На пороге Тьмы - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 50

— Если спешки нет, лучше мерку сними, а через неделю приходи. Двадцать процентов аванс.

Так, за неделю что-то точно заработаем, лучше уж сразу. Поэтому уже через минуту я сидел на табурете, поставив ногу на хитрую дощечку с передвижными планками, а толстяк и еще один мастер быстро переговаривались по-армянски. Затем дощечку убрали, а толстяк потянулся к полкам и взял оттуда мужские туфли с невероятно длинными, узкими как клинки и еще загибающимися вверх носами. Гордо выставив их на прилавок, спросил:

— Такой не хочешь себе?

Туфли пугали. Мне сложно было представить, как должны были сложиться жизненные обстоятельства, чтобы я их надел.

— А зачем? — спросил я осторожно.

— Как — зачем? — удивился тот. — В такой весь Ереван ходит, серьезный ребята ходят, в ресторан-мисторан, клуб-шмуб, все в таких! Не нравится?

Вопрос был с зашифрованным требованием, а цену заказа «туриков» мне пока не объявили, поэтому ответил с упором на жалость:

— Да они дорогие для меня, ты гля, какая работа! По-любому деньги заканчиваются. Не потяну.

— Как знаешь, — грустно вздохнул толстяк, отставив на полку цвет армянского обувного дизайна. — Туфли красивый, носил бы — гордый был.

— Это точно! — радостно согласился я, осознавая, что гроза миновала. — Сколько за ботинки?

Это был второй «доходный дом», принадлежащий городской Администрации, который мы посетили. Первый оказался мрачноватой дырой, разделенной на коммуналки, и жить там не хотелось — ходить по темноватым, плохо пахнущим коридорам среди висящих тазов и корыт, нюхать запахи с общей кухни. Правда, и цена там была «учебная», по определению Федьки, хотя на фоне средней зарплаты маленькой отнюдь не показалась.

Второй дом мне показался лучше — четырехэтажный, с двумя подъездами и самыми настоящими лестничными площадками по четыре двери на каждой.

— Тут однушки у нас, — объяснял тучный, одышливый мужик в военной фуражке без кокарды, перебирая ключи в отцепленной от пояса связке. — Маленькие такие, как моя привратницкая, но кухонька своя есть. И уборная, даже душ имеется.

Массивная деревянная дверь, крашенная бурой краской, распахнулась, пропуская нас внутрь. Огляделся. Да, действительно непонятно, под кого это жилье планировалось. Квадратная комната площадью метров пятнадцать, не больше, даже меньше, пожалуй, прихожая — оттяпанный от нее кусок площадью еще в пару метров. Метра три квадратных было отпущено кухне, в ней даже полноценного окна не было — узенькое какое-то, и еще столько же санузлу, в который умудрились втиснуть унитаз, маленькую раковину и даже поддон душа.

— Это для кого так строили? — удивился я.

— По документам выходит, что это общежитие, — переведя дух, сказал привратник, а если точнее — комендант. — Вроде как для холостых обкомовцев — и отдельная квартира, и вроде скромно. Да чего тут, тогда народ по коммуналкам жил, это за хоромы было. Ну и для нас сейчас, — добавил он, немного подумав.

— Это верно, — согласился я, вспомнив, что квартира Насти, например, которую она делит с Леной, вообще без кухни, а тут вроде все есть, и даже плитка. — А как насчет газа?

— Мне надо сказать — позвоню, завезут баллон, — сказал комендант. — По утрам развозят. Сюда уже сам тащить будешь, или развозчикам пятерку дать надо, так не понесут.

— Понял. С водой нормально, горячая, холодная?

— Особо не жалуется никто. Бывает, что напор падает, если наверх накачать не успеют. — Он указал на возвышавшуюся поодаль водонапорную башню. — Но так в порядке. Да, горячая тоже от газа, колонку видел? Нет газа — мойся холодной.

Хорошо, что предупредил. Отвык я от такого, да и колонка висит не в тесной ванной, а на кухне. Нельзя по-другому, тут хоть окно есть, насколько я понимаю. После строительства своего дома большим специалистом по всяким нормам и правилам стал. Эх, мне бы мой дом… хоть сюда, хоть туда… с Настей. С любовью ведь строил, долго, вдумчиво.

