Черная стрела - Стивенсон Роберт Льюис - Страница 23

шумело. Над собой он увидел звезды; внизу тоже были звезды, отраженные водою рва и

дрожащие, словно сухие листья перед бурей. Потом веревка выскользнула у него из рук, он

упал и погрузился в ледяную воду.

Когда он вынырнул на поверхность, его рука наткнулась на веревку, которая,

освободившись от груза, раскачивалась из стороны в сторону. Высоко над ним, на верхушке

зубчатой стены, ярко пылали факелы и светильник, полный горящих углей. Багровое их

сияние озаряло лица воинов, толпившихся за каменными зубцами. Он видел, как они

вглядывались в тьму, стараясь найти его; но он был далеко внизу, куда свет не достигал, и

они искали его напрасно.

Держась за веревку, показавшуюся ему достаточно длинной, он кое-как поплыл через

ров к противоположному берегу, с трудом держа голову над водой. Он проплыл уже полпути

и видел близкий берег, как вдруг почувствовал, что веревка кончилась и натянулась; она

тащила его назад.

Выпустив веревку и решившись на все, он изо всех сил взмахнул руками, пытаясь

ухватиться за ветви ивы, висевшие над водой. Это была та самая ива, которая несколько

часов назад помогла гонцу сэра Дэниэла выбраться на берег. Он погрузился в воду,

вынырнул, опять погрузился, опять вынырнул, и только тогда ему удалось ухватиться за

ветку. С быстротой молнии он вскарабкался на дерево и прижался к стволу. Вода текла с

него; он жадно дышал, все еще не уверенный, что ему удалось спастись.

Плеск воды выдал его воинам, собравшимся на стене замка. Стрелы, прорезая тьму,

сыпались кругом, как град; с башни швырнули факел; он сверкнул в воздухе и упал возле

самой воды, ярко озарив все кругом. Впрочем, к счастью Дика, факел подскочил,

перевернулся, шлепнулся в воду и погас.

Однако он достиг своей цели. Стрелки успели разглядеть и иву и Дика, спрятавшегося

в ее ветвях. И хотя Дик, спрыгнув на землю, со всех ног побежал прочь, ему не удалось

убежать от стрел. Одна стрела задела его плечо, другая ранила в голову.

Боль подгоняла его, и Дик побежал еще быстрее. Он выбрался на ровное место и

помчался в темноту, не задумываясь над тем, куда бежит.

Стрелы неслись за ним вдогонку, но скоро он оказался вне их досягаемости. Когда Дик

остановился и оглянулся, он был уже далеко от замка Мот. Однако факелы, беспорядочно

двигавшиеся на стене замка, все еще были видны.

Он прислонился к дереву; кровь и вода текли с него. Он был ранен и одинок. И все же

ему удалось спастись. Правда, Джоанна осталась в руках сэра Дэниэла, но он не упрекал ни

себя, ни ее, так как понимал, что винить за это некого. Он не очень опасался за ее судьбу –

сэр Дэниэл жесток, но он не осмелится дурно обращаться с девушкой благородного

происхождения, могущественные покровители которой могут призвать его к ответу.

Вероятнее всего, он постарается как можно скорее выдать ее замуж за какого-нибудь своего

друга.

«Ну, – думал Дик, – до тех пор я еще успею укротить этого изменника. Теперь мне уже

не за что быть ему благодарным, и я свободен от всяких обязательств перед ним. Теперь я

могу враждовать с ним открыто и добьюсь всего, чего захочу».

Но пока он находился в самом плачевном положении. Он кое-как брел через лес. Раны

его ныли, кругом было темно, ноги путались в густых зарослях, и скоро он был вынужден

сесть на землю и прислониться к дереву.

Когда он очнулся от сна, похожего на обморок, уже начинался рассвет. Прохладный

ветерок шумел в листве. Глядя спросонья прямо перед собой, он заметил в ста ярдах от себя

среди переплетенных ветвей что-то темное, качающееся. Становилось светлее. Сознание

Дика прояснилось, и в конце концов он понял, что это человек, повешенный на суку

высокого дуба. Голова повешенного была опущена на грудь; при каждом порыве ветра тело

его раскачивалось, а руки и ноги дергались, как у игрушечного плясуна.

Дик с трудом поднялся на ноги; пошатываясь, хватаясь за стволы деревьев, он подошел

к повешенному.

