… может…

— Ну если только сюда уже беременной провалилась, — задумался я, вновь уставившись на Настину грудь.

Она перехватила мой взгляд, спросила:

— Ты на что уставился? Что там у меня?

При этом спохватилась, заосматривавшись, решив, что посадила пятно, но я ее успокоил, открыв правду.

— Маньяк, блин, — засмеялась она. — Чаю хочешь?

— Да мне бы тебя сперва, а потом можно и чаю с устатку, — честно заявил я, привлекая ее к себе.

— Точно маньяк, — вздохнула она. — Я в душ.

Милославского с утра на месте не было: со слов секретарши, тот заседал на горсовете, и до обеда его никто не ждал. Однако на произвол судьбы нас бросили, потому что профессор поручил «наладить контакт» среднего роста коренастому парню с бородой, крепкому и спортивному, с кобурой на поясе и с ППШ на плече, однако с лицом, которое сразу вызывало ассоциации с человеком ученым. Лицо показалось мне знакомым, и я вспомнил, что этот парень выезжал с остальными на место моего прохода, крутился там с какими-то приборами.

— Здорово, мужики, — поприветствовал он нас, протягивая руку. — Я вроде как с вами работать буду от имени науки, зовусь Иваном Зарубиным. По профессии был раньше геологом, но геологи здесь особо не нужны пока, так что попал к Милославскому вроде как жнецом, швецом и на чем попало игрецом.

— Это такая специализация? — с усмешкой уточнил я.

— Нет, специализация у меня по экспедициям и полевым исследованиям, — улыбнулся тот. — Исследователь общего профиля, если можно так выразиться, у нас это нормально. Теперь вроде как постоянную группу собираемся сформировать, для рейдов. Или экспедиций — тут уж как больше нравится.

— Нам особо никак не нравится, — сказал Федька. — Все пока мутно и непонятно, не то что на работе: отдежурил — и свободен.

Это Федька взял на себя инициативу и с ходу начал строить из себя сироту.

— Ну тут уже не мне решать, — примирительно сказал Иван. — Мое дело — с вами взаимодействие наладить.

— Заявки на экипировку — это в налаживание взаимодействия включено? — тоже решил я времени не терять.

— Я могу только выслушать, обсудить и записать, — сказал Иван. — И вообще, предлагаю разговаривать не здесь, а на моем рабочем месте.

— Это где? — спросил Федька с неким подозрением в голосе.

— Да на Ферме, слышали уже? Там у нас и матчасть, там и кабинет мой, там и чайку налить смогу. Как, погнали?

— Без проблем, — кивнул я.

— Тогда чего резину тянуть, пошли, — сказал он и первый направился к двери, сказав секретарше на прощание: — Дин, если главный появится, скажи, что мы на Ферму уехали, лады?

— Хорошо, Вань, — кивнула та, вернувшись к своим бумагам.

Больше Иван времени ни на что терять не стал, а решительным, широким шагом направился по коридору, мы едва за ним успевали. Задерживало его разве лишь то, что здороваться ему приходилось с каждым встречным, а мы тут и не знали никого, собственно говоря.

— Вы на машине? — спросил Иван, выйдя на крыльцо. — А то я пешком, или тогда попутку ждать.

— Мы-то на машине, — ответил я, но дальше тему бедности и компенсаций пока решил не развивать — посмотрим, что дальше будет.

Загрузились втроем в «тазик», заставив тот скрипнуть подвеской, да и поехали. Иван лишь сказал:

— К третьему КПП, в курсе? — после чего замолчал.

В отличие от первого и второго контрольно-пропускных пунктов, третий был тихий, спокойный, в ту сторону из города почти никто никогда не ездил, разве что подчиненные Милославского. Тут и дот был поменьше, и с народом пожиже. Проверять нас вообще не стали, записали только и распахнули ворота: мол, езжайте куда душе угодно.

Дорога в том направлении вела хоть и грунтовая, но даже не сильно разбитая, потому что по ней ездили немного. Почва лесная, песчаная, грязи почти не было, так что «тазик» бодро катил по дороге, задорно треща высоко задранным глушителем.

— А когда нас с машиной нет, как дотуда добираешься? — спросил Федька, обернувшись к сидящему на заднем сиденье Ивану.