— Двор есть, — продолжил комендант. — Забор колючкой замотан, можно сарайчик поставить, места еще есть, и в подвале кладовка, если картошку или что положить. Ключ у меня возьмешь.

— Подвал-то светите? — спросил доселе молчавший Федька.

— У нас там лампы даже есть, — гордо сказал толстяк, все продолжая переводить дух. — И я каждый день прохожу. Двери везде на решетки заменили, шкафов закрытых не держим, только полки.

— Серьезно подготовились, — одобрил я.

— А что, мы дом элитный, понимаешь, — то ли всерьез, то ли в виде не очень веселой шутки выдал комендант.

— Вижу… — протянул я, рассматривая кровать.

Обычная, с панцирной сеткой и вполне односпальная. Вообще-то ложе надо бы другое, но я точно видел вывеску «Изготовление мебели» да и просто столярную мастерскую проезжал. Думаю, что решаемо. Остальное… а чего тут остального? Тумбочка, шкаф с дырками в дверцах, шкаф книжный со стеклами и маленький письменный стол. Ну да, под «ответработника» квартирка, ему что-то писать надо было, ну и читать иногда, умное, планы всякие, которые в жизнь.

— Все расчеты с вами? — уточнил я.

— Не-не-не, — замотал головой комендант. — Я квиточек выпишу — и добро пожаловать в сберкассу. И оттуда обратно, с квитанцией об оплате.

— Да мне как скажете, — пожал я плечами.

Что-то не думаю я, что удастся найти лучше. Глянул на Федьку вопросительно, он кивнул незаметно: мол, соглашайся. Чистенько тут, даже подъезд недавно побелили и покрасили.

— Электричество скоро дотянуть обещают, — добавил комендант. — Можно будет генератор не гонять.

— Лестница освещается?

— Пока керосинками. Проводка есть, но лампочек не выделили.

— Отец, может, лампочками аренду? — спросил, глядя чуть в сторону, Федька.

— А как я их проведу? — вздохнул тот. — У нас тут надзор, копейка мимо не проплывет.

— Лады, — принял я окончательное решение. — Выписывайте квиточек. Сколько там сразу платить?

— Депозит и за три месяца, — сказал тот, жестом приглашая на выход. — В комендантской у меня бланки, там выпишу. Пойдемте.

В комендантской было жарко натоплено, на рабочем столе лежала раскрытая на середине книга. Краем глаза я глянул в текст и с удивлением обнаружил, что толстяк-комендант увлекается Жюль Верном. Это был «Пятнадцатилетний капитан».

Тот уселся на скрипнувший стул, сдвинул книгу в сторону, потом нацепил на нос вполне модные очки, правда уже скрепленные черной матерчатой изолентой на месте одного из «суставов».

— Сколько людей жить будет? — спросил он, вынимая из стола пачку отрывных бланков и карандаш.

— Двое.

— Но ответственный квартиросъемщик один?

— Ну… да. Наверное, — чуть растерялся я. — Потом же изменить можно будет?

— Конечно, — кивнул толстяк. — Давайте данные — фамилия, имя, отчество, год рождения, место работы, должность.

Быстро записав все в бланк химическим карандашом, комендант разделил странички, оставив себе копию и аккуратно отложив в сторону фиолетовую копирку, второй листочек отдал мне.

— Вот с этим в сберкассу. Как мне квитанцию отдадите, так и квартирка за вами, заселяйтесь.

Стоящий у него за спиной Федька сделал страшные глаза, показал пять оттопыренных пальцев, сложил их затем в жест «о’кей», потом потер большой и указательный палец друг об друга. Пантомима получилась понятней некуда, да и… само уже вспомнилось, примерно это самое сделать и собирался. Вытащил из кармана «расчетку», выдрал страничку в пятьдесят рублей, протянул толстяку, сказав:

— Спасибо.

Тот смахнул бумажку в стол, словно не услышав и не заметив, но при этом сказал:

— Не торопитесь, никто эту квартирку без вас не займет, а я тут до ночи сижу, не страшно.

— Это хорошо, еще раз спасибо.

Когда вышли на улицу, Федька сказал:

— Вов, зашибись апартамент, крест на пузе. Лучшее из того, что тут найти можно, здесь же весь центр или из контор состоял, или из коммуналок. Понимаю, что у тебя сортир в доме просторней был, но тут жизнь такая.