Сук находился приблизительно в двадцати футах от земли, и бедняга был вздернут так

высоко, что Дик не мог достать рукой даже до его сапог; лицо его вдобавок было закрыто

капюшоном, и Дик никак не мог узнать, кто он такой.

Дик поглядел направо и налево и заметил, что другой конец веревки привязан к

покрытому цветами кусту боярышника, который рос под густой сенью дуба. Он вытащил

кинжал – единственное свое оружие – и перерезал веревку; труп с глухим стуком упал на

землю.

Дик приподнял капюшон. Это был Трогмортон, гонец сэра Дэниэла. Недалеко удалось

ему уйти от замка! Из-под его куртки торчала какая-то бумага, очевидно не замеченная

молодцами «Черной стрелы». Дик вытащил ее; то было письмо сэра Дэниэла к лорду

Уэнслидэлу.

«Если опять будет переворот, – подумал он, – вот этим письмом я опорочу сэра

Дэниэла и, быть может, даже приведу его на плаху». Он сунул бумагу себе за пазуху, прочел

над мертвым молитву и побрел дальше через лес.

Он был очень слаб и чувствовал себя смертельно утомленным; он спотыкался, в ушах у

него звенело, сознание то и дело покидало его – так много крови он потерял. Он долго

кружил и плутал, но наконец вышел на большую дорогу недалеко от деревни Тэнстолл.

Грубый голос приказал ему остановиться.

– Остановиться? – повторил Дик. – Клянусь небом, я почти падаю.

И в подтверждение своих слов он рухнул на дорогу. Из чащи вышли двое мужчин, оба

в зеленых лесных куртках, оба с луками, колчанами и короткими мечами.

– Лоулесс, – сказал тот, который был помоложе, – да ведь это молодой Шелтон!

– Да, Джон Мщу-за-всех будет доволен, – сказал другой. – Э, да он побывал в бою! На

голове у него рана, которая стоила ему немало крови.

– Плечо тоже пробито, – прибавил Гриншив. – Ему, видимо, здорово досталось. Как ты

думаешь, кто это его так отделал? Если кто-нибудь из наших, так пусть молится богу: Эллис

наградит его короткой исповедью и длинной веревкой.

– Подымай щенка, – сказал Лоулесс. – Клади его мне на спину.

Взвалив Дика к себе на плечи и держа его за руки, бывший монах-францисканец

прибавил:

– Оставайся на посту, брат Гриншив. Я один его дотащу.

Гриншив вернулся в засаду у дороги, а Лоулесс, посвистывая, медленно побрел вниз по

склону холма, неся на плечах Дика, потерявшего сознание. Солнце уже взошло, когда он

выбрался на опушку леса и увидел за оврагом деревню Тэнстолл. Все, казалось, было

спокойно; только с обеих сторон дороги у самого моста лежали стрелки; их было человек

десять. Увидев Лоулесса с его ношей, они, как и подобает настоящим часовым, натянули

луки.

– Кто идет? – крикнул их командир.

– Уилл Лоулесс, клянусь распятием! И ты знаешь меня, как свои пять пальцев, –

ответил расстрига презрительно.

– Скажи пароль, Лоулесс, – потребовал командир.

– Ты дурак, и да поможет тебе небо, – ответил Лоулесс. – Разве ты не узнаешь меня?

Все вы помешались на игре в солдатики. Когда живешь в лесу, надо жить по-лесному. И вот

вам мой пароль: шиш!

– Лоулесс, ты подаешь дурной пример. Скажи пароль, дурак! – приказал командир.

– А если я его позабыл? – сказал Лоулесс.

– Врешь, не позабыл; а если позабыл, я всажу стрелу в твое жирное брюхо, клянусь

небом! – ответил командир.

– Я вижу, вы не понимаете шуток! – сказал Лоулесс. – Так вот вам пароль: «Дэкуорт и

Шелтон». А вот и картинка к этому паролю: Шелтон у меня на спине, и я несу его к

Дэкуорту.

– Проходи, Лоулесс, – сказал часовой.

– А где Джон? – спросил монах.

– Он творит суд и собирает оброк, словно помещик, – ответил часовой.

Так оно и было. Когда Лоулесс дошел до харчевни, стоявшей в середине деревни, он

увидел Эллиса Дэкуорта, окруженного крестьянами сэра Дэниэла. Пользуясь своей силой, он