Тот подколку уловил, но спокойно пропустил мимо ушей, ответив:

— С утра туда машины с кунгом ходят и вечером возвращаются. Это я вас ждать остался, вот и задержался.

— Я к чему это все… — начал было Федька, но Иван его перебил, сказав: — Да понял я вас, вы к тому нудите, что не хотите свою машину по казенным делам гонять, так?

— Примерно, — подтвердил я. — В Горсвете нам машины, оружие и патроны выдавали, а тут что, самообеспечение ожидается? Так мы не согласны, тут сам понимаешь, какими способами машины добывают.

— Да есть, все есть, — засмеялся тот. — Ну вы и жлобы, мужики.

— Мы не жлобы, мы разумно экономные, — наставительно воздел указательный палец в небо, а точнее, в брезентовую крышу Федька. — Сам понимаешь, что голым приказом заставить нас кувыркаться по свистку не получится. Тем более что вам пожелается что-то другое, чтобы мы куда-нибудь для вас под молотки лазили, так ведь?

— Я же Милославскому наш интерес объяснял, — продолжил я его мысль. — Хотите ждать от нас рвения и сотрудничества — сделайте так, чтобы нам работалось не хуже, чем на старом месте. Там есть минусы, не без того, вроде как голову могут откусить, но это норма, мы согласны. А вот гореть на священном алтаре высокой науки мы как бы не того… не очень приспособлены.

— Да понятно, понятно, — замахал тот руками. — Есть у нас и транспорт, и все, что надо, то и будет. Оргпериод, вроде как новая группа создается, вот и через пень-колоду все пока. А машину покажу — нам тут специальное экспедиционное транспортное средство соорудили, как раз под нас.

— «Нас»? — переспросил я. — А вообще, «нас» много?

— Трое пока — вы двое да я при вас, а дальше посмотрим, как дела пойдут, — сказал Иван. — Да, Владимир, вы ведь… ну… с Настей, которая летчица, вроде бы живете вместе, так?

— С какой целью интересуетесь? — уточнил я строго.

— Да я не интересуюсь, — смутился тот так, что вроде даже покраснел. — Личная жизнь — святое дело, просто главный сегодня должен приказ пробить о том, что ее с самолетом тоже вроде к нам прикомандируют. Не на Ферме сидеть, — начал он уже путаться, — а вроде как маршрут разведать или, если мы куда поехали, а обратно все никак, будет на поиск летать.

— А чего, неплохо, — кивнул Федька. — А то так с халтурой сколько раз было: катишь куда-то и думаешь, что если машина сломается, то тебе хана, никто и не узнает, где ты и как ты. А из иных мест, ты понимаешь, Вов, пешочком-то не очень выберешься, ты тогда уже смертник.

— Это понятное дело, — согласился я с ним, представив, как бы тогда на своих двоих убегал от «гончих».

— Да, механика еще нам дадут, — спохватился Иван. — Чтобы за машиной следил и готовил ее.

— Это хорошо, — одобрил я.

Как ни странно, сегодня не только дождь затих, но даже вроде как немного потеплело. А может, просто ветра не было. Сосновый лес, подступавший к дороге с обеих сторон, пах мокрой хвоей, свежестью и, пожалуй, осенью.

— Иван, а вот зима скоро — дороги чистите или как?

— Чистим, понятное дело, — подтвердил тот. — С утра трактор с плугом туда-обратно проходит.

— До Сальцева тоже чистят — бульдозером, — добавил Федька. — А то так вообще жизнь остановится. А вот халтура наша с тобой закончится, потому как все остальные пути завалит, к едрене матери, по самые стекла. Жить будем на запасах, базар тоже запасами торгует, зато житуха вполне привольная, вроде как заслужил — и отдыхай.

— А твари как зимой?

— Твари активней, верно, — вздохнул он, но добавил: — Но твари-то сутки всего, а потом еще трое — чистая благодать. В хоккей поиграть можно, просто на катке покрутиться, а затем — банька, шашлык и все такое.

— О, кстати! — аж подскочил я на сиденье. — Хорошо, что напомнил. А как бы тут баню хорошую найти?

— А ты не в курсе еще? — удивился Иван, вмешавшись. — На Металлургов есть «Сандуны» — самое оно!

— «Сандуны»? — поразился я. — С чего